Павлов быстро шевелил пальцами правой руки в воздухе, коммуникатор, как обычно, преобразовывал движения в сигналы, посылал их на планшет. Все стандартно и хорошо, что работает.
Быстро перебирая пункты меню, пилот попробовал достучаться до управления системами замка. Тот благосклонно принял запрос на подключение, позволил войти в режим технического обслуживания. И все. Никакие команды из внешних источников замок не принимал. Системы регулировки заблокированы. Не проходят даже аварийные коды ручного управления.
Сердито засопев, Павлов попробовал обойти блокировку, вызвал командную строку, попробовал ввести коды вручную, набирая их на виртуальной клавиатуре. Ничего. Попробуем приоритетные запросы. Прогнать тест на ошибки из раздела технического обслуживания. Код руководителя аварийной службы. Сброс параметров? Да что такое…
Через пять минут сердитый и взъерошенный Павлов опустил уставшую руку и с ненавистью уставился на замок. Проклятая железяка не желала подчиняться его приказам. Она работала – о, отлично работала. Даже позволяла поковыряться в себе. Но не отзывалась на введенные команды. Не реагировала на аварийные коды! Чертова штуковина была в полном порядке. Только была заблокирована насмерть и защищена от внешнего вторжения. Централизованно. Чтобы взломать ее защиту, нужно было взломать центральные протоколы управления замками всего корабля и уже оттуда отдать приказ. А подключиться к системам корабля Павлов не мог. Может, кто-то из ребят отдела кибернетики и смог бы взломать отсюда всю систему корабля. Они, в конце концов, ее и создавали, знают все ходы и выходы. Но, черт возьми, он пилот, а не кибернетик.
Выдернув шнур из гнезда замка, Николай тяжело вздохнул. Где-то в глубине, под лопаткой, ворочался колючий ком. Единственное, чего он добился, – убедился в том, что замок заблокирован сознательно. Это не ошибка, не поломка. Замок закрыт. Вопиющее нарушение правил безопасности. За такое драть надо. Плетьми. В амбаре. Или на конюшне? Где там плетьми дерут?
Мотнув головой, Николай отогнал глупые мысли и направился к рядам тренажеров. Ладно. Если не получилось по-простому, придется идти сложным путем. В конце концов, есть еще запасной план. И не один.
Остановившись между двумя центральными тренажерами, Павлов окинул взглядом темный зал. Потом опустил взгляд, уставился на пол, покрытый квадратами плотных прорезиненных плит.
Сосредоточено сопя, пилот отмерил пять шагов, остановился между крайним тренажером и стеной, в самой гуще темноты. Увеличил яркость планшета на запястье, и, подсвечивая им, как фонариком, опустился на колени. Одна из плит была чуть больше остальных и выглядела чуть потертой. Да, точно, это она. Теперь осторожно ощупать края. Где-то тут, если верить схеме, должны быть углубления для пальцев. А, вот. Лучше, конечно, специальным ключом, но если верить схеме…
Павлов осторожно сунул кончики пальцев в зазор между плитами, нащупал задвижку. Крошечная железная головка, маленький шарик. Нужно попробовать его сдвинуть – пальцами. Жаль, под рукой даже отвертки нет. Вот отвертка бы пригодилась, ой пригодилась бы. Но кто же знал!
Железный шарик был скользким, кончики пальцев соскальзывали с его поверхности. Николай повернул руку, потянулся, и пальцы застряли в щели. Черт. Черт. Хорошо еще, пальцы тонкие, гибкие, сильные. Настоящий рабочий инструмент пилота. Если бы тут был Архипов, его сардельки вообще бы не пролезли в щель.
Каким-то чудом Николаю удалось зажать шарик задвижки между указательным и средним пальцем. Напрягая все силы, он потянул задвижку вбок и был вознагражден звонким щелчком. Плитка вздрогнула и чуть приподнялась над полом. Павлов сунул в щель вторую руку, согнул пальцы, азартно зашарил ими по краю плитки, приподнял. Плита вздрогнула, пошла вверх. И откинулась на петлях, как крышка люка.
Николай довольно ухмыльнулся и сел на пол, дуя на защемленные пальцы. Его взору открылась отрадная картина – набор электронных блоков и масса проводов. Центр технического обслуживания тренажеров и электронного оборудования тренировочного центра. Прекрасно! Хоть тут повезло. Это вам не автоматика, железная защелка – это сила.
Посасывая кончик указательного пальца, Николай уставился на переплетение проводов, плотно обвивавших системные блоки. Да, он изучил схему и, в принципе, представлял, что к чему. Но на вид все это напоминало клубок хорошо сваренных макарон. Отрадно то, что ему нужен вполне конкретный блок, просто тот усилитель, через который проходит остальное управление. Тренажеры ему без надобности.
Поднявшись на ноги, Павлов подошел к стене. Огромные пласталевые плиты, серые, со стальным отливом, терялись в темноте. Голая стена, на ней ничего. Она даже красива по-своему – расчерчена в клеточку следами от стыков, ровно, гармонично. Ага. Второй снизу.
Павлов приложил руку к плите, ничем не отличавшейся от остальных. Ну разве что на вид чуть мутнее остальных. Так. Попробуем подключение.
Коммуникатор без проблем нашел точку беспроводного подключения за стеной. Да, она есть. Но подключиться к ней нельзя. Заблокирована. Система прекрасно выполняет свои функции, находится в рабочем режиме, но игнорирует все подключения, точно как замок на двери. Что ж. Не хотите по-хорошему…
Хмурясь, пилот вернулся к поднятой панели в полу, опустился на колени, уставился в переплетенье проводов. Замер на секунду. Потом сел. Обхватил колени руками.
– Что я делаю? – спросил Николай у самого себя, и голос пилота громом разнесся по пустому и темному залу. – Павлов, ты что творишь?
Ответ был не слишком вдохновляющим. Николай собирался разломать зал тренажеров – в прямом смысле. Более того, он собирался пойти против всей системы, сломать ее, подчинить себе. Для чего? Чтобы выбраться из запертого помещения. А для чего? При случае похвастаться приключениями в столовой? Какой он умный и ловкий? Что за бред.
Павлов медленно осмотрелся, окинул долгим взглядом пустой зал. Помещение заблокировано. Нарочно. Это не шутка, не ошибка. Отключены все системы. Не случайно. Это значит, где-то на корабле происходит нечто, что потребовало таких действий. Возможно, авария. Возможно, служебная необходимость. Что делает нормальный член экипажа в таком случае? Ложится на диван и читает книжку, дожидаясь, пока с проблемой разберутся те, кому положено заниматься такими вещами. Все. От него тут ничего не зависит, он сейчас пассажир. Конечно, он остается главой пилотной группы Аварийно-спасательной службы, это да. Но зачем же стулья ломать?
Медленно вздохнув, Павлов прислушался к себе, стараясь заглянуть в самую глубину своих мрачных мыслей. Что не дает ему покоя? Зачем все это? Не перегибает ли он опять палку?
– Нет, – твердо сказал Павлов, и эхо отразилось от стен. – Не перегибаю.
Ситуация нестандартная, нештатная. Такого еще не бывало на корабле, и Николай никогда не слышал о таких проблемах на других кораблях. А все нештатное и непонятное в глубинах открытого космоса – опасно. Ситуация явно аварийная. Необходимо действовать в меру своих сил и умений. В рамках должностных инструкций. А по инструкции ему положено в аварийных ситуациях людей спасать, а не дыру в диване пролеживать. Нужно действовать. Необходимо установить причину нештатного поведения техники корабля. Оценить потенциальную угрозу для экипажа. Принять меры для устранения угрозы и возвращения работы механизмов в штатный режим. Катер или огромный прыжковый корабль – тут разницы нет. И мелочей в космосе тоже – нет.
