В течение пары минут Владимир Михайлович, используя карту, кратко и сжато обрисовал офицерам десанта, которых собрал в здании вокзала станции Тонгку, поставленную генерал-майором Стесселем задачу по разведке дороги до Тяньцзиня.
— Итак, по офицерской традиции начнем с младшего по званию. Хорунжий Тонких, что можете сказать? — обратился Савицкий к обер-офицеру третьей сотни верхнеуденцев.
— Господин полковник, если пойдём на поезде, то нашей полусотне необходимы вагоны для лошадей. До Тяньцзиня поболее сорока вёрст будет. Если двинемся конным маршем и от поезда отстанем, да и толку с уставшими конями от нас не будет, — несколько смущённо произнёс хорунжий, а сотник Смоленский, поддерживая товарища, произнёс.
— Полностью согласен с хорунжим Тонких.
— Что на это можете сказать, — подполковник обратился к незнакомому штабс-капитану, после чего спохватившись, произнёс. — Господа, прошу прощения. Позвольте представить вам, военного инженера капитана Санникова Николая Сергеевича из штаба генерал-майора Стесселя, который вместе со своими сапёрами будет сопровождать нас в этой разведке.
Штабс-капитан, коротко кивнув головой, произнёс:
— Господин полковник, на станции я видел несколько товарных вагонов. Сделаем сходни для лошадей. Надеюсь, господа казаки помогут, — Санников посмотрел на сотника Смоленского и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Также необходимо в состав поезда включить две, а лучше три грузовых платформы со шпалами, рельсами костылями, инструментом. Плюс к этому выделить мне в подчинение хотя бы взвод солдат. У меня, к сожалению, всего восемь саперов. Остальные ушли с отрядом полковника Анисимова.
— Артемий Алексеевич? — подполковник обратился к начальнику штаба полка подполковнику Валевскому.
— Выделим, Владимир Михайлович. Из восьмой роты взвод выделим. Она у нас всё равно неполная. Если что, можно и полностью её задействовать при восстановлении пути. Там в основном новички служат.
— Так и поступим. Ещё что-нибудь, Николай Сергеевич? — поинтересовался Савицкий у военного инженера.
— Никак нет, господин полковник.
— Тогда слушаю Вас, господин капитан. — Очередь дошла до меня.
— Господин полковник, разрешите вопрос к капитану Санникову.
— Разрешаю, — несколько удивлённо ответил подполковник.
— Николай Сергеевич, как много на станции грузовых платформ? Мне нужно три.
— Думаю, найдётся, господин капитан.
— Господин полковник, — обратился я уже к начальнику нашего десанта. — Предлагаю перед паровозом, в середине состава и его конце поставить грузовые платформы, которые защитить по периметру мешками с песком высотой в три фута, и за ними разместить пулеметные расчеты. На передней и задней платформе можно также установить по одному орудию прибывшей полубатареии Восточно-Сибирского артиллерийского дивизиона. Насколько знаю со слов, капитана Муравского это четырехфунтовые полевые пушки образца одна тысяча восемьсот семьдесят седьмого года. Думаю, платформы выдержат выстрелы из неё и откат орудия.
— Мысль интересная, господин капитан, — подполковник Савицкий затеребил пальцами правой руки свою разбойничью бороду.
— А вы что скажете, Николай Сергеевич, по этому предложению? — Этот вопрос Владимир Михайлович задал штабс-капитану Санникову.
Военный инженер подзавис на несколько секунд, а потом произнёс:
— В наших условиях предложение просто отличное. Надо только выбрать платформы с крепким полом. Возможно, местами его укрепить для орудий. Мешки в высоту три ряда, толщина в мешок — это где-то с аршин песка или глины получится. Винтовочную пулю такая защита должна удержать. Просто, быстро, дешево и эффективно.
— Это разработали в Генеральном штабе, господин капитан? — поинтересовался Савицкий.
— Можно сказать и так. Я состою в Генеральном штабе при военно-ученом комитете и работаю по выпускам «Сборника новейших сведений о вооруженных силах европейских и азиатских государств». Изучаю любую информацию по новейшим вооружениям. Если у нас есть время, готов коротко рассказать, откуда появился такой интересный проект.
— Пять минут, Тимофей Васильевич. У нас боевая задача, но, действительно, интересно узнать о таком использовании поездов, — распоряжение Савицкого офицеры поддержали дружным и согласным гулом.
— Я уложусь, господин полковник. Спасибо. Всё новое — это забытое старое, — начал я свой небольшой доклад о бронепоездах. — В архиве военно-ученого комитета первое упоминание об блиндированных или, как сейчас их называют, бронепоездах относится к одна тысяча восемьсот сорок восьмому году. Австрийская империя стала первой страной, у которой для подавления революционного мятежа внутри страны были использованы вагоны для перевозки войск, которые были бронированы в кавычках по типу сэндвича: дерево — песок — дерево. В этих вагонах были предусмотрены бойницы для ведения огня из ружей. Пушки австрийцы на платформы не устанавливали, и стальной брони на них не было.
— Надо же, больше пятидесяти лет уже прошло, — вслух удивился штабс-капитан Санников. Я же продолжал.
— В одна тысяча восемьсот пятьдесят девятом году блиндированные поезда появляются на вооружении армии Великобритании. Тогда же они впервые для бронирования вагонов использовали сталь. Но первое широкое применение бронепоезда получили во время гражданской войны в США. Полноценными бронепоездами их также нельзя назвать, скорее, это были артиллерийские орудия на железнодорожном ходу. Бронировался в этих поездах лишь вагон с пушкой, а поезд оставался без защиты. Большой проблемой было также то, что пушка в броневагоне не имела систему, останавливающую откат, и орудие при выстреле буквально летало вдоль всего вагона, угрожая безопасности прислуги, да и могло вывалиться из вагона. Несмотря на все эти трудности, такие бронепоезда эффективно использовали как северяне, так и южане.
Сделав паузу на глубокий вздох, успел подумать, что частые доклады по различным вопросам в академии, а потом в комитете сделали из меня неплохого лектора. Вон, с каким интересом офицеры слушают.
— Надо признаться, господа, что русский пытливый ум также задумывался над использованием поездов в военных действиях. Так, ещё в пятьдесят пятом году купец Репин подал Военному ведомству «Проект о движении батарей паровозами на рельсах», а за пятьдесят седьмой год я нашёл в архиве папку военного инженера полковника Лебедева о «Применение железных дорог по защите материка». Оба изобретателя предлагали установить на железнодорожные платформы с частичным бронированием из стали артиллерийские орудия средних и больших калибров.
— И что? — как-то робко поинтересовался хорунжий Тонких.
— Иван Васильевич, Вы видели на вооружении российской армии бронепоезда?
— Нет, — смущённо произнёс молодой казачий офицер.
— Вот и я, к сожалению, нет. Резолюций на данных документах не было. А между тем, дальнейшее развитие бронепоездов произошло во время франко-прусской войны семидесятого — семьдесят первого годов. Артиллерийские батареи на железнодорожном ходу применяли друг против друга, как прусаки, так и французы. Первые просто установили четыре пушки на железнодорожные платформы и пустили эту батарею обстреливать Париж, во время его осады. Но французы ответили на это железнодорожным составом, из бронированной платформы вооруженной двумя «митральезами» и двух броневагонов с орудиями. Причем броня вагона и самого поезда местами достигала трёх дюймов. Такой вот железный монстр получился.
