Я соскочила с автобуса на остановке у собора и огляделась по сторонам. Преподобной Уотерс нигде не было видно, но я не собиралась входить в здание и рисковать, пока не удостоверюсь, что опасности нет. Я села на ступеньку освещенной теплым летним солнцем лестницы и достала из кармана зеркальце, готовясь позвать Кэллума, чтобы выяснить, смог ли он опять закрыть посетителям доступ на купол.
Как обычно, среди толп туристов бродили Зависшие, время от времени то тут, то там отбирая у кого-то очередное счастливое воспоминание. Я видела, как внимание сразу двух Зависших привлек мужчина с аурой из ярко-желтых огоньков. Они немедленно бросились к нему один с одной стороны, второй с другой, и между ними началась короткая потасовка. В конце концов одна из фигур в темных плащах с поднятыми капюшонами отпихнула другую и провела своим амулетом сквозь желтые огоньки. Те сразу же погасли, и я увидела, как лицо мужчины приняло озадаченное выражение. Что бы он ни вспоминал только что с таким удовольствием, это воспоминание исчезло из его памяти навсегда.
Я вздохнула и отвернулась. Как бы несправедливо это ни было по отношению к тем, кто лишался счастливых воспоминаний, я не могла осуждать Зависших за то, что они делали. У них просто нет другого выбора. Только так они могли сделать свое существование хоть сколько-нибудь сносным.
– Ого, какой печальный вздох. С тобой все в порядке? – Как всегда появление Кэллума ознаменовалось ощущением покалывания в моем правом запястье.
– Со мной все хорошо. Просто только что довелось наблюдать, как двое твоих сотоварищей сцепились друг с другом, пытаясь заполучить особенно лакомое воспоминание. Мне до сих пор с трудом верится, что вам приходится так жить. Все это неправильно, несправедливо!
– Кому ты это говоришь! – с горечью сказал он.
– Наверное, тебе не удалось закрыть доступ на купол? – догадалась я.
– Да, ничего не вышло. У того малого, который ведает этими вещами, сегодня выходной, а его заместитель куда менее склонен поддаваться моему внушению. Прости.
– Это не твоя вина, – ответила я, пытаясь скрыть свое разочарование. Мне было бы куда легче убедить Кэллума в искренности моих слов, если бы я смогла обнять его. Мы снова оказались на исходной точке. Я взяла его за руку и, насколько это было возможно, сжала ее. – Я все равно могу подняться на Золотую галерею. Согласна, это будет не так здорово, как когда мы бываем там одни, но мы все же сможем какое-то время побыть вместе. Разве это того не стоит? – И я улыбнулась ему моей самой лучезарной улыбкой.
– По мне, так это всегда того стоит, – согласился он, наконец улыбнувшись в ответ. – Ты готова?
Я замялась.
– Сначала тебе придется оказать мне кое-какую услугу. В соборе есть одна женщина-священник, которая хочет поговорить со мной. А мне этого вовсе не хочется. Ты не мог бы посмотреть, там ли она сейчас?
– А в чем дело? – Он был в недоумении. – Почему она хочет с тобой поговорить?
– Понятия не имею, но она прислала на наш домашний адрес вот это письмо. – Я сунула руку в свой рюкзачок и достала оттуда листок плотной писчей бумаги. – Я набрала этот номер и попала на ее голосовую почту. Она прислала только это и больше ничего. – Я видела, как Кэллум глядит на письмо через мое плечо, и еще раз с отвращением взглянула на рукописные строчки. – Странно, что она отправила это. Мне приходит в голову только одно объяснение – она заметила, как я перелезаю через барьеры, которые перегораживали путь на Золотую галерею, когда та была закрыта, и теперь хочет сделать выговор. Но мне непонятно, почему она напускает туману и ничего не говорит прямо.
– Хорошо, значит, нам надо избежать встречи с ней. А какая она из себя?
– Очень старая, седые волосы, и все время носит длинную черную рясу. Я видела ее как внизу, так и на Галерее шепота.
– Тогда давай пройдем через крипту, чтобы незаметно попасть на лестницу. Я могу пойти впереди и проверить, в галерее ли она сейчас, прежде чем звать туда тебя.
– Идет, это хороший план. Иди и посмотри, свободен ли путь, и, если все в порядке, я поднимусь сразу вслед за тобой.
Было воскресенье, так что вокруг собора толпилось множество людей. Я пробралась через туристов, сидящих на залитых солнцем ступеньках лестницы, слушая их речь, и в конце концов добралась до бокового входа, откуда можно было спуститься в крипту. Здесь было сумрачно и прохладно, и безмолвный длинный коридор, по которому я шла, казалось, находился далеко-далеко от шума и сутолоки, царивших наверху.
Идя между столиками кафе, я нарочно опустила голову, чтобы мои распущенные волосы скрыли лицо.
– Путь свободен? – тихо прошептала я, подходя к центральной части крипты.
– Ее нигде не видно, так что иди дальше.
– Отлично, тогда давай пройдем к лестнице, идущей к куполу, как можно быстрее. – Подходя к проходу, возле которого сидел билетер, я держала свой годовой абонемент в руке наготове. У сидящего за столом и проверяющего билеты мужчины оказался на редкость скучающий вид; он совсем уже было собрался пропустить меня, но вдруг настороженно выпрямился на своем стуле.
– Извините, мисс, не могу ли я еще раз взглянуть на ваш билет? – Он протянул руку ко мне.
– Э, да, конечно. А что, есть какие-то проблемы?
– Просто в последнее время мне на глаза попалось несколько подделок, только и всего, – ответил он, не глядя на меня и сверяясь с чем-то, лежащим перед ним на столе. – Все в порядке. Желаю вам приятного пребывания в наших стенах. – Он протянул абонемент обратно и перевел взгляд на следующего человека в очереди. Я схватила абонемент и, не оглядываясь, поспешила дальше, направляясь прямиком к подножию лестницы, ведущей на купол. Если начать подъем здесь, я не смогу походить по центру собора, находящемуся точно под куполом, зато, поднимаясь отсюда, я привлеку к себе куда меньше внимания. Я не пыталась пользоваться зеркальцем, чтобы увидеть Кэллума, потому что знала – он будет держаться вдалеке от меня. Здесь, внизу, купол собора влиял на Зависших негативно – в крипте страдания, которые они были вынуждены терпеть, читались на их лицах особенно ясно, здесь они, казалось, старели и потому избегали спускаться сюда. Поэтому я немало удивилась, вновь ощутив покалывание в руке и увидев полупрозрачную фигуру Кэллума, поднимающегося по ступенькам бок о бок со мной.
Когда он заговорил, его голос звучал напряженно.
– Этот билетер позвонил по телефону, как только ты отошла на достаточное расстояние, чтобы тебе стало не слышно, что он будет говорить.
– Что? Что он сказал? – Я как вкопанная застыла на ступеньке лестницы.
– Продолжай подниматься, – сказал Кэллум. – Я слышал не все, но почти уверен, что речь шла о тебе. Он сказал что-то вроде «если вы хотите с ней поговорить, то скорее идите сюда».
– Черт! Должно быть, он позвонил этой женщине-священнику. Я не хочу с ней встречаться, только не сейчас.
– Если тебя это беспокоит, мы можем не подниматься на купол.
