— Я сейчас перейду к деталям, Эшбери, — продолжил Чейз. — Наверное, не вызовет большого удивления то, что мои воззрения на общество и культуру сильно отличались от взглядов моего дядюшки. Я повел своего кузена по клубам, по увеселительным садам, по театрам, знаменитым и респектабельным, но и низкого пошиба тоже. Ему нужен был опыт общения с равными по положению, чтобы обрести уверенность в себе. Однажды мы начали вечер в клубе, продолжили в обществе балерин… Ко времени приезда в игорный дом мы были сильно навеселе. Уже потом я сообразил, что он выпил намного больше, чем мне казалось. Я, конечно, тоже не был трезв и тут же попал под обаяние атласной кожи, обладательница которой проплывала мимо. Начал флиртовать с ней — она ничего не имела против. Я сказал себе: с Энтони ничего не случится. В конце концов, он должен сам заботиться о себе, ведь так? Мы с той девицей ушли. Это был последний раз, когда я видел своего кузена живым.
Алекс захотелось сказать Чейзу что-нибудь сочувственное, но его нельзя было прерывать.
— Он обвинил в жульничестве одного из партнеров по игре в «двадцать одно». Тот все отрицал, но Энтони продолжал настаивать. Это было такого рода дело, которое я смог бы уладить в одну минуту, если бы был там. Но меня там не было. Разгорелась ссора. Они вышли на улицу и… — Чейз потер лицо руками, а когда поднял голову, глаза его покраснели. — Если бы я присматривал за ним, как обещал, то смог бы защитить.
— Возможно, вам просто не хотелось защищать его? — заметил Эшбери. — Ходили слухи, что вы сами убили его.
— Эш! — Александра пришла в ужас.
— Никто не видел, как произошла та «дуэль» в темной аллее. Причем Рейно — очень удачно — тогда нигде не могли найти.
— Я же сказал, что был с…
— С женщиной, да-да. И кто была та женщина?
Чейз крепко сжал челюсти, ему явно не хотелось отвечать.
— Не могу назвать ее имя. Я его не знаю.
— Исключительно удобно!
Александра решила вмешаться.
— Ты ведь и сам не веришь, что он с холодным сердцем мог убить собственного кузена.
— Может, и нет. Но подозрения не так уж беспочвенны. Он был следующим в очереди за титулом и получал прямую выгоду от смерти своего кузена.
— Мне кажется, лучше не обращать внимания на такого рода слухи, — сказала Алекс.
— Герцог просто сопоставил факты, — заметил Чейз. — Я действительно получал от этого прямую выгоду. Поэтому многие стали подозревать меня в том, что смерть моего кузена не случайна, и в том, что позже, через несколько лет, я отобрал у моего дяди законное право распоряжаться собственностью. Ваш друг не первый, кто счел весьма удивительным, что я всего за какую-то пару лет из четвертого в очереди за титулом стал предполагаемым наследником со всеми полномочиями.
— Весьма удивительно — это точно!
— Но не верьте слухам, что болезнь моего дяди — это какая-то уловка. Когда он увидел бездыханное тело своего последнего сына, с ним случился апоплексический удар. С того момента бедный старик лежит парализованный, он лишился способности говорить, — с горечью сказал Чейз. — Так что, сами понимаете, я не мог все это заранее спланировать, но если довериться слухам, то все это тоже пошло мне на пользу. Я ничего не забыл, Эшбери?
Тот встал.
— Только самую малость. Вы неблагородный, нечестный, вы шулер и потаскун.
Чейз щелкнул пальцами.
— О да! И это тоже. Что бы оно ни означало.
— Эшбери просто ругается на языке Шекспира.
Герцог повернулся к ней, скрестив руки на груди.
— Алекс, теперь, я надеюсь, ты отчетливо поняла, кто он такой.
Отчетливо поняла?
Предположить, что Чейз устроил заговор, чтобы убить своего кузена и лишить дядю всех его законных прав, было настоящим безумием. Она знала, как Эш любит Шекспира, но ведь это не представление «Ричарда III».
Не говоря уже о том, что, если герцог Эшбери собирался убедить ее в том, что Чейз — откровенный злодей, ему с уговорами нужно было бы прислать кого-нибудь другого. Того, кто сам не стал предметом ожесточенных сплетен.
— Говоришь, слухи ходили по Лондону? Хм! Мне это кого-то напоминает. Одного моего знакомого. Очень доброго знакомого. Герцога, который не так давно прятался от всего Лондона, называя себя Чудовищем из Мейфэра.
— Это другое.
— Однако в тех сплетнях тоже не было и доли правды. — Алекс покачала головой. — Знаете, у вас двоих, оказывается, много общего. Вы могли бы подружиться.
— Между нами нет ничего общего, — проворчал Эш.
— Нас невозможно спутать, — согласился Чейз.
— Ну разумеется, — подхватил Эш. — Один из нас — омерзительное чудовище, второй — вояка, покрытый шрамами.
Алекс продолжала, невзирая на их протесты:
— Посмотрели бы вы на себя со стороны. Вот в эту секунду вы одинаково свирепо смотрите на меня.
— Я не смотрю свирепо! — воскликнули оба.
В унисон.
И все так же свирепо продолжали таращиться на нее.
Алекс не сдержалась и усмехнулась:
— Одно общее у вас все-таки есть — уверенность, что мне нельзя довериться собственному мнению, Эш, можешь не беспокоиться. Ты же знаешь, что из всех нас я самая здравомыслящая. У меня есть голова на плечах, я прочно стою на земле и могу сама о себе позаботиться.
— Алекс, тебе нельзя оставаться здесь. Переезжай к нам с Эммой. Мы будем счастливы. А если в тебе вдруг проснулось желание воспитывать детей, мы найдем тебе работу.
— Мне это действительно нравится. Но я не могу бросить незаконченной работу, на которую согласилась. Девочки нуждаются во мне. Но что еще важнее, они нуждаются в своем опекуне. Он… — Алекс понизила голос до шепота. — Он не тот, за кого его принимают люди. Он совсем не то, что думает о себе сам.
— Ты не…
— Пожалуйста, передай мою любовь Эмме и малышу. Мои поздравления тебе как молодому отцу. — Она поцеловала его в щеку. — А теперь отправляйся домой, к своей семье.
Наконец Эш смягчился.
Чейз распахнул перед герцогом дверь в недвусмысленном приглашении покинуть его дом.
Выходя, герцог обратился к Чейзу:
— Если вы только попробуете сделать ей что-нибудь дурное, пусть даже это будет мелочь, я вас выпотрошу.
— Понятно.
— Я серьезно говорю, Рейно. На самом деле, выпотрошить — это будет еще милостью для вас. Я отдам вас своей кошке.
— Вашей кошке? — Чейз рассмеялся. — Наверное, чтобы она потерлась о мои ноги и помурлыкала?
— Поверьте, я говорю не об обычной кошке.
— Могу подтвердить, — вмешалась Алекс.
— Я вас раздену, свяжу руки за спиной, обмажу вам причинное место лососиной и запру на пару с ней в шкафу. После того как она вырвет вам яйца, я превращу то, что от вас останется, в кровавый фарш.
