— Я бы покормил. Ты добрый, тебя можно кормить. Но у меня нет ничего.
— И чем же ты питаешься?
— Утром работу дадут. Если сделаю, покормят. Салом не покормят, кашей покормят.
— А за работу платят?
— Кашу дают. Утром дают. И вечером дают. Днём не дают.
— Понятно.
— Но могут кашу не дать. Тогда голодным спать буду. Как сегодня. Работу сделал, но отобрали всё. Ничего не принёс сдавать. Сказали, нет работы, значит, и каши тоже нет. Теперь буду сытым. Сала мало, но вкусное оно, — Бяка выразительно покосился на мешок, в котором я держал остатки.
— Сало экономить надо, — заявил я на его намёк. — Если завтра еду не добудем, останемся голодными. Кто у тебя еду отобрал?
— Караси.
Вспомнив разговор с начальством фактории, я, тем не менее, задал глупый вопрос:
— Тебя что, рыбы ограбили?
— Нет. Они не рыбы. Это пацаны местные. Нехорошие они. Сатат, Якос, Таши и ещё малой Татай с ними теперь. Карасями их называют, потому что они сети чистят от травы и мусора. И сушат сети тоже они. И Сатат, Якос, Таши и ещё малой Татай рыбу чистят иногда. А ловят её не они. Ловят старшие. Старшие меня не трогают. Только обзывают и подзатыльники дают. А Караси драться лезут. И когда злые, всё отнимают.
Бяка показал на левый глаз. Заплывший, с налившимся синяком под ним, он смотрелся красноречиво.
— А что за работу тебе дают? — продолжил я расспросы.
— Да всякую. Вчера поливать огороды помогал.
— А здесь разве есть огороды?
— Есть. Вниз надо спускаться, там есть грядки. Камни вокруг, земли мало. Маленькие грядки.
— Понятно. И за это кашу давали?
— Да. Кормили. А старая Мегера позавчера дала мне луковицу. Не очень большую, зато сочную и почти не гнилую. А сегодня сказала рвать черемшу. Я нарвал много, но когда поднимался, Караси отобрали корзину.
— Ну ты им хоть навалять успел?
— Нет, — Бяка опустил голову. — Их трое, а с малым Татаем теперь четверо. Хорошо, что не сильно побили.
— А убежать, или пойти другой дорогой?
— Снизу только одна тропа. И я медленно бегаю. У Сатата почти шестая ступень просвещения, мне от него никак не убежать.
— Не знаешь, куда нас завтра пошлют?
— Наверное, снова черемшу скажут рвать, — предположил Бяка. — Обоз пришёл, сало в бочках привёз. Сало с черемшей вкуснее, чем без черемши.
— А какой смысл черемшу у тебя отбирать? — спросил я. — Ведь задание именно тебе дают.
— Задание даёт старая Мегера, или хромой Рукко. А Караси черемшу относят в трактир к Толстому Ору. Он им за это даёт вкусную еду. Не кашу.
— Получается, они на тебе зарабатывают, а ты остаёшься голодным?
— Да. Они теперь всегда так делают. Всегда отбирают моё. Все хотят отобрать моё, — Бяка снова покосился на меня нехорошо, но тут же виновато отвёл взгляд, показывая, что ко мне претензий нет, просто привычка дурная.
— А в трактире, говоришь, еда вкусная?
— Пахнет вкууууууустно… — чуть не всплакнул Бяка. — Толстый Ор плохой человек. Но еды у него много. И вся вкусная.
— Завтра, значит, черемшу вдвоём собирать будем, — заявил я.
— И тебя побьют. И меня побьют. Нас обоих побьют. И всё отберут.
— Нет, Бяка, не отберут. Ведь нас теперь двое.
— Ну и что? У двоих тоже отбирать можно.
— Нет, нельзя. Ты у нас всё здесь знаешь. В этом твоя сила. А моя сила не отдавать то, что я заработал.
— Так они не спрашивают, они просто забирают.
— Даже если у них это получится, я всех их занесу в свой чёрный список.
— Это что такое? — заинтересовался Бяка.
— Это магия. Моя магия. Магия моего рода. Все, кто попадают в мой чёрный список, рано или поздно умирают.
— Ты маг? — настороженно уточнил упырь.
— Не совсем. Но моя магия работает. Не сомневайся, всё будет хорошо.
Уточнять, что за всё время из моего чёрного списка смерть добралась лишь до Трейи, я не стал.
Как и то, что моя так называемая мать погибла не от моей руки.
Незачем моему невеликому войску знать о столь деморализующих подробностях. Завтра у нас намечается схватка, следовательно, боевой дух полагается держать на высоте.
— Бяка, у тебя какая ступень просветления?
— Третья.
— И ты, конечно же, омега?
— Да. Говорят, я слабый омега. Я не понимаю в этом. Меня не учат.
— Ничего, я тебя научу. Лет тебе сколько?
— Я не знаю. Зимой Мегера сказала, что мне уже пятнадцать, наверное, исполнилось.
— О! Да ты большой.
— Сатат больше. Ему тоже пятнадцать, но он выше меня. И он сильнее.
— Ничего. Чем больше шкаф, тем громче падает.
— Ты хочешь уронить на Сатата шкаф? И где же мы здесь шкаф возьмём? И как дотащим до тропы?
— Нет, не совсем. Забудь про шкаф, это не наш метод. Давай спать. Не то не выспимся.
— Давай. Давно надо спать. Когда спишь, есть не хочется.
Глава 15. Нож с сюрпризом
Без изменений
Как это частенько бывает, утром о случившейся грозе напоминали лишь грязь и лужи. На синем небе ни облачка не видать, солнце поднимается чистое, без дымки на горизонте.
Поспешно перекусив скромными порциями хлеба и сала, мы отправились на поиски работы. Пожилая женщина, к которой меня привёл Бяка, выдала нам корзину, покачав при этом головой и сообщив, что вчера её вернул малой Татай, причём от черемши в ней остался только запах. Всё прекрасно понимая, она попросила на этот раз донести собранное к ней, а не к толстому Ору, иначе работники шахты снова окажутся без вкусной приправы к похлёбке.
Несмотря на имя, которым в моей первой жизни обзывали злобных женщин, Мегера оказалась столь добра, что выдала нам по куску вчерашней ячменной каши. Чудовищно невкусная еда, но нашей команде требовалась энергия, потому оба рассыпались в благодарностях.
Затем Бяка провёл меня к проходу в главной стене. На ночь его закрывали створки крепких ворот и железная решётка, но при свете дня здесь всё нараспашку. Ведь внизу, на склоне, зеленеют десятки клочков огородов, занимающих все ровные участки. А у подножия темнеет навес, под которым сушатся сети. Народ, занимающийся сельским хозяйством и рыбной ловлей, постоянно шастает туда-сюда, держать здесь постоянную охрану, дабы отворяла путь, фактория себе позволить не может.
Спускаясь по извилистой тропе, я старался запоминать всё, что попадается на глаза. Ну и анализировать не забывал. Огороды не впечатлили. Они совсем не похоже на продуманные до мелочей грядки Тшими. Обычная зелень и лёгкие в выращивании овощи с корнеплодами. Ни ягодных кустарников, ни деревьев плодоносящих не видать. С такими растениями справится любой человек, ведь специализированные навыки не потребуются. Прикажи мне, даже я сумею прополоть да полить. Однако эту работу выполняли исключительно женщины и девушки. Прямо сейчас прошли мимо двоих, махавшими деревянными тяпками.
