— Мы все приходили навестить тебя, — запротестовала Шанна. — В любом случае, когда Жан-Люк и Хизер вернулись из Патмоса, они сказали Роману, что хотят иметь детей. Итак, он проделал свой маленький магический трюк, и он сработал! — Ох, это хорошо, — Робби был искренне рад за Жан-Люка. Роман нашел способ использовать живую человеческую сперму, но при этом стирал ДНК донора и заменял ее на вампирскую.
Благодаря процедуре Романа, ребенок Жан-Люка действительно будет его. Точно так же, как Константин и София действительно были детьми Романа. Но они были не совсем людьми.
Может быть, это и к лучшему, что Оливия не позвонила. Он сомневался, что она захочет выйти замуж за вампира и родить ему детей полу-вампиров.
— Ну, знаешь, что? — возбужденный голос Шанны прервал его размышления. — У них будут близнецы! Разве это не восхитительно! Робби кивнул.
— Да. Я едва сдерживаю себя.
Она искоса взглянула на него.
— Ты должна постараться порадоваться за своих друзей.
— Так и есть. Я рад, что все, кроме меня, счастливы в браке и размножаются, как чертовы кролики.
— Здесь не все женаты. Леди Памела и Кора Ли сидят вон там, за столиком с Шокобладом.
Наверное, им бы очень хотелось, чтобы кто-нибудь пригласил их на танец.
— Нет уж, спасибо, — они не были Оливией.
— А как насчет знаменитых моделей, Симоны и Инги? — Шанна махнула рукой в сторону стола с БладЛайт. — Ты ведь знаком с ними еще с тех времен, когда жил в Париже? — Да. В этом и проблема. Я их знаю. Если бы тщеславие и мелочность были добродетелями, их бы назвали святыми.
Шанна усмехнулась, оглядывая комнату.
— Тебе нужно играть сваху, — сказал ей Робби.
— Со мной все будет в порядке.
— Ты уверен? — она с сомнением посмотрела на него.
— Да. Ступай. Наслаждайся вечеринкой.
Шанна похлопала его по плечу.
— Счастливого Рождества, Робби, — она направилась к своим детям.
Судя по тому, что слышал Робби, Константин слушал лекцию Ангуса о пользе ношения килта, а Роман слушал с веселым выражением лица. Шанна отвела Эмму в сторону и зашептала ей на ухо.
Дерьмо. Может быть, Блиски все-таки не такая уж и хорошая идея. Он слишком сильно развязал ему язык. Теперь все будут знать о его печальной личной жизни.
Он повернулся и посмотрел на танцпол.
Оркестр играл медленную мелодию, а парочки покачивались, обнимая друг друга. Черт возьми! Неужели эта ночь никогда не кончится? Он сделал большой глоток Блиски.
— Робби, мой мальчик, — Ангус подошел к нему и хлопнул по спине.
Он споткнулся и ухватился за край стола. Он посмотрел налево и увидел, что Эмма хмуро смотрит на него. Он посмотрел направо и увидел, что и Ангус хмуро смотрит на него. Он снова посмотрел налево, но комната закружилась, и он расставил ноги по-шире, чтобы не раскачиваться.
Эмма нахмурилась еще сильнее.
Он тяжело вздохнул.
— Ох, чем же я обязан удовольствию вашего веселого общества? Эмма выдернула бутылку Блиски из его руки.
— Шанна сказала мне, что ты напиваешься.
— Она ошибается, — сказал Робби. — Я и так уже пьян. Я чувствую приятное наслаждение прямо здесь, — он попытался постучать пальцем по виску, но промахнулся и попал себе в нос. — Я сегодня не на дежурстве, поэтому тебе не о чем волноваться.
Хмурый взгляд Ангуса смягчился.
— Я вовсе не сержусь на тебя. Я беспокоюсь за тебя.
Эмма коснулась его плеча.
Тебе нужно поговорить об этом? Нет.
— А как ее зовут? — настаивала Эмма.
— Какие последние новости о Казимире? — спросил Робби, пытаясь сменить тему разговора.
Ангус проглотил наживку.
— У нас есть зацепка, что он скрывается в Болгарии. Золтан и Михаил проверяют ее.
— А почему это так долго тянется? — спросил Робби. — Казимир и его последователи любят убивать после кормежки. Вы должны были выследить их, идя по следу мертвых тел.
— Да, обычно это срабатывало, — согласился Ангус. — Но, судя по всему, сейчас он прячется один. Он никому не доверяет. И мы считаем, что он сократил количество убийств, чтобы оставаться скрытым.
— Должно быть, это тяжело для ублюдка, — пробормотал Робби.
— Сейчас мы больше беспокоимся о тебе, парень, — сказал Ангус.
— Мы можем что-нибудь сделать? — спросила Эмма.
— Ты можешь вернуть мне бутылку, — Робби потянулся к ней.
Эмма бросила ее на стол.
— Как ее зовут? — Оливия, — Робби схватил бутылку. Он начал пить, но тут же поставил бутылку на стол. Острых ощущений не было, а боль все еще оставалась. — Со мной все будет в порядке. Идите, танцуйте, веселитесь.
— Мы будем в Нью-Йорке до Рождества, если вдруг понадобимся, — сказал Ангус.
Эмма похлопала его по плечу.
— Счастливого Рождества, Робби. Пусть все твои мечты сбудутся.
— Счастливого Рождества, — он смотрел, как они уходят на танцпол.
Пусть все твои мечты сбудутся. Его мечта — чтобы Оливия позвонила на его телефон. Нет, чтобы Оливия лежала в его постели. С таким же успехом он мог бы мечтать о большем. Ее волосы будут распущены, а черные локоны рассыплются веером по его подушке. Ее руки потянутся к нему, ноги обхватят его, и он погрузится внутрь… — Что смешного, братан? Робби вернулся в реальность.
— Смешного? — он сердито посмотрел на Финеаса.
— Да, ты стоял с широкой улыбкой на лице, — Финеас вытащил из ведерка бутылку Блиски. — Стоп, не говори мне. Ты думал о женщине.
Робби застонал.
— Неужели это так очевидно? — Только для меня, братан. Я сверхчувствителен ко всем вопросам, связанным с любовью и прекрасным полом, — Финеас сунул бутылку в микроволновку. — И Карлос мимоходом упомянул, что ты влюблен в горячую красотку.
— Этот проклятый кот.
— Остынь, братан. Это твоя счастливая ночь.
Доктор Любовь находится в доме и к вашим услугам. Не стесняйтесь воспользоваться моим опытом, задавая все своим романтические вопросы мне.
Робби фыркнул, а потом подумал: а почему бы и нет? — Она не звонит.
— Ты просил ее позвонить тебе? — когда Робби кивнул, Финеас продолжил: — Сколько раз? — Один раз. Я написал ей записку.
Финеас усмехнулся.
— Один раз? Чувак, ты едва начал. После того, как ты спросишь примерно двадцать раз, можешь начать беспокоиться.
— Двадцать раз? Это не будет немного похоже на преследование? Финеас пожал плечами.
