Все кивнули.
– Я пойду с тобой, – вызвался я. – Лишняя пара рук, глаз и ушей не помешает.
Странное дело, стоило мне вернуться в Лодж-Лодж, как перед глазами то и дело возникали те громилы в лыжных масках. Я словно наяву слышал их шаги. Они вошли в гостиную, размахивая бейсбольными битами, и глаза в прорезях масок горели… точь-в-точь как у Черного Шлема.
Да. Мне хотелось посмотреть, как тут организована система наблюдения. Если тут кто-то есть и следит за нами, я устрою так, что он попадет на видеозапись. А потом непременно изловлю.
Я и так уже под следствием за убийство Кэссиди. Что мне терять?
– Лишняя пара рук будет очень кстати. Особенно если это твои руки, Арчи, – сказала Вероника. – А когда я все улажу, вернемся и наведем здесь порядок.
Все глубоко вздохнули – я понимал, что каждый старается выглядеть храбрее, чем чувствовал себя в душе, – и Вероника распахнула дверь.
* * *
Я ожидал громкого рева сирены, гудков – чего-то, что покажет, что включилась тревога. Но внутри особняка было тихо и спокойно, как будто тут никогда не происходило никаких ужасов. Разумеется, я не ждал, что после вторжения тут все будет вверх дном – к Лоджам наверняка регулярно приходит бригада уборщиков. Но мне было жутковато – сильнее, чем я мог бы признаться даже себе самому, – оттого, что на первый взгляд тут царила тишь и гладь.
– Арчи, идешь? – вывел меня из транса голос Вероники.
– Да, следом за тобой, – встрепенулся я.
«Некогда витать в облаках. Игра началась».
* * *
В тот прошлый раз я не спускался с Вероникой в подвал. Само слово «подвал» напоминает мне любимые ужастики Джагхеда – голые лампочки под потолком, грязные полы, тесные закоулки без окон. Но у Лоджей даже цокольный этаж был куда роскошнее, чем у простых людей. Разумеется, подвал был полностью отделан – мы с Вероникой спускались по каменной лестнице, изображавшей сводчатый коридор и огромный камин.
По пути Вероника нажимала на скрытые выключатели, но внизу все равно было темно. В полумраке я различил стены, обшитые дорогим темным деревом. У меня было время оценить качество постройки – я же все-таки сын своего отца и, проработав некоторое время в его строительной фирме, кое-чему научился. Но я не стал на этом останавливаться. Ради Вероники, ради всех нас я должен был быть сильным, но на самом деле я себя таким не чувствовал. В каждом темном уголке мог прятаться незваный гость, каждый скрип половицы мог означать, что мы не одни.
Темноты я не боялся. Никогда, даже когда был маленьким. Но в мире есть еще немало вещей, которые вселяют страх. И мы знали об этом лучше многих других.
– Тревога работает неслышно, – пояснила Вероника, заметив, наверно, мое недоумение из-за тишины в доме. – Она включается по таймеру. У нас осталась пара минут, не больше.
Она повернула дверную ручку, которой я не заметил, толкнула дверь бедром.
– Сюда, – позвала она меня. – Панель управления сразу над сейфом.
Я услышал, как щелкнула лампа, и в углу вспыхнул желтый свет. Я зажмурился, пока глаза привыкали.
Потом зажмурился опять, на сей раз от удивления. В комнате, очевидно, располагался кабинет Хайрэма. Небольшая упрощенная копия его кабинета в Пембруке: у задней стены большой, солидный письменный стол, кожаное кресло с подголовником, на полу пушистый коврик в виде звериной шкуры. Позади стола, где в Пембруке висел портрет Вероники, торчала огромная лосиная голова с распростертыми рогами – между ними мог бы уместиться бампер машины. Глаза были стеклянные, но все равно казалось, что лось на тебя смотрит и увиденное ему не нравится.
– Ты знаешь код? Что, если он меняется? – В нашем плане слишком много переменных. Слишком многое может пойти не так.
– Знаю, – уверенно ответила Вероника и быстро пробежалась по клавишам аккуратным пальчиком. – Код никогда не меняется. Всегда – мой день рождения.
Она закончила набирать. Вспыхнула красная лампочка.
– Что-то не так. – Видимо, все-таки код иногда менялся.
Вероника нахмурилась.
– Тише. Наверно, я ошиблась в какой-нибудь цифре. Мне казалось, моя нервная система спокойна, но, видимо, никто из нас не может противостоять психологическим срывам в такой напряженной ситуации. – Она склонилась, внимательно всмотрелась в клавиатуру, набрала еще несколько цифр.
Закончив, подалась назад. Мы затаили дыхание.
Лампочка стала зеленой. Вероника взвизгнула.
– Не хочу произносить – мол, я же говорила…
Она поцеловала меня, прижалась головой к груди. От ее близости я затаил дыхание.
– Кризис отменяется. – Сквозь мою рубашку ее голос звучал приглушенно. – Пусть это будет предвестником.
Я насторожился. Слово «предвестник» мой разум автоматически связывал с выражением «предвестник смерти».
И в эту минуту погас свет.
* * *
При слове «предвестник» меня слегка передернуло, но от внезапной темноты я совсем слетел с катушек. Я крепко стиснул Веронику – слишком крепко, это было рефлекторно. Перепугался – и прижал к себе сильнее, чем прежде.
– Ты, как всегда, мой рыцарь на белом коне. – Она погладила меня между лопаток. – Мне кажется, у нас у всех небольшой посттравматический стресс оттого, что мы вернулись буквально на место преступления, но для тебя это, понятно, тяжелее всех.
– Со мной все в порядке, – буркнул я.
– Возможно. – Ее губы снова нашли мои, и в темноте это было неожиданно. – Но не обязательно. Арчи, мне нравится, что ты полон решимости защитить нас. И можешь быть сильным – для себя, для всех нас, – если ощущаешь себя таким на самом деле. Если хочешь этого. Но не надо быть сильным настолько, чтобы это вытесняло все другие чувства. То, что с нами случилось, было страшно. И тяжело. И теперь мы переживаем это заново. Неудивительно, что нам страшно. И тяжело.
И в этот миг – когда мне казалось, что любовь к ней достигла высшей точки – я понял, до чего же она права. Какая она удивительная и умная. Как мне повезло, что у меня есть она.
– Мне было бы легче, если бы не эта кромешная темень, – признался я. – Ведь сегодня ни ветра, ни бури. Что случилось?
Я почувствовал, как она пожала плечами.
– Мы далеко в горах, – пояснила она. – Тут сколько денег ни вкладывай – а поверь, папа не скупится, – все равно электричество, интернет, все, что идет по проводам, иногда работает с перебоями. А преимущество в том…
Так тут есть и какое-то преимущество? Ее слова меня не очень успокоили.
– …что отец, как любой хороший домовладелец, подготовился к любым случайностям. В доме установлен резервный генератор, он включится автоматически. Надо только подождать несколько минут.
Она взяла меня за руку, повела к кожаному диванчику в углу.
