Я не отрываясь смотрел на комиссара. «Вот, значит, как… Я просто оказался в нужное время в нужной точке, – промелькнуло у меня в голове. – А ведь он мог и не поверить».
– А тут появился ты. Уже с год молчавший, абсолютно ничего не говоривший, – вновь усмехнулся он. – И заговорил со мной. Не замычал, не загугукал. Ха-ха-ха. А начал рассказывать мне о войне, о том, что вот-вот должно произойти… Я же чуть не поседел вчера, когда понял, что может произойти с моей семьей. Они ведь сначала и семьи комсостава запретили эвакуировать. Только два дня назад пришло распоряжение начать эвакуацию…
Глава 7. Никогда не вставай на пути мчащейся лошади
Интерлюдия 10
г. Москва ул. Грановского, «Дом на набережной»
За окном уже давно стемнело. Ночная Москва, чуть подсвеченная фонарями улиц, выглядела таинственной незнакомкой, скрывающей свое лицо за темной вуалью.
– А-а, – вздрогнул лобастый мужчина, разметавшийся по кровати. – Стучат, что ли? Саша, ты ничего не слышала?
Лежавшая под бочком мужчины женщина подняла заспанную темную головку и хотела что-то сказать. Однако вдруг снова раздался стук. В дверь действительно кто-то настойчиво стучал.
– Проклятье! – в лунном свете стало заметно, как побледнел мужчина. – Саша, одевайся! – он уже стоял у окна и с напряжением всматривался вниз, где, как ему показалось, стоял темный автомобиль. – Это за мной… – произнес он уже шепотом.
Молодая женщина, мелькнув красивой белоснежной сорочкой, тоже оказалась на ногах.
– Слушай меня внимательно, – генерал армии Георгий Константинович Жуков крепко сжал плечи своей супруги и горячо зашептал: – Это точно за мной. Видно, кому-то очень не понравились итоги моей инспекции, и они решили от меня избавиться. Они же идиоты, Сашенька! Идиоты! – из глаз испуганной женщины непрерывным потоком текли слезы. – Слушай меня внимательно… Как только за нами закроется дверь, срочно собери все документы и ценности. Не реви, не реви, – стук тем временем становился все более нетерпеливым и настойчивым. – Успокойся, родная. Возьми самое-самое ценное. Не собирай все барахло! Соберешься и мигом на вокзал, где возьмешь билет в Саранск. Слушай внимательно…
Через несколько минут Жуков, уже в галифе и чистой майке, стоял перед открывающейся входной дверью, за которой маячили несколько широкоплечих фигур в мундирах.
– Капитан Говоров Никита Сергеевич, Наркомат внутренних дел, – у Жукова нестерпимо закололо в груди. – Товарищ генерал, извините за поздний визит. Дело особой государственной важности.
«Все, – Георгий Константинович собрал всю свою волю в кулак. – Это конец. Сейчас в воронок и… поедем “пить кофе” к этому подонку Берии». Однако молодой капитан вдруг ПОПРОСИЛ РАЗРЕШЕНИЯ пройти внутрь.
– Георгий Константинович, давайте поговорим на кухне. Мне срочно нужно прояснить некоторые детали вашей недавней инспекции, – Жуков, наклонив широкий лоб чуть вперед, пропустил капитана в квартиру. – Это не займет много времени…
Недоумевающий генерал провел ночного гостя на кухню, где они расположились за столом.
– Товарищ генерал, вот документ, подтверждающий мои полномочия, – в руки Жукова легла бумага с очень характерными фразами «ОБЕСПЕЧИТЬ МАКСИМАЛЬНОЕ СОДЕЙСТВИЕ», «ОСОБАЯ СЛЕДСТВЕННАЯ ГРУППА» и очень характерными размашистыми подписями «СТАЛИН», «БЕРИЯ». – Прошу вас вспомнить необычные события, произошедшие с вами в поезде.
Жуков мгновенно вспотел. Ему вспомнился тот страшный разговор, когда его закрыли в туалете. «Суки, кто мог рассказать? Сергей? Костя? – перебирал он в памяти своих коллег по инспекции, с которыми, будучи навеселе, кое-чем поделился. – Б…ь, кто-то из них! Больше некому!»
Интерлюдия 11
Львовская область
Солнце уже уверенно карабкалось по облакам, когда от одной из таких пушистых и белоснежных куч к земле стремительно спикировала тройка стальных птиц. «Юнкерс-88», многоцелевой самолет Люфтваффе действительно напоминал какую-то хищную птицу. Высокая скорость, прекрасные летные качества позволяли этому железному охотнику с легкостью догонять любого тихохода и быстро уходить от более грозного противника.
– Курт, – светловолосый бомбардир, висевший на кожаных ремнях в нижней полусфере прозрачной кабины, внимательно всматривался вниз, тщательно фиксируя знакомые ориентиры, – мы над Западным Буком! Давай на 10-12 градусов правее, мы немного отклонились от курса.
Сверху от пилота раздалось что-то утверждающее, но сильный шум в кабине жадно ловил любой чужеродный звук, быстро вплетая его в громкую какофонию других звуков – свиста, скрипения, гудения и так далее. Однако легкая дрожь грозной машины, чуть завалившейся вправо, сигнализировала, что пилот все услышал.
Бомбардир успокоенно повис на ремнях, продолжая разглядывать проплывавшие далеко внизу огромные куски желтоватых хлебов, отливавших яркой сочной зеленью густых дубрав. И думал о том, как это все непохоже на то, что открывалось ему с воздуха в родной Баварии. Там было настоящее лоскутное одеяло, словно сотканное руками искусной мастерицы из геометрически правильных квадратиков и прямоугольников земляных полей, которые столетиями обрабатывали немецкие крестьяне. Здесь же были гигантские пространства, которые почему-то, совершенно искренне не понимал он, по абсолютно непонятной причине достались «иванам».
– Командир! До цели осталось меньше минуты, – он уже различал окончание леса, за которым, как отмечал разведчик, находился один из многочисленных приграничных аэродромов русских. – Полминуты!
Точно, вот он! Бомбардир уже видел ровные ряды крылатых птиц – самолетов, стоявших словно на параде в открытом строю. «Иваны» совершенно их не ждали, и этим грех было не воспользоваться. И командира совершенно не беспокоили муки совести из-за несоблюдения кодекса рыцарского поведения, которым так кичилась элита Люфтваффе. Здесь для рыцарей неба, как они себя сами называли, не было никаких законов – ни божьих, ни людских. Благо фюрер освободил их от любых моральных терзаний, назвав все славянские народы недочеловеками, должными исчезнуть с лица планеты и кануть в Лету.
– Пять секунд! Четыре…
«Это будет слишком просто», – успел он подумать, прежде чем дернул за рычаг открытия бомболюка.
– Два… Один… – первые бомбы Великой войны с хрустом отцепились и начали падать со своего насеста. – Есть поражение цели! Еще!
И прежде чем «юнкерс» снова нырнул в облака и направился домой на дозаправку, немец увидел, как на исковерканные самолеты заходят еще оставшиеся два из их тройки.
Однако если бы вся их троица смогла опуститься чуть ниже, то их глазам предстала бы несколько иная картина, нежели видимая сверху. Изрытое воронками поле было действительно буквально уставлено несколькими десятками монопланов с красными звездами на крыльях. Правда, что это были за самолеты? Могли они вообще подняться в воздух? Без моторов? Без винтов? У некоторых из них вместо правого или левого крыла была наскоро натянута темная перкалевая ткань, лишь сверху похожая на настоящую поверхность.
