В нос ударил запах сушёной травы и пыли. Небольшие сени были завешаны берёзовыми вениками в большом количестве. Зачем нужны были эти веники, я не знал, может, она пол ими мела. Я осторожно прошёл через сени и приблизился к двери непосредственно в дом.
Дверь была толстая, тяжёлая, с чёрными железными петлями, такие петли можно встретить в мультиках про Змея Горыныча.
Потянул за ручку. Дверь открылась, но не скрипнула. Смазана. Отлично смазана.
Я шагнул внутрь.
Окон в доме не было. Вернее, они были, но такие грязные, что свет сквозь них почти не пробивался. И тем не менее в царящем полумраке я вполне мог разглядеть всё, что находилось в комнате. Обстановка, правда, была бедноватой и заключалась лишь в длинном столе и полках от пола до потолка. Полки были заставлены баночками из-под майонеза. Сотни баночек, может быть, даже тысячи. Ни надписей, ни каких-либо указаний на то, что в них. Я взял ближайшую и снял бумажную крышку. Внутри была какая-то зелёная жижа, по запаху напоминавшая гнилые яблоки. Я поставил баночку обратно и продолжил обход комнаты.
Ничего, кроме баночек и стола, в комнате не было. Интересно, а где соседка спит? Ни койки, ни диванчика. Видимо, она спит на столе.
Я обошёл комнату три раза. Ничего. Я занервничал и двинулся в обход в четвёртый раз. И в этот четвёртый раз я увидел. В самом конце комнаты, прикрытая полками с баночками, пряталась дверь. Я быстро подошёл к двери, сдвинул вбок полки с баночками и потянул за ручку.
Я думал, что эта-то дверь, за которой наверняка хранятся самые важные ведьмовские тайны, будет закрыта. Но я ошибся. Дверь открылась легко.
За дверью не было ни комнаты, ни спуска в подвал, за дверью была гладкая белая стена.
На стене чёрным углем был нарисован человеческий глаз. Впрочем, не человеческий – зрачок был вертикальным, как у животного.
Глаз был нарисован так убедительно, что я не выдержал и захлопнул дверь. Полки пристроил на место.
Больше в доме ничего не было. Никакой колдовской книги я не нашёл. Достал мобильник и позвонил Лерке.
– Что случилось? – спросила она.
– Ничего. Я не нашёл никакой книги. Тут одни банки какие-то…
– В подвале смотрел?
– Нет. А где подвал-то?
– Попрыгай! Где скрипит сильнее – там и подвал.
– Наверху всё в порядке?
– Всё спокойно, – сказала Лерка и отключилась, давая мне понять, что на пустые разговоры время тратить не стоит.
Я спрятал телефон и принялся прыгать вокруг стола. И вправду, в одном месте пол скрипел сильнее. Мне пришлось опуститься на колени и долго шарить по полу. Потом моя рука неожиданно провалилась в небольшое квадратное отверстие, такие в деревнях прорезают для кошек, чтобы они по своим делишкам лазили. Я подцепил люк и откинул его к стене. Дохнуло прохладой и затхлостью, я снял с шеи спецфонарик и осторожно посветил вниз.
Первое, что я увидел, было дерево. То самое дерево, бонсай, мой отец трудился над ним пять лет. Дерево стояло на дубовой колоде чуть сбоку от лаза.
Я осторожно свесился и спрыгнул вниз. Обвёл фонариком подвал.
Подвал не очень отличался от комнаты наверху. Стены обиты досками, кажется, вагонка, только старомодная какая-то. Пахнет смолой. Колода. Я бы даже сказал, скорее плаха – вся серединка выщерблена, много били топором. Может, на самом деле это и была плаха, такой специальный ведьмовский источник силы, типа батарейки. Кто знает, сколько людей на этой штуке лишились рук, ног да и головы, мне не хотелось задумываться над всем этим.
Табуретка. Всё. Никакой колдовской книги. Видимо, соседка прятала её на чердаке. Или вообще где-то в другом месте.
Я подошёл к колоде и навёл фонарик на дерево – бонсай.
Деревце скисло без света, почернело, ствол высох. В развилку, там, где деревце расходилось на три ветки, была воткнута чёрная калёная иголка.
С такими штуками я был знаком. Заочно, конечно. Не раз в кино видал, да и в книжках про такие вещи пишут. Вуду. Колдун берёт какую-нибудь вещь у человека и делает с ней всякие гадости. Втыкает в неё булавки, бросает в горшок со змеями, зажимает в тиски. И у людей случаются инфаркты, кровоизлияния в мозг, разрывы органов. Чёрная магия.
Я перехватил фонарик в левую руку и собрался эту иголку из бонсая выдернуть, и уже протянул к ней пальцы, как вдруг за спиной зашуршало. Шорох, быстрый, будто пробежали по дереву маленькие когтистые лапки. Я обернулся.
Луч фонарика выхватил из темноты кусок стены.
В это мгновение что-то прыгнуло на меня сбоку и выбило фонарик, он стукнулся об пол, и я услышал, как хрустнуло стекло. А производители, между прочим, обещали, что такой фонарик можно безбоязненно ронять хоть с третьего этажа, хоть с Останкинской башни. Фонарик разбился, зато в нём заработало радио. Я стоял в полной темноте и слушал, как никчемная девчоночья группа поёт о любви и апельсинах. Лучше бы уж разбился этот приёмник – из-за этой фруктовой музыки я совершенно не слышал своего врага.
Вы когда-нибудь были в полной темноте, да ещё в незнакомом помещении? Это всё равно что быть слепым. Я присел и растопырил руки, ожидая нападения.
Но враг напал сзади. По моей ноге проскользнула тяжесть, спину царапнули игольчатые коготки, и тут же что-то холодное и сухое обвилось вокруг шеи.
Я попытался отцепить это, но существо было сильное и твёрдое. Сначала мне показалось, что больше всего оно походит на толстую змею, но потом я нащупал короткие лапки.
Значит, ящерица. Хранитель. Мертвец предупреждал, что должен быть хранитель.
Я стукнул существо кулаком в бок. Захват тут же усилился.
Девчоночья группа пела о том, как хорошо рассекать со своим возлюбленным изумрудные морские просторы на скутере, а эта тварь стягивала мою шею.
Я снова попытался отодрать эту дрянь, но бесполезно, она была крепкой, будто стальной трос, я до мяса сломал ноготь.
Воздуху становилось всё меньше и меньше, жуткая тварь удерживала меня уже целую минуту. А мой личный рекорд задержки дыхания всего минута сорок. Через сорок секунд я потеряю сознание и растекусь по полу.
Девушки пели, что нет ничего лучше, чем угощаться кокосовым сиропом в тени развесистых кокосовых же пальм. Я задыхался.
Меня начало тошнить.
Неожиданно заработал телефон. Экранчик зажёгся, и в его синем свете я увидел, что это на самом деле ящерица. Её голова была почти прямо передо мной, и я видел, как блестят её мелкие зубы, а глаза, наоборот, полны темноты.
Телефон продолжал звонить. Дело было совсем плохо – помимо того, что меня душила какая-то рептилия, так, видимо, ещё и Лерка предупреждала меня, что соседка спускается с холма.
И тут мне в голову пришла идея. Я упал на колени и пополз к краю колоды. Пока звонил телефон, я мог видеть. И мог ткнуться этим существом об острый край здоровенного дубового пня.
