– Одной рыбы достаточно, чтобы моя семья прожила завтрашний день, – ответил тот.
– Но что же ты делаешь весь оставшийся день? – не унимался бизнесмен.
– Я сплю до обеда, затем иду на пару часов порыбачить, затем играю со своими детьми, после мы с моей женой устраиваем себе сиесту, затем я иду в деревеньку прогуляться, пью вечером вино и играю со своими друзьями на гитаре. Вы видите – я наслаждаюсь жизнью, – объяснил рыбак.
– Я – выпускник Гарварда, – сказал бизнесмен, – я помогу тебе, ты всё делаешь не так. Ты должен весь день рыбачить и потом купить себе большую лодку.
– И что потом? – спросил рыбак.
– Потом ты будешь ловить еще больше рыбы и сможешь купить себе несколько лодок, даже кораблей, и в один прекрасный день у тебя будет целая флотилия.
– А потом?
– Потом вместо того чтобы продавать рыбу посреднику, ты будешь привозить рыбу прямо на фабрику, и увеличив прибыль, ты откроешь собственную фабрику.
– А потом?
– Потом ты оставишь эту богом забытую деревушку и переедешь в большой город, и, быть может, однажды ты сможешь открыть огромный офис и быть там директором.
– И сколько всё это займёт времени?
– Лет 15–20.
– И что же потом?
– А потом, – рассмеялся бизнесмен, – потом наступит самое приятное. Ты сможешь продать свою фирму за несколько миллионов и стать очень богатым.
– А потом?
– Потом ты сможешь перестать работать, ты переедешь в маленькую деревушку на побережье, будешь спать до обеда, немного рыбачить, играть с детьми, устраивать сиесту с женой, прогуливаться по деревне, пить вино по вечерам и играть со своими друзьями на гитаре.
Глава 8.
От чего можно отвернуться? От смерти!
От смерти никуда не уйдешь, будь ты хоть семи пядей во лбу и весь осыпанный бриллиантами. Поджидает она нас на каждом углу, зараза. А ведь мы, примитивные гоминиды, как нас по доброте душевной называет профессор Савельев, зная о своей непременной кончине, могли бы и прекратить свои мерзопакостные кухонные и геополитические войны. И перестать толкаться локтями за еду, размножение и доминирование. Но нет! Мы все равно ссоримся, ревнуем, завидуем, сердимся и совершаем кучу гадостей.
Хорошо бы только при первых признаках зарождения злой мысли в голове человека красной лампочкой вспыхивали предостерегающие слова: «Memento mori!» Жизнь человечества текла бы тогда совсем по другому руслу. Пока же эта лампочка загорается только в головах истинных пофигистов. Они знают, что конец неизбежен, и чтобы не страдать по этому поводу, просто спокойно принимают этот факт. А спокойно смотреть в глаза смерти могут только смелые и сильные люди. Их выделяет уверенность, решительность, непобедимость, а главное – умение отделить зерна от плевел, главное от второстепенного, истину от лжи. Поэтому они не предают свои мечты, не идут на поводу у общественного мнения, твердо знают, чего хотят, и никогда не размениваются на мелочи. Достигают только своих целей, занимаются только тем делом, которое им нравится, живут так, как им хочется. Не участвуют в гонках за роскошью. Никому не завидуют. Верят только в себя. Время, отпущено судьбой, тратят только на достижение своего счастья. И в итоге проживают яркую, насыщенную, интересную жизнь и в конце ни о чем не жалеют, потому что все, что они задумали, исполнили. По сути, жизнь настоящего пофигиста – это смачный плевок в лицо старухе с косой: «Мне все равно, что ты придешь, я буду жить так, как хочу». И когда она приходит, он спокойно подает ей руку, чтобы она перевела его в мир мертвых.
«Величайшее из зол или величайшее из благ?»
Тему смерти пытаются раскрыть все: светила науки и известные кинорежиссеры, врачи хосписов и священники, философы и медики. Они пытаются понять: зачем человек живет и почему умирает? Что ждет или не ждет его в небытии? Возможно ли бессмертие?
«Я научился смотреть на смерть, как на старый долг, который рано или поздно придется заплатить, – говорил легендарный физик, нобелевский лауреат Альберт Эйнштейн. – Однако что-то до сих пор во мне сомневается».
– Иногда приходит страх, что там ничего нет – только черная дырка и молчание, – признается кинорежиссер Кшиштоф Занусси. – Смерть – это проверка всех моих идеалов, чувств, моей любви к людям, Богу. И поэтому я всегда пользуюсь смертью, как лакмусовой бумажкой, которая показывает: если в сравнении со смертью это имеет значение, значит, это на самом деле важно.
С начала времен на Земле жили 100 млрд человек – все они умерли. Сейчас на планете живет 7 млрд 600 млн человек – они тоже все умрут. Этот приговор окончательный?
Так что же там, за чертой? На этот вопрос я решила порассуждать со своим давним знакомым, о котором упоминала выше, академиком РАМН, профессором, директором Российского геронтологического научно-клинического центра Росздрава Владимиром Шабалиным.
– Когда человек умирает? После гибели мозга?
– Строго научного определения жизни и смерти нет. Просто на сегодня официально концом жизни человека считается смерть мозга, даже если кровообращение в организме сохраняется. Но…
Открытие методики клонирования показало возможность «реконструкции» человека… даже из последней оставшейся живой клетки его тела. Сама клетка несет голографический образ организма, в состав которого она входила. А ее генетический набор содержит в себе полную информацию о живом организме. Получается, что нельзя констатировать наступление смерти особи, если осталась хотя бы одна его живая клетка.
Однако здесь могут возникать казусы. Так, например, химики Тюбингского университета при исследовании тканей мумии Птолемея, возраст которого составлял 2300 лет, обнаружили ферменты, биологическая активность которых была почти так же высока, как и у свежих ферментов, взятых из тела живого человека. Значит, считать Птолемея до сих пор живым?
– Владимир Николаевич, нашли сегодня ученые ответ на вопрос Платона, заданного им еще в IV веке до нашей эры: смерть – величайшее из зол или величайшее из благ?
– Ответить на этот вопрос невозможно, потому что жизнь и смерть – единство двух противоположностей. Это хорошо прослеживается на клеточном уровне. Организм человека в целом состоит примерно из 10 в 15-й степени клеток, и ежедневно (!) из этого числа гибнет более 1 % клеток – это миллиарды миллиардов молекул. Если бы этой гибели не происходило, то вес тела увеличивался бы вдвое каждые 100 дней. То есть организм человека может существовать только при условии старения и смерти своих элементов. Так проявляет себя великий закон жизни: жить – значит умирать.
– Бессмертие возможно?
