Взявшись за вторую пуговицу, Чейз вдруг остановился.
— У меня есть идея получше.
— Какая?
Чейз встал на колени рядом, засунул большие пальцы в промежуток между самыми нижними пуговицами и резко рванул сорочку, раздирая ее пополам. Пуговицы полетели в стороны.
Она уставилась на него.
— Зачем?
— Теперь я смогу купить тебе новую, теплую и красивую. — Стянул разорванную сорочку с плеч. — Кроме того, мне все время хотелось это сделать.
— Это было довольно возбуждающе, надо признать.
Чейз улыбнулся по-волчьи.
— Прекрасно! Тем более у меня нет никаких сожалений по этому поводу. — Его взгляд упал на ее обнаженную грудь. — Господи, какая ты красивая!
На этот раз он не лег рядом, а накрыл ее своим телом. Их ноги переплелись. Широкие мускулистые бедра прижали ее к постели. Наслаждение накатило волной — Алекс тихо застонала.
Он стал лизать и целовать грудь, провел рукой вниз вдоль ее тела, чтобы собрать в кулак остатки сорочки, терся бедром между ее бедрами в каком-то сводящем с ума ритме. Желание, как свора диких голодных бестий, подмяло под себя тело Алекс. Ни одна часть ее тела не осталась без внимания Чейза.
Ей стало очевидно — правда, довольно поздно, — что она должна тоже что-то предпринять. Обняв за плечи, она крепко прижала его к себе.
Движения Чейза замедлились. Опершись на одну руку, другой он нащупал подол сорочки, который по-прежнему прикрывал ее бедра, и отодвинул тонкую ткань. Потом положил руку на холмик внизу живота, глядя на нее не отрываясь. Кончиками пальцев — легко и нежно — поласкал между ног.
О силы небесные!
Он как будто изучал ее, такими же легкими и нежными прикосновениями. Не вторгался в ее тело, а терпеливо ждал мягкого влажного приглашения. Подушечкой большого пальца нашел бугорок, в котором сосредоточилось все ее наслаждение, — Алекс ощутила, как он осторожно вставил в нее кончик пальца.
Она напряглась, а потом тихонько всхлипнула.
Чейз остановился.
— Все еще «да»?
Закусив губу, она кивнула.
— Да.
Да!
Он с таким нетерпением ждал ее ответа, что Алекс вдруг засмущалась, прикрыла глаза. В темноте ее восприятие окружающего сузилось до сладкого, пульсирующего наслаждения у нее между бедрами. Наслаждение мерцало, растекалось по телу, а потом засияло ослепительным светом. И тут…
Да!
Да, да, да! И еще раз — да!
Когда Алекс плавно опустилась на землю, Чейз продолжал свою ласку, пропуская сквозь пальцы ее расплетенные волосы, бормотал какие-то слова, смысл которых она не понимала, но они звучали тепло и одобрительно.
Алекс наконец открыла глаза — Чейз поцеловал ее в лоб.
— Это было изумительно.
— Я думала, это мне нужно было сказать так.
— Ты, конечно, тоже можешь сказать так, если хочешь. — Его губы растянулись в веселой самоуверенной улыбке. — Я не стану тебя останавливать.
Она перекатилась на бок и ответила ему уклончивой улыбкой.
— Ты потрясающе заносчив, но твоя заносчивость абсолютно заслуженна.
Вытянув руку. Алекс провела кончиками пальцев по его груди, животу и зацепилась за пояс брюк.
Чейз остановил ее руку.
— Разве ты не хочешь?.. — Она не могла отвести глаз от на тянувшихся спереди брюк. — Я хочу сказать, что ты. По-моему, тоже нуждаешься в наслаждении.
— Доставить тебе наслаждение — это наслаждение и для меня. Я не хочу, чтобы ты отплатила мне тем же по обязанности. Заниматься любовью — это не рыночная сделка. Во всяком случае, я именно так к этому отношусь.
— Речь не об обязанности, мне просто любопытно. Свое тело я знаю, а твое нет, — Алекс положила руку на его вздувшиеся в паху брюки и погладила, отслеживая форму того, что грозило вырваться из-под толстой ткани. — Можно мне?
Он застонал.
— Делай со мной что хочешь. У меня нет сил сопротивляться.
Нащупав застежку на гульфике, Алекс расстегнула одну пуговицу, другую… Как только последняя пуговица была расстегнута, она ощутила неуверенность.
Что же дальше?
Спустить с Чейза брюки и выпустить его мужское естество на свободу? Взять за головку или за основание? Как реагировать на знакомство с мужским достоинством? Сказать комплимент его благородной форме или восхититься его размерами?
Алекс не знала, как ведут себя любовницы, и боялась, что сделает что-то не так.
Почувствовав ее неуверенность или испытывая нетерпение и просто решив поторопить ее. Чейз взял ее руку и засунул в брюки.
Так было даже лучше.
Ее первое ощущение было — шелковистость. Алекс не ожидала, что ее рука встретит что-то столь гладкое и шелковое. Кончиками пальцев она провела вдоль всей длины члена, от основания до головки, и прерывисто вздохнула. Затем обхватила его пальцами и крепко стиснула.
Приподняв бедра. Чейз стянул брюки, и мужское естество вырвалось на свободу.
Алекс продолжила свое исследование, завороженная видом багровой головки, переплетением сосудов, покрывавших ствол, и дрожью, которая время от времени пробегала под шелковистой кожей.
Дыхание Чейза стало хриплым и частым, но он без сопротивления позволил ей гладить его и дотрагиваться до него, как ей того хотелось.
Алекс подняла глаза и увидела, что он наблюдает за ней: брови нахмурены, губы крепко сжаты.
От неуверенности она покусала губы.
— Это?..
Чейз коротко кивнул.
— Да.
— Можно мне?..
— О да! Можно. — Подушечкой большого пальца он мягко провел по ее губам. — Ты просто чудо.
Она испытала облегчение.
На головке выступила капелька влаги. Алекс растерла ее круговыми движениями вдоль широкого гладкого гребешка. Чейз застонал — мускулы на его животе напряглись и окаменели.
Закрыв глаза, он тихо выругался. Когда Алекс снова взялась за него, Чейз резко задергал бедрами вверх-вниз. Зажатый в ее руке член задвигался.
Ей еще никогда не доводилось чувствовать себя настолько могущественной. При всем своем невежестве в таких делах, она смогла взять верх над этим сильным и властным мужчиной.
— Научи меня, — прошептала она. — Покажи, что делать. Что тебе нравится?
Чейз накрыл ее руку своей, их руки задвигались в одном ритме, коротком и сильном. Вверх — вниз, вверх — вниз, все быстрее и быстрее. Она видела его искаженное лицо с гримасой то ли наслаждения, то ли страдания. Он запрокинул голову и крепко зажмурил глаза.
