— Все это очень мило с вашей стороны, но что, если вы ссудите мне деньги, а я не смогу их вернуть? — Алекс повернулась к Николе. — Что, если вдруг ты решишь выйти замуж, а твой муж не захочет присутствия в доме незамужней женщины?
Никола хмыкнула.
— Я? Замуж? Смех, да и только.
— Нет, это не так, — запротестовала Пенни. — Это абсолютно естественно, если полный жизненных сил джентльмен влюбится в тебя и сделает предложение.
— Думаешь, я захочу его принять? Это еще вопрос.
Александра порадовалась, что разговор перешел на Николу. Риск, который она брала на себя, был громаден, и она не могла не думать об этом. Если она не получит работу у мистера Рейно, то потеряет возможность зарабатывать себе на жизнь. Как бы Алекс ни преклонялась перед своими подругами, она мечтала о своем собственном уголке… О собственном доме!
Пусть это будет маленький коттедж где-нибудь в сельской местности, главное, чтобы он принадлежал ей. Она мечтала чувствовать под ногами настоящую, свою землю, врастать в почву, как дерево, корнями.
И чтобы больше никакого дрейфа по воле волн!
Однако для осуществления ее плана требовались деньги. Большие деньги. Она внимательно пролистывала газеты, надеясь найти объявление о сдаче дома внаем, чтобы узнать, сколько это стоит. Расписала свой бюджет и определила то количество денег, которое ей нужно положить в банк, чтобы жить на проценты.
Четыреста фунтов!
За три года ей удалось бы отложить не больше пятидесяти семи.
Сейчас у нее появился шанс к Михайлову дню получить двести пятьдесят фунтов. За такие деньги она готова очистить от мусора всю базарную площадь Шеперд-маркет под палящим солнцем.
— Я пойду наверх, мне нужно собрать вещи. Я пообещала приступить к работе завтра утром.
— Поосторожней с ним, Алекс, — предостерегла Никола. — Если он и в самом деле повеса, как ты говоришь…
— Поверь мне, тут нечего бояться. Я ему неинтересна. Он даже не вспомнил, что мы уже встречались. Судя по всему, я человек незаметный.
— Подожди! — Пенни схватила подругу за руку. — Не желаю больше слышать такое. Все как раз наоборот.
Чудесная, милая Пенни! Сердце ее открыто для всех потерянных и потерпевших крушение созданий. Можно не сомневаться, она знает имя и повадки каждой мышки в кладовке. Но большинство людей не похожи на Пенни. Уже в который раз Александра, доверившись своим надеждам, испытывала жестокое разочарование.
— Это неважно — вспомнил он меня или нет. Я буду заниматься его подопечными. Может, даже и вовсе не буду с ним видеться.
— О, ты увидишься с ним, — пообещала Пенни. — В особенности если выйдешь из своей комнаты побродить по дому ночью. Начни с библиотеки.
— Запирайся в своей комнате, — подхватила тему Никола. — Я сделаю тебе задвижку.
— Прекратите, обе! Я согласилась занять высокооплачиваемое место всего до конца лета. До вчерашнего дня я подводила часы, с завтрашнего дня стану гувернанткой. В этом нет никакой романтики. И опасности никакой нет. Это просто работа.
— Нельзя быть такой здравомыслящей постоянно, — заметила Пенни.
Легко ей говорить, имея собственный особняк и тысячу фунтов годового дохода. Подруги могли позволить себе не быть здравомыслящими постоянно, но Александра — нет. Терять голову ей непозволительно.
К счастью, такого шанса больше не представится. И дело не в том, что Рейно может очаровать любую женщину в Лондоне. Все намного проще. Сейчас, когда она убедилась в бесстыдстве его натуры, он перестал быть для нее привлекательным. Ее больше не тянуло к нему.
И его улыбка не влекла.
И глаза не завораживали.
И не возбуждала — уж это совершенно точно — его обнаженная грудь.
И голос, и крепкие руки, и остроумие, и шарм — ничто ее не интересовало.
О, Алекс, какая ты все-таки глупая!
Глава 5
На следующее утро Александра приступила к своим обязанностям. На этот раз она постучала в парадную дверь, и, к ее огромному облегчению, дверь ей открыла экономка.
Миссис Грили оглядела девушку с ног до головы.
— Я-то думала, вы та самая девушка, которая подводит часы.
— Была ею, — ответила Александра. — А теперь, судя по всему, буду гувернанткой.
— Хм. К концу дня вы скорее всего будете опять заниматься часами. — Экономка махнула рукой в сторону лестницы. — Заходите. Я провожу вас в детскую и распоряжусь, чтобы Джейн приготовила комнату для вас, а Томас отнес туда ваши вещи.
Алекс подумала, что Джейн и Томасу хорошо бы подождать, выдержит ли она это утро, чтобы не утруждать себя лишний раз.
Когда Александра вошла в детскую, там не разыгрывалась очередная убийственная сцена. Слава богу! У нее появилась возможность оглядеться по сторонам. От того, что она увидела, у нее перехватило дух.
Комната была словно сказочное видение. Вся белая, кремовая и бледно-розовая. Как витрина кондитерской лавки. Белые панели закрывали стены до половины, а верхняя половина стен была выкрашена в небесно-голубой цвет и расписана побегами плюща, которые изящно тянулись к потолку.
Среди множества игрушек Алекс увидела лошадку-качалку, кукольный чайный сервиз, красивых марионеток. Под подоконником стояла затянутая мягкой тканью скамейка, а по бокам от окна висели полки, забитые книгами.
Отделка комнаты отличалась новизной, а обстановка поражала роскошью. Из этого Алекс сделала два вывода: во‑первых, помещение специально готовили для девочек, во‑вторых, денег на убранство не жалели.
— Вот это Розамунда. — Экономка указала на старшую девочку, читавшую на скамейке возле окна и даже не поднявшую головы. — А это Дейзи, — добавила миссис Грили.
Дейзи хотя бы дала понять, что узнала ее, потому что присела в коротком реверансе. Ее глаза, светло-голубые и огромные, размером с шиллинг, не отрываясь смотрели в пол. Она бережно прижимала к груди куклу. Кукла была дорогая, головка вырезана из дерева и покрыта гипсом, щеки розовые, губы красные.
Александра подошла к младшей девочке.
— Мне очень приятно познакомиться с вами, Дейзи. А это, должно быть, Миллисент?
— Не приближайтесь! У нее чахотка.
— Чахотка? Мне очень жаль услышать такое. Но я не сомневаюсь, что вам удастся выходить ее к завтрашнему утру.
Девочка рассудительно покачала головой.
— Она умрет к завтрашнему утру.
— Нет… конечно, нет…
— Точно умрет, — сухо отозвалась Розамунда со своего места. — Лучше заготовьте заранее несколько слов для соболезнования.
— Несколько слов для чего?
Не шевеля губами, Дейзи изобразила надрывный кашель.
