Я вновь повернулась к Кэллуму, мое сердце бешено колотилось, дыхание стало поверхностным и неровным, от страха по спине пробежал мороз. На мгновение я закрыла глаза, затем, не давая себе времени передумать, начала.
Было нетрудно вспомнить, что я почувствовала, когда атаковала Лукаса, и я дала волю этому чувству, оно потекло сквозь меня, и я мысленно отправила заряд этой энергии, этой силы своего амулета. Она, эта сила, была подобна живому существу, и здесь, в соборе, она стала намного, намного мощнее, чем в тот раз, когда я защищала Роба на маленькой площади в Сохо; она вырвалась из моего запястья сразу, стоило лишь мне подумать о том, чтобы выпустить ее на волю. Мой амулет начал ярко светиться, и я, глядя на Кэллума, ждала, что сейчас его окутает облако искр – но ничего не произошло. Однако я чувствовала, что амулет пульсирует, и увидела, как глаза Кэллума вдруг широко раскрылись от потрясения, при этом он явно смотрел на тех, кто стоял с другой стороны от меня. Я тотчас посмотрела налево – моя левая рука и правая рука Вероники были объяты искрами, потом из левой руки Вероники, той, которой она держалась за Мэтью, вырвался свет. Мерцающая золотая волна быстро охватывала руку, поднимаясь по ней все выше и выше, и на его лице отразилось изумление.
– Сила идет не в ту сторону! – потрясенно выговорила я, обращаясь к Веронике, но она никак не отреагировала. Ее глаза остекленели, стали пустыми, и она слегка пошатывалась.
– Мэтью – в добрый час! – крикнула я ему, глядя, как золотые искры стремительно доходят до его плеча, окутывают грудь, затем мчатся вниз, по ногам. Когда их поток начал спускаться по другой руке в сторону следующего Зависшего в цепочке, его голова и лицо вдруг превратились в редкое скопление огоньков, как будто он исчез изнутри. Искры мерцающим дождем посыпались на пол, туда, где только что были его ноги. Мерцающая волна между тем двигалась дальше. Зависший, которого я не знала и теперь уже никогда не узнаю, смотрел на меня с благодарностью, в то время как искры окутывали его тело. Он улыбнулся, губы произнесли: «Спасибо», после чего и его объял свет. Моя правая рука сама собой напряглась, и я почувствовала, как амулет нагревается, затем в моей голове раздался вскрик этого Зависшего, после чего он исчез.
Волна искр двигалась все дальше, дальше.
Один за другим Зависшие слева от меня исчезали, и, когда они схлопывались, превращаясь в сетчатые скопления огоньков, я слышала в голове их предсмертные вскрики. Я не могла поверить, что не причиняю им боли, страшной боли и мук, но они не сходили со своих мест, оставаясь в цепочке. От руки Вероники теперь тянулась нить из огоньков, обвивающая верхнюю перекладину перил. Рядом с нею, там, где недавно стоял Мэтью, мерцающая световая лужица двигалась сама собой, словно некое странное инопланетное существо, и, добравшись до края галереи, начала стекать вниз. Одна за другой другие мерцающие лужицы следовали за ней, и искры сыпались и сыпались на пол собора, далеко внизу. Свет предвечернего солнца мало-помалу уступал место их мягкому сиянию, отбрасывающему незабываемой красоты свет на старинные камни собора.
Я продолжала работу, усилием воли заставляя амулет делать свое дело, и ожидала, когда волна искр пройдет по всему кругу и достигнет меня, но мне казалось, что она движется так медленно. Она прошла еще только четверть своего кругового пути по галерее, а я уже чувствовала, что моему правому запястью становится все жарче и жарче. С трудом оторвав взгляд от движущейся световой волны, я перевела его на свой амулет. Я смотрела, как под самой поверхностью голубого камня вихрится и клубится странное свечение – амулет нес Зависшим долгожданную смерть.
Внезапно он сильно завибрировал, и на краю камня появилась трещинка. Страх, который я все это время держала в узде, сразу же вырвался из-под контроля и вновь проник в мою душу. Если амулет разрушится, разлетится на куски до того, как волна искр пройдет весь круг и придет ко мне, процесс прекратится, и оставшиеся Зависшие не получат избавления. Кэллум и Оливия останутся в своем жутком мире, а у меня больше не будет возможности ни видеть их, ни говорить с ними. Я потерплю крах.
Я взглянула на Кэллума, чтобы понять, увидел ли он трещинку в камне моего амулета, но хотя его амулет находился в том же пространстве, что и мой, его внимание было сосредоточено не на нем. Он наблюдал за Оливией.
Я немного наклонилась вперед, чтобы увидеть ее. Капюшон соскользнул на спину, лицо исказилось от страха. От вида медленно продвигающейся мерцающей волны она психовала все больше и больше, и когда очередной Зависший вскрикивал, она вздрагивала всем телом. Рука Кэллума держала ее крепко, но, похоже, хватка Зависшей, стоящей с другой стороны от нее, была слабее. Я видела, как она мечется, как мотает головой.
– Оливия, прошу тебя, перестань. Все будет хорошо, – увещевал ее Кэллум, пытаясь успокоить. – Мы будем вместе, ты и я. Я буду и дальше заботиться о тебе, обещаю. Постарайся глубоко вздохнуть и жди свей очереди. Осталось недолго.
Искры прошли уже почти половину круга, но, по мне, они все еще продвигались слишком медленно. Я попыталась осторожно усилить свое давление на амулет, но он становился слишком горячим.
– Кэллум, пожалуйста, постарайся не дать ей вырваться, – прошипела я.
– Я делаю все, что могу, – прошептал он.
Уже половину галереи покрывала завеса из искр, которые сыпались, сыпались, словно нескончаемый огненный дождь. Это удивительное зрелище, но я была слишком встревожена, чтобы по достоинству оценить его красоту. Трещинка в амулете стала чуть шире, и я пыталась вычислить, какой процесс пойдет быстрее – ее расширение или продвижение идущей по кругу мерцающей волны. Что произойдет раньше – разрушится мой амулет или замкнется огненный круг?
Я была так поглощена сопоставлением скорости этих двух процессов, что до меня не сразу дошло, что кто-то зовет нас.
– Что ты там делаешь? У тебя на редкость глупый вид!
Я подалась вперед и, не веря своим ушам, посмотрела вниз. Из центра золотой звезды на полу на меня смотрело знакомое лицо.
– Кэтрин? Кэтрин! Ты все-таки пришла!
– О, так вы начали без меня? Как жаль. Они все уже умерли?
– Еще есть время. Быстрее иди сюда и займи место Вероники. Мы дошли только до половины круга, так что ты еще сможешь помочь!
Я не могла поверить, что она и впрямь здесь, в соборе, что она явилась сюда после всего, что наговорила. Если бы я не настояла на том, чтобы запустить процесс так быстро, возможно, сумела бы спасти их всех. Но теперь было уже слишком поздно – я не могла его затормозить. Надо, чтобы она как можно скорее поднялась на галерею.
– Поднимайся, Кэтрин, прошу тебя. Ты же знаешь, где начинается лестница.
– До галереи ужасно далеко идти. Это займет целую вечность.
– Ты можешь подняться на лифте. Я брошу тебе магнитную карту Вероники.
Вероника по-прежнему находилась в состоянии транса. Вынуждая Кэллума тянуться за мной, я поднесла свою правую руку к ее правой руке, положила на нее ладонь, чтобы не разрывать связь, а освободившуюся левую сунула в карман ее рясы. Схватив магнитную карту-ключ, я быстро бросила ее через перила и тут же вновь сжала пальцы Вероники левой рукой. Перегнувшись через перила, я увидела, как Кэтрин подбирает пластиковую карточку с пола.
