* * *
На следующее утро я встала с постели поздно. Мама и папа уехали на работу, а Джош все еще крепко спал, когда я пошла прогуляться, чтобы попытаться проветрить свои мозги.
Я уже шла обратно, когда меня чуть не сшиб с ног прыгнувший на меня шоколадно-коричневый щенок лабрадора.
– Привет, Бизли! – сказала я, трепля его уши, пока он пытался с энтузиазмом грызть мой ремень. – А ты вырос, пока я была в отъезде. Теперь ты уже совсем большой пес. – Его хвост ходил ходуном, он высунул язык. – Что же, интересно знать, ты сделал с Линдой?
Я огляделась по сторонам. Похоже, щенок явился сюда один, и я, крепко держа за ошейник, довела его до дома хозяйки. Но там никого не было. Машины Линды нет, и никто не ответил на мой звонок в дверь. Я обошла дом кругом, подошла к боковой калитке и увидела, что она заперта, но ее низ изгрызен в щепки. Похоже, Бизли работал над осуществлением своего плана побега все утро.
– Что же мне с тобой делать, глупый пес? Ты же не можешь вернуться к себе во двор, да? Тогда тебе, пожалуй, придется пойти ко мне домой. – Его ласковые карие глаза блеснули. Было очевидно, что именно этого он и хотел. Покачав головой, я еще крепче ухватила его за ошейник и двинулась домой.
Джош уже проснулся, он жевал сандвич и читал газету. Увидев, как в кухню вбегает Бизли, он вскинул брови.
– Привет. Ты что, уходила, чтобы поохотиться на собак?
– Ха! Только на тех, которые заблудились. Я наткнулась на него на улице. Он сбежал из сада за домом Линды.
Пока мы с Джошем обсуждали, как нам связаться с Линдой, Бизли устраивал погром в нашей кухне. Сначала он опрокинул мусорное ведро, затем залез передними лапами на стол, чтобы стащить кусочек хлеба, который тут же и съел, обсыпав весь пол мокрыми крошками.
– Делать нечего – придется мне его выгулять, чтобы он истратил всю свою лишнюю энергию. Если я его подержу, ты не мог бы найти веревку, чтобы использовать ее в качестве поводка?
Джон что-то утвердительно буркнул, посмотрел на остатки своего обеда и быстро сходил за веревкой. Похоже, она была достаточно прочной, и я привязала один ее конец к ошейнику Бизли, а на втором сделала петлю, чтобы накинуть на свое запястье. Удостоверившись, что не забыла взять наушники, я позволила лабрадору вытащить меня из дома.
Вставляя наушники в уши, я изо всех сил старалась удерживать Бизли на поводке. За то время, что я была в Испании, он стал значительно сильнее, и его было намного, намного труднее заставить слушаться. С силой дернув за веревку, я наконец подтащила его к себе и обмотала импровизированный поводок вокруг своей руки.
– Кэллум! – задыхаясь, позвала я. – Привет, я вернулась. Похоже, пес пробудет со мной весь день, так что почему бы тебе не захватить с собой Оливию?
К тому времени, когда добралась до игровой площадки с качелями, я уже ощущала в запястье знакомое покалывание.
– Привет, красавица, – сказал Кэллум, и от его ласкового голоса я, как всегда, почувствовала, как мое сердце тает. – Похоже, тебе приходится нелегко!
– Ох, не начинай. Этот пес сведет меня с ума. Он сбежал из дома, и я точно не знаю, сколько еще времени он пробудет у меня. Оливия с тобой?
– Еще бы, стоило ей услышать слово «пес», как она со всех ног бросилась сюда и оказалась рядом с тобой чуть ли не раньше, чем я сам.
Я не могла видеть, куда он указывает рукой, так что мне пришлось поводить зеркальцем туда-сюда, прежде чем я увидела Оливию. Мне не пришлось долго ее искать. Бизли вдруг сел с влюбленным выражением на морде и задвигал носом туда-сюда, словно вслед за невидимой мухой.
– Что ж, она просто творит с ним чудеса! – засмеялась я. – Он слушается ее мгновенно! Поверить не могу, что это удается ей так хорошо.
– Пока тебя не было, она приходила сюда каждый день и играла с Бизли в саду Линды. Он от нее без ума.
Я познакомила Оливию с Бизли несколько недель назад, и они мгновенно нашли общий язык. Прежде чем я улетела в Испанию, она пару раз участвовала в моих прогулках со щенком, и я смогла неплохо ее узнать. Кэллум любил ее, как сестру, и всячески опекал. Я знала, что он очень рад тому, что мы с ней так хорошо ладим, но ему приходилось постоянно напоминать ей о том, что она должна быть осторожна. Если днем она получала слишком много удовольствия от общения с Бизли, это означало, что вечером ей придется собрать намного больше счастливых мыслей и воспоминаний, чтобы их запас в ее амулете не скудел, а сделать это отнюдь не всегда бывало легко.
– Как у нее дела? – тихо спросила я Кэллума. – Она научилась собирать нектар самостоятельно, без твоей помощи?
– Да, общение с псом пошло ей на пользу. Ответственность за Бизли и необходимость сосредотачивать свои усилия на том, чтобы заставить его слушаться, похоже, очень ей помогли. Как и мне самому! – Я почувствовала легчайшее прикосновение его губ к своей щеке. – Нам с тобой нужно поговорить. Мэтью очень хотел прийти к тебе вместе со мной, но я убедил его не приходить, пока мы с тобой обо всем не договоримся.
Я вздохнула. Почему все так сложно? – Хорошо. Подожди, пока я не привяжу Бизли к чему-нибудь, чтобы можно было достать зеркальце.
Таща за собою Бизли, я направилась к скамейке, стоящей в самом дальнем углу площадки, неподалеку от брода через речушку. Потом привязала конец импровизированного поводка к одной из ее чугунных ножек и отпустила щенка. Веревка позволила ему добраться примерно до кромки воды, и я могла видеть, как пес и Оливия развлекаются, плескаясь на мелководье.
Я повернула зеркальце так, чтобы видеть лицо Кэллума. Он наблюдал за Оливией, которая бегала, прыгала и смеялась, играя с щенком, и я видела на его лице привязанность и нежность, которые он испытывал к ней.
– Я не могу этого сделать, – тихо сказала я. – Не могу замучить ее до смерти, Кэллум, как не могу замучить и тебя. Пожалуйста, больше не проси меня об этом.
Он оторвал взгляд от Оливии и перевел его на меня. На лице его отражалась мука.
– Я понимаю, что жестоко просить тебя об этом, но, если ей придется и дальше существовать так, как она существует, это будет для нее куда хуже. Ты же понимаешь это, верно?
Я пожала плечами, не желая отвечать. Мне ужасно хотелось сказать ему, что, возможно, есть шанс спасти их всех, но Вероника была права. Не стоит говорить о том, что их можно спасти, ведь это зависит исключительно от каприза его подлой сестры. Она наверняка их разочарует. Наблюдая за ним и время от времени бросая взгляд на Оливию, я твердо решила для себя, что буду делать. Мне нужно использовать весь свой дар убеждения, чтобы уговорить Кэтрин вернуться и помочь. А если у меня не получится, если эта последняя надежда исчезнет, то тогда и только тогда я сделаю то, о чем меня просят Кэллум и Мэтью. А пока что я расскажу Кэллуму часть того, что знаю. Я тщательно обдумала, что именно скажу ему, пока мы оба молча наблюдали за Оливией и псом; Кэллум обнимал меня и поглаживал по руке. Бизли то и дело подбегал ко мне с палкой в зубах и клал ее к моим ногам, чтобы я бросила ее в сторону Оливии. Ему легко было доставить удовольствие.
