Трейя молча поднялась, проследовала на господскую половину, погремела там крышками обоих своих сундуков, после чего вернулась и поставила на стол три предмета: шёлковый мешочек, нефритовую шкатулку и предмет, похожий на маленькую вазу из мутного красноватого стекла, запаянную сверху. Если смотреть на него краем глаза, может показаться, что внутри, за почти непрозрачными стенками, тлеют раскалённые угли. И ещё я знал, что какая бы температура не стояла в доме, прикоснувшись, всегда ощутишь теплоту.
Странностям, коих хватает в моей новой жизни, я стараюсь подбирать земные названия. Это меня развлекает. Но в некоторых случаях делаю исключения. Уж больно глубоко в душу западают новые слова.
А в некоторых не могу ничего придумать.
Этот предмет называется абунай, и хоть убейте меня второй раз, но я понятия не имею, как подобрать аналогичный термин из земных реалий. Тут всё настолько непросто, что и в длинное предложение не уложишься.
Да что там предложение — оно и десяти процентов не раскроет. Понадобится целый рассказ, затрагивающий множество аспектов жизни здешнего общества в целом, и каждого отдельного его представителя в частности.
С обществом, если не вдаваться в странные детали, всё просто. Махровый феодализм, где аристократия разделена на кланы, каждый из которых пытается подгрести под себя максимум ресурсов и власти. Есть император — далеко не декоративная фигура, со своими особенностями, о которых можно рассказывать долго, к тому же далеко не все мне известны.
Абунай — это святыня клана Кроу. Если верить всем бредням моей мамаши, этой корявой вазе столько лет, сколько Вселенная не существует. И все эти годы каждый выдающийся представитель этой потомственной феодальной банды единожды в жизни совершал ритуал, название которому я из земных аналогов тоже подобрать не могу.
Итай — своего рода харакири, только не физическое и не настолько радикальное. Это всё равно что достать ритуальный самурайский кинжал, взрезать брюхо на пару сантиметров и на этом остановиться. Ну а вылившуюся кровь отдать на станцию переливания.
Чего добру пропадать.
В данном случае станцией переливания является абунай, а жертвуют не кровь, а энергию «ци». Разумеется, в здешнем языке такого слова нет, это я сумел подобрать аналог. Не уверен в том, что он оптимальный, но лучше не нашлось.
Здесь ци — не миф в глазах неверующего большинства, здесь это такая же реальность, как для нас электричество. Явление детально изучено и поставлено служить на всеобщее благо. Или даже люди здесь не при чём, а всё разъяснили те самые высшие силы, на которые здесь принято ссылаться по любому поводу.
И существование которых даже я, в недалёком прошлом закоренелый скептик, отрицать не могу.
Да здесь даже последний забулдыга в меру своих сил пытается идти по пути просветления. Это, разумеется, тоже моя терминология. Местные высказываются иными словами, но по смыслу приблизительно так.
Иного варианта попросту нет. Здесь это всё равно, что спортивные тренировки и образование в одном флаконе. И в какой-то мере практический опыт, потому что позволяет получать многие профессии без преподавателей и длительной практики. Да, с учителем, конечно, лучше. Иногда на порядки лучше. Но для низового понимания достаточно и самостоятельных действий. Всего-то и требуется, — иметь соответствующую степень просветления.
И ещё кое-что, о чём в лаконичном рассказе поведать никак не успеть.
Шкатулка — это та самая тема, с которой быстро не познакомишь. Не сама шкатулка, конечно, а её содержимое. Там хранятся предметы, без которых здешнее самосовершенствование — это машина без колёс и двигателя.
Да и корпуса — тоже.
Самое простое из принесённых Трейей — это шёлковый мешочек. В нём хранится казна клана. Выглядит жалко и это так и есть, потому как там всего-то несколько мелких серебряных монеток и жменя бронзовых. Увы, но Кроу давно обнищали. И лишь преданность потомственных шудр позволяет нам кое-как барахтаться.
Камай все эти расклады знал получше меня, потому не стал радостно кричать: «Мы богаты! Мы спасены! Закатим пир на всё Пограничье с бродячими музыкантами и продажными женщинами!»
Вместо этого воин бесстрастно произнёс:
— Этого слишком мало. Денег в казне недостаточно даже на одну зарядку амулета. Специи и символы требуются вам… и вашему сыну. И их тоже слишком мало. Моя госпожа, ваш клан ждут тяжёлые времена.
— Как будто сейчас они лёгкие… — закусывая губу, отстранёно ответила мать.
Заметно, что она глубоко призадумалась над простым вопросом: как вытащить нас из тесного и дурно пахнущего места, в которое она же нас и загнала. Трейя, увы, никогда не была сильна в финансах и в её лексиконе не нашлось места для слова «компромисс». Деньги у неё не задерживались, а решения, загоняющие нас всё глубже и глубже в смрадную узость безысходности, она принимала молниеносно и никогда о них не жалела.
Или делала вид, что не жалеет.
Итак, денег нет и нет перспектив их достать. А без денег наше относительно сносное существование надолго не затянется.
И особенно это касается меня…
Рефлекторно потрогал амулет, прощупывающийся под рубахой. Висит на месте, и это греет мою душу. Ну а то, что он работает, понятно и без ощупывания.
Иначе я бы не удержался в сидячем положении.
Трейя, как обычно, предложила не самый эффективный план поправить наши материальные дела.
— Можно собрать отряд и отправить в Лихолесье. Если всё пройдёт хорошо, даже непродолжительный поход принесёт прибыль. К тому же поход можно подать, как мою милость. То есть — замена казни. Как тебе такая идея?
О высшие силы этого грёбаного мира! Ну вот как в одной симпатичной голове умещаются быстрый ум, изощрённое коварство и полнейшая непрактичность, если не сказать хуже?! Это вы так пошутить решили?! Ну так знайте, ваша шутка совсем не смешная.
Наверное, Камаю стоило великих трудов попытаться ответить невозмутимо, но надо отдать ему должное, он справился:
— Моя госпожа, ваши подданные ещё не оправились от прошлогоднего похода. Тогда они потеряли четверых, причём двое из них были лучшими нашими охотниками. Если, конечно, обычных шудр вообще можно называть охотниками. Простите, моя госпожа, но ваши подданные слишком слабы для таких походов. Они не более чем куча еды, которую хищники севера способны учуять издали. Нас не пустят в безопасные и богатые зоны Лихолесья, там всё давно поделено купеческими факториями. Этот поход принесёт лишь потери, а не прибыли. И мужчины, отправившись на другой берег, не смогут принять участие в посевных работах. Значит, в этом году урожай окажется ещё меньше. А их семьи и так голодают. Моя госпожа, я боюсь, что ваши подданные начнут разбегаться.
— Это невозможно, — надменно бросила мать. — Они потомственные шудры. Их семьи служат Кроу уже не одно поколение. И каждое поколение приносит вассальную клятву на крови. Как ты мог забыть, что она связывает их крепче самых лучших верёвок?
