С этими грустными мыслями, я вместе со Станкевичем вернулся к своему отряду. Довели информацию до Янчиса и унтер-офицеров. Вскоре союзный десант двинулся дальше. Англичане заняли место в колонне перед нашим отрядом.
Через какое-то время повеяло речной прохладой, и мы вышли на берег реки. Морской или речной бой был в самом разгаре. В темноте на реке можно было рассмотреть силуэты пяти кораблей, которые вели интенсивный огонь по форту номер четыре. Кто из них есть кто, я и днем бы не определил, а уж ночью тем более.
На реке вставали огромные фонтаны воды от взрывов пушечных гранат, которые можно было увидеть при вспышках выстрелов корабельных орудий. Мы столпились на берегу, внимательно следя за представшей перед нами завораживающей картиной боя. Буквально через пару минут нашего присутствия на берегу, раздался взрыв с яркой вспышкой на одном из кораблей и буквально сразу, на нём вспыхнул пожар.
В этот же, практически, момент, берег осветил яркий луч прожектора, который буквально ослепил нас. И тут же над рекой разнёсся усиленный рупором голос, который сначала по-русски, а потом по-французски прокричал приказ о начале штурма.
Пока офицеры собирались у командира, чтобы получить от капитана фон Поля указания на бой, мною были отмечены несколько попаданий снарядов в корабли. Еще на одной канонерке начался пожар.
«Надо торопиться, а то все наши корабли перебьют, — думал я, шагая за посыльным от командира десанта. — Я, конечно, не большой специалист по морским боям и осадам крепостей, но, по словам Бахметьева, соотношение орудий фортов и канонерских лодок, которые участвуют в атаке где-то два к одному, а по крупному калибру три к одному в не нашу пользу. Бронирования у канонерских лодок практически нет. Чем больше смотрю на этот бардак, тем больше не понимаю наших моряков. Такое ощущение, что никто из них не верил, что придётся воевать с китайцами. Да! Если бы те броненосцы и крейсера, которые собрались в заливе в пятнадцати милях отсюда смогли бы подойти к устью реки, я бы на эти форты не поставил бы и медной копейки. Но сейчас?! Не представляю, что делать. Остается тупо переть в лоб на форт и надеяться, что китаёзы побегут. Если же те встанут на смерть, то и канонеркам, и нам хана, причем через пару-тройку часов».
В этот момент над рекой пронёсся звук ещё одного попадания в корабль, который заставил меня вздрогнуть и ускорить шаг.
Глава 5. Штурм Северо-Западного форта
— Господа офицеры, в связи с тем, что стрельба наших канонерских лодок не причинила форту серьезных повреждений, брешь не пробита, я принял решение отступить. Через час начнётся рассвет, и мы окажемся перед фортом, как на ладони, — капитан цур зее фон Поль обвёл собравшихся офицеров союзного десанта. — Чтобы не допустить бессмысленные потери, я приказываю отступить и свернуться в походные колонны. Оставление позиций начать через десять минут.
Собрание проходило в небольшом овражке, что позволяло собравшимся общаться сидя на его склонах. После получения приказа на штурм, озвученный, как оказалось лично капитаном первого ранга Добровольским через рупор, колонны солдат и матросов выдвинулись на определённую командиром десанта позицию атаки и залегли в цепях, не доходя пятисот сажен до Северо-Западного форта. В течение получаса корабли, судя по обстрелу, стали переносить огонь на южные форты. В свете редко показывающей через облака луны было видно, как небольшой паровой катер ходил от одной канонерской лодки к другой, видимо, передавая приказ о прекращения огня по форту номер четыре. Наконец, огонь по форту прекратился совсем, и нас собрал командир десанта, который и озвучил приказ на отход.
— Господин капитан цур зее, я вынужден не подчиниться вашему приказу. У меня есть другой от моего командования — начать штурм форта, — я сам не узнавал своего голоса, произнося эти слова.
Умом я понимал, что можно сказать подписываю смертный приговор себе и своим бойцам. Но я также понимал, что ещё час-два обстрела с фортов по нашим кораблям, и они могут оказаться на дне реки.
— Господин капитан, вы, что собираетесь только своим отрядом штурмовать форт?! Это же самоубийство, — произнёс капитан Хаторри.
— Воинский долг тяжелее горы, а смерть легче пуха, кажется, так говорит кодекс бусидо о пути воина, — ответил я, пристально глядя в глаза японца, благо лунный свет позволяли видеть лица.
— Умеющий достойно умереть, будет достойно жить, — командир японского десанта и его офицер лейтенант Шираиши поднялись с земли и склонились в поклоне.
— Господин капитан мы примем участие в атаке на форт вместе с вами, — строго произнёс Хаторри.
— Я не могу пропустить такой славный штурм, — произнёс лейтенант, сделав ещё один поклон. — Иначе мои предки из кланов Накатоми и Шираиши не поймут меня. Как сказал великий Дайдодзи Юдзана: «Настоящая смелость заключается в том, чтобы жить, когда нужно жить, и умереть, когда нужно умереть».
Я также поднялся с земли и, сделав поклон на японский манер, произнёс:
— Для меня большая честь идти вместе с вами в бой Хаторри-сан, Шираиши-сан.
Обращаясь к офицерам, я сделал в сторону каждого поклон, получив такой же ответ. При этом лейтенант склонил голову намного ниже, чем я.
— Вы сумасшедшие, — я впервые услышал голос британского капитана Крадока. — Всегда говорил, что русские и японцы наплевательски относятся к своей жизни. Я отказываюсь участвовать в этом массовом самоубийстве, и солдат своих на убой не поведу.
— Не смею настаивать, господа. Вы в праве выполнять приказы своего командования. Удачи вам! — с этими словами фон Поль поднялся на ноги и, пригибаясь, выбрался из овражка. За ним ушёл Крадок.
— Господа офицеры, — я обратился к двум японцем и Станкевичу, который также присутствовал на этом совещании. — Не так всё страшно, как решили наши германские и английские союзники. В форте около пятисот солдат, половина из них обслуживает орудия. Таким образом, вооруженное сопротивление нам сможет оказать не больше роты солдат. Главное ворваться внутрь.
— Каким образом Вы думаете это осуществить? — поинтересовался Хаторри.
— У нас есть самодельные подрывные заряды из динамита. Подготовлены сапёры для этого дела. И ещё один бонус или хорошая новость — у моего отряда на вооружении десять ружей-пулемётов и куча патронов к ним. Поэтому необходимо решить, через какие ворота будем прорываться в форт, так как я видел только одни на юго-западном фасе, которые выходят к реке с небольшой пристанью. Что-нибудь известно о других воротах?
— Я знаю только об этих же воротах, — ответил командир японского десанта, а Шираиши согласно с ним кивнул головой.
— Что же, времени искать другие ворота, нет. Будем атаковать юго-западные. Предлагаю следующий план. Формируем два ударных отряда. Первый состоит из сапёров с двумя зарядами, их сопровождает шесть пулемётных расчётов и шесть команд прикрытия пулемётчиков. Всего около взвода солдат. После подрыва ворот, пулемётные расчёты и команды прикрытия прорываются направо и налево от ворот на стены, и своим огнём подавляют сопротивление противника внутри форта. Надеюсь, что у артиллеристов личного оружия не будет. За ним в ворота входит второй ударный отряд, силой до полуроты и захватывает внутренний двор. После подрыва заряда основные силы наших отрядов охватывают южный участок западной стены форта и открывают огонь по батареям, постепенно смещаясь к захваченным юго-западным воротам, чтобы войти внутрь форта, — я сделал паузу, оглядев офицеров, которые внимательно слушали меня. — Понимаю, что план не проработан, поэтому внимательно выслушаю ваши предложения.
