– Погодите-ка. – Хоть Реджи и схватывал картину медленнее моего, зато она его веселила гораздо сильнее. – Погодите-ка. Погодите. – Он расхохотался. – Дайте скажу напрямик: я думал, что целуюсь с Джози, а это была Вероника? – Он согнулся пополам от истерического хохота.
Джози, сидевшая в уголке карантинного отсека, радовалась куда меньше.
– Прости, Арчи… – пролепетала Вероника в полной растерянности. – Ну как же я могла не понять? Нет мне прощения. Знаешь… мне и в голову не приходило, что такое может случиться.
Если уж Ронни была раздавлена, то для моих чувств и слова-то подходящего нет. При мысли о том, что Реджи целует Веронику, мне снова захотелось пойти в «Красный круг» или еще куда похуже. Остановило меня только полное отчаяние Вероники – все вышло случайно, ей было очень плохо, и я не мог сделать ей еще хуже.
– Бро! – хрюкнул Реджи. – Можешь называть меня «мистер Укради-мою-девчонку». – Он помахал в воздухе кулаками, и меня снова захлестнула волна ярости. Бетти похлопала меня по спине, успокаивая.
– Прикольно, – высказался Джагхед. – Есть в этом что-то нетипичное. Можно гордиться. Вперед вышла Бетти.
– Хватит, Шерил! Довольно. Из-за тебя всем стало больно. И мы ни на шаг не приблизились к выяснению того, кто был нулевым пациентом. – Она глубоко вздохнула. – У Кевина мы все пили пунш из одной и той же чаши. Если хоть кто-то один был болен, значит, заболели мы все.
– Бетти права, – подтвердил Джагхед. – И вряд ли мы выясним, с кого это началось.
Под гнетом таких новостей у меня подкашивались ноги. Шерил заронила мне в душу гнев и боль. Стоило только представить, как Реджи и Вероника обнимали друг друга… Даже если это нелепая случайность, даже если она понятия не имела, кто это, все равно глаза застилала ярость.
И мы так и не выяснили, с кого началась эпидемия. Тогда для чего же надо было все это затевать? Чтобы воскресить мои давние глубинные страхи?
Мы стояли, обдумывая неожиданные открытия, и чувствовали, что блуждаем во тьме. Вдруг над головой ожил динамик внутренней связи. Директор Уэзерби делал новое объявление.
– Говорит директор Уэзерби, – прогремел над залом гулкий голос. – Рад сообщить, что сегодняшняя вспышка болезни локализована. Мы возобновляем регулярные школьные занятия, в том числе намеченную на сегодня премьеру спектакля «Суровое испытание». Благодарю за внимание.
Интерком умолк. В зале повисла тишина.
– Спектакль все-таки состоится? – Я даже не заметил, как к нашей компании подкралась Джози.
– Как это может быть? – нахмурилась Шерил.
И тогда вперед вышла Бетти.
– Второй состав. Дублеры, – зло прошептала она.
А Шерил уже снимала селфи вместе с Джози. От ее перепадов настроения голова шла кругом.
– Улыбнись! Хештег «выжившие».
Бетти протянула к ней руку:
– Шерил, дай свой телефон. Кажется, я знаю, кто нас заразил.
* * *
В конце концов загадку разгадала наша местная Нэнси Дрю. Она перелистала фотоальбом Шерил и поняла: нас подставили дублеры. Это было единственное разумное объяснение. Мы пили из красных кружек. А они из синих. Как выразилась Бетти, «хорошо срежиссированная атака».
У них, у дублеров, были тысячи причин ненавидеть нас. Вечно они на подхвате, вечно на вторых ролях. Мидж – на самом дне пирамиды «Лисичек». Мус – вечная мишень для шуток и приколов Реджи. Этель с ее рассказами о сине-золотых, от которой всегда отмахивались, если Джагхед и Бетти придумывали развлечение поинтереснее.
Да, мотив у них был. Если сложить вместе все их мотивы, удивляюсь, как они не придумали нечто подобное давным-давно.
Но, честно говоря, в тот момент я меньше всего думал о мононуклеозе. Опухшие гланды, слабость, карантин… Ну и ладно. Я переживу. Но мысль о том, что Реджи и Вероника обнимались, пусть даже ненамеренно, будет еще долго преследовать меня.
И никак невозможно отмотать время назад, стереть эти мгновения. Они ушли в прошлое. Что было, то было. И этот страх, мой самый глубинный, внезапно ожил.
* * *
Так что, учитывая наше прошлое, понятно, почему я так болезненно отношусь к заигрываниям Реджи с Ронни или к его намекам на то, что он за ней присмотрит. А главное, Реджи знает, что Ронни для меня – криптонит, и нарочно дразнит. Я стараюсь не открываться, скрывать то, что у меня в душе. Но я же живой человек и, несомненно, делаю ошибки. Я реагирую. И когда все летит кувырком, не хватает только узнать, что отношения с Вероникой – лучшее, что есть у меня в жизни, – поставлены под угрозу. А я в это время буду сидеть в тюрьме. И ничего не смогу сделать. Ни с этим, ни с чем-то еще.
– Арчи, те поцелуйчики с Реджи Мэнтлом – ужасная, нелепая случайность, – сказала Вероника. – И конечно, тебя злит, что он хвастается тебе в лицо, будто повторит это. – Она взяла мою руку и поцеловала. – Но тебе не о чем тревожиться. Если из этой безумной ситуации и следует хоть один положительный вывод, то такой: я больше никогда в жизни тебя ни с кем не перепутаю. Честное слово.
– Знаю, Ронни, – искренне ответил я. – И обещаю, что больше не буду на этом зацикливаться. Настали…
– Настали тяжкие времена, – подхватила она. – Понимаю. Твой краткий уход в рыцарскую патетику вполне понятен. Но я навсегда в команде Арчи.
Ее губы в темноте нашли мои, и их обещания были сильнее слов.
Но не успели мы еще раз устроиться поудобнее, как свет опять вспыхнул.
Вероника улыбнулась мне, заправила локон за ухо.
– Ни сна, ни отдыха измученной душе, мой единственный истинный Ромео, – сказала она. – Пора возвращаться к делу.
Глава пятнадцатая
БЕТТИ
Дорогой дневник, после смерти Джейсона Блоссома мне и моим друзьям доводилось сталкиваться с вещами пострашнее, чем банальное отключение электричества. Поэтому, когда свет погас, нам с Джагом ничего не стоило сохранять спокойствие. И только примерно через минуту мы поняли, что произошло.
– Здесь горы, – сказал Джагхед. – Места прямиком из «Избавления». Сколько денег ни вкладывай в инфраструктуру, все равно, стоит только ветру сменить направление или температуре упасть на долю градуса, как все летит кувырком.
– Здесь поработал Хайрэм Лодж, – напомнила я. – Даже если он и не в силах обеспечить бесперебойный вайфай, то, не сомневаюсь, где-то в подвале на такой случай предусмотрен запасной генератор.
– А тем временем… – Лицо Джагхеда озарилось бледным сиянием: он включил фонарик на телефоне и помахал мне.
– Не сажай батарейку, – нахмурилась я. – Вдруг это продлится дольше, чем мы предполагаем?
Он взял меня за руку:
– Я его выключу, как только мы спустимся по лестнице и проверим, что делают Вероника и Арчи. Надеюсь, они успели отключить сигнализацию, пока не погас свет.
