Ну и на этом спасибо! Вздохнул я с облегчением, решив еще немного побыть молчуном. Как выяснилось, в таком случае удается от человека узнать гораздо больше.
И все же я вздохнул с облечением, когда мы добрались до ворот. Судя по характерным башенкам, это были Тереспольские ворота.
Сильные руки красноармейца спустили меня с кабины, и я оказался в нескольких шагах от дощатой поверхности моста, ведущей к красно-каменной твердыне… Брестская крепость.
Словно возникла из средневековья часть крепостной стены вместе с высокой двухэтажной башней. Массивная, приземистая, таращившаяся во все стороны амбразурами окон, она смотрелась грозной преградой на пути любого врага.
– Сильно?! А то! Крэпасц, она, матушка, така, кого хочь напугает, – рассмеялся боец, замечая мой ступор. – Пошли, товарищ комиссар ждет, наверное, уже.
Его голос доносился ко мне словно из тумана. Он был ватным, нечетким. «Что он там гундосит? Бог мой, это же Холмские ворота…» Я шел, еле передвигая ноги, и немигающими глазами всматривался в красную громадину. «Они же совершенно целые!» Было совершенно дико видеть все это целым, абсолютно неповрежденным. Я же прекрасно помнил другими эти ворота и стены, в моем времени покрытые, словно сыр, трещинами, выемками, зазубринами, выщерблинами.
– Отстаешь, боец! – не унимался смеющийся красноармеец, останавливаясь и поджидая меня. – Давай быстрее.
Сейчас крепость казалось картинкой, сверкающей новизной и прилизанностью. Кирпичная кладка и брусчатка под ногами блестели после дождя, контуры бойниц и окон были ярко подведены белой краской. И даже нависавшие над воротами две башенки казались изящными и игрушечными. И в эти секунды, стоя под ярким июньским солнцем, мне даже кощунственной показалась мысль о том, что через пару суток все здесь превратится в самый настоящий филиал ада на земле. И с неба будут лететь снаряды тяжелых осадных орудий, мощные авиабомбы, а выбегавших через ворота крепости станут расстреливать немецкие пулеметчики.
– Вот здеся постой, – мой ушастый проводник довел меня до какого-то двухэтажного здания и, оставив одного на крыльце, исчез внутри. – Я мигом!
«Мигом он… Иди-иди, а я пока осмотрюсь». Я с любопытством таращился по сторонам, с трудом узнавая здания и постройки крепости. Многое, что в моем времени просто не сохранилось, сейчас возвышалось во всей красе. «Казармы… Все блестит, покрашено, побелено, подметено… А это что за здание? Его я что-то не помню. Это же будущая церковь! А сейчас это клуб, и сегодня в нем вроде должны кино про Чкалова показывать… А эти красавцы куда еще собрались?»
Мимо меня с залихватской песней вышагивала колонна красноармейцев. Четко печатая шаг, улыбаясь.
– Колька! Колька, твою за ногу! – раздался вопль позади меня, когда колонна начала исчезать в воротах. – Куды это вас? – мой проводник сломя голову слетел с крыльца и подбежал к конопатому бойцу, маршировавшему последним. – Мы же сегодня Чкалова должны смотреть.
Я тоже подошел к ним ближе.
– В полевой лагерь выводят нас, – огорченно махнул рукой конопатый боец. – Эх-ма, все люди как люди, а мы в поле сидеть будем, комаров кормить. И нагрузили ведь как верблюдов. Лейтенант приказал по четыре боекомплекта на руки выдать.
Ремень его действительно оттягивали не две, как обычно, а четыре поясные сумки с боеприпасами.
– Неделю назад ведь уже выводил нас в полевой лагерь. Теперь вообще очередь второго батальона, – прокричал конопатый и бросился догонять своих, которые уже были на середине моста.
– Да, дела… – задумчиво проговорил мой сопровождавший, встречая глазами направлявшуюся к воротам еще одну колонну бойцов. – Суббота ведь, а тут такое… Да и в штабе какой-то бедлам. Все носятся как наскипидаренные! – пробормотал он, ни к кому не обращаясь, видимо, любил поговорить сам с собой. – Я у них спрашиваю, начальство, что ли, какое к нам в гости едет? А они только руками, как кочеты крыльями, машут… Ух, вот ты где! – его взгляд наконец выцепил меня. – Товарищ комиссар занят. Сказал, чтобы я тебя тут поводил по крепости и все показал. Мол, племяш мой пусть погуляет… Слышал? Погуляем?
Я сразу же ожесточенно закивал. Побродить по крепости в компании такого говорливого сопровождающего – это было именно то, что мне нужно. «Видимо, вчерашняя беседа с Фоминым прошла не напрасно, и он начал суетиться. Вон из крепости часть войск выводит… Интересно, что все-таки он задумал? Чтобы выводить войска, нужен приказ, а его никто не отдаст, пока снаряды не начнут падать им всем на головы! Значит, комиссар решил все взять на себя. Поверил мне… И правда, силен мужик. Не побоялся взять на себя такую ответственность – это много значит… А мне, значит, он сегодня должен устроить допрос по всей форме. Ну что ж, поглядим…»
– Ы-ы! – сразу же начал я рулить, раз уж представилась такая возможность, пальцем я ткнул в сторону видневшихся казематов, в которых, насколько помнил, были устроены склады с продовольствием. – Ы-ы.
Повернув туда, мы медленно пошли мимо кольцевой казармы. Старинное здание даже внешне внушало к себе уважение. А если вдобавок знать толщину его несущих стен, то уважение к крепости взлетало просто на недосягаемую высоту.
– И чего там смотреть? Казематы – они и есть казематы, – бойцу же, видимо, это зрелище за месяцы службы окончательно опостылело, он с явным интересом смотрел в сторону то ли столовой, то ли клуба. – Вон туда лучше посмотри! Видишь, какой знатный домина.
«Емеля! Какой это тебе дом?! – я повернул голову влево и увидел местный клуб, бывший Свято-Николаевский храм, это было массивное приземистое здание с широким, чуть обрубленным куполом. – Это клуб! И чего это его туда тянет? А! Кино… Понятно. Но нам надо поглядеть на склады».
Подходя к углубленным в землю казематам, от которых лишь кирпичные входы-морды выглядывали на белый свет, я заметил какое-то странное шевеление. «А комиссар действительно не робкого десятка оказался… Смотри-ка, походу, решил оружейные склады вскрывать. Отлично! Теперь у бойцов в крепости реально прибавится шансов вырваться на волю. Это тебе не с лопатами и топорами переть на немецкие пулеметы… Хотя нет, здесь вроде продовольственный склад». Я тут же сильно (насколько мог) дернул за руку лопоухого бойца, пытаясь тянуть его в сторону склада, откуда доносились голоса на повышенных тонах.
– Ну не могу, товарищ капитан! Не могу! Не положено. Бумагу треба с печатями. Чтоб все чин чинарем! – чуть не плакал полный мужчина в мятой гимнастерке, висевшей на нем мешком. – А сейчас никак… Я же говорю, начсклада уехал еще вчера, – спиной он стоял к металлическим воротам, закрытым на здоровенный замок. – Будет только завтра. Завтра, товарищ капитан, и получите продукты. Суббота ведь.
Напротив него стоял высокий плотный капитан в окружении двух бойцов. А в паре метров от них стояла полуторка, из полураскрытой двери которой выглядывало удивленное лицо бойца.
– Один упорол куда-то, второму бумага нужна. Б…ь, все через задницу! Ладно, сейчас будет тебе отдельный приказ… – капитан рубанул рукой воздух и повернулся к стоявшим сзади него бойцам. – Вы двое, стойте здесь и следите, чтобы этот боров никуда не делся. А то спрячется, снова будем его искать. Понятно? А я в штаб, приказ выковыривать.
