Барроу отстранился, похлопав его по спине.
— А теперь иди, чтобы я в спокойной обстановке мог подготовить брачный контракт.
— А как насчет растраты? Не забудь про растрату.
— Чейз, не отвлекайся, иди.
На этот раз он послушался брата без возражений.
Сначала Чейз двинулся в особняк леди Пенелопы Кэмпион, но ее экономка сообщила, что хозяйка отправилась навестить мисс Тиг. Он продолжил свой путь.
Дверь в дом мисс Тиг была нараспашку, явно в целях проветривания — изнутри тянуло дымком от подгоревшего шоколада и корицы.
— Чейз! — замахала руками Пенни. — Вы пришли как раз к чаю. Проходите, садитесь, отведайте бисквитов.
— Ничего он не получит, — гневно объявила Никола, схватила блюдо с бисквитами и отодвинула подальше. — После того, что он сделал с Алекс?.. Не дам ни одного, даже подгорелого.
— Но он сожалеет об этом. Ясно же, что он пришел все исправить. Бедняга выглядит просто ужасно.
Чейз не знал, как поступить.
— У меня нет времени на чай и бисквиты, благодарю вас. Я кое-что принес для Алекс. Когда-то она очень хотела получить это.
— Оставляйте здесь, — сказала Никола. — Мы ей передадим.
Это было исключительно разумное предложение, на которое у него не было заранее заготовленной отговорки. Тогда он решил сказать правду.
— Пожалуйста, мне нужно увидеться с ней. И поговорить.
— Видишь. Ник? — сказала Пенни. — Он такой несчастный.
— Да, я несчастный, — согласился Чейз. — Очень, очень несчастный. А также сгораю от стыда, полон сожалений и отчаяния. Я готов пасть ниц.
— Не забывайте постоянно упоминать про любовь, — улыбнулась Пенни.
Господь, благослови леди Пенелопу Кэмпион за ее упорную веру в любовь! Она обладала поразительно открытым и щедрым характером. Чейз сразу же определил это, потому что именно таких женщин всегда сторонился. Настолько незащищенное сердце, как у Пенни, могло получить рану с такой же легкостью, как спелый персик в разгар лета. Как-нибудь они сядут рядом, и он прочтет ей небольшую лекцию о том, что не стоит слишком доверяться красноречивым джентльменам.
Но не сегодня.
Наконец Никола соизволила ответить на его вопрос.
— Ее здесь нет.
— Когда она вернется?
— Ее не будет. Во всяком случае, какое-то время.
Леди Пенелопа решила уточнить, но ее ответ был прерван самым решительным образом. Со всех сторон на Чейза обрушился звон и грохот по меньшей мере сотни часов, которые начали отбивать час. И этот час оказался полуднем.
Она отправилась в доки, чтобы сесть на корабль.
Она отправилась на Филиппины, чтобы найти семью матери.
Она отправилась схватить за хвост свою комету и унестись на планету, которая будет достойна ее.
Она отправилась туда, где не будет тебя, презренный мерзавец!
Она отправилась на Мальту.
Для него это было неважно. Куда бы она ни уехала. Чейз последует за ней, найдет ее и уговорит вернуться домой. Ничто его не остановит. Дальность расстояния ничего не значит. И преград для него не существует.
— Она переехала в особняк Эшбери, — закончила Пенни. — Это на другой стороне площади. Эш и Эмми завтра уезжают в имение и берут Александру с собой.
Особняк Эшбери? Прекрасно!
Но он предпочел бы отправиться на Мальту.
Прием, оказанный Чейзу в доме Эшбери, был вполне ожидаем. И, если честно, ничуть не хуже того, какого он заслуживал.
Герцог схватил его за лацканы и прижал к стене.
— Послушайте, Эшбери, я понимаю, что она злится на меня, и это весьма справедливо. Но я пытаюсь все исправить. Как раз…
— Я тебя предупреждал? — заговорил герцог свирепым шепотом. — Я говорил, что случится с тобой, если ты посмеешь обидеть ее?
— Да, припоминаю, — прохрипел Чейз. — Что-то насчет моих яиц, шкафа идемонической кошки.
— О, это будет только начало, комок ты придорожной грязи! — прорычал герцог.
— С меня хватит. — Чейз стряхнул с себя руки герцога. — Кроме того, мне не требуется вашего разрешения, чтобы поговорить с Александрой. Вы ей не опекун.
— Я ее друг. А ты для нее — никто.
От этих слов Чейзу стало не по себе. Вполне возможно, что Эшбери прав, но ему надо испить эту чашу до дна.
— Пусть Алекс сама решает. — Он обошел герцога и набрал воздуха в легкие. — Александр… Акх!
Эшбери набросился на него со спины, свалил на ковер и зажал ему рот рукой.
— Заткнись, ты, сволочь! — тихо прорычал он. — Ни слова больше. Иначе оторванные яйца станут для тебя самой маленькой проблемой.
Господи боже, неужели есть что-то еще более ужасное, чем оторванные яйца?
Чейз представлял себе лишь одну боль, которая по силе могла перекрыть перспективу упомянутых герцогом страданий.
Потерю любви всей своей жизни.
Он уперся ногами в пол, приподнялся и перевернулся, увлекая за собой своего противника. Теперь он сидел на груди Эшбери и рассматривал его лицо в шрамах.
— До этой минуты я оправдывал ваше поведение в отношении Алекс полной неосведомленностью, но теперь вы меня разозлили. Я, может быть, и не кровожадная кошка, но знаю одну девочку, которая сумеет представить небольшой заворот кишок в качестве несчастного случая. И знаете, у меня огромный опыт в произнесении поминальных панегириков.
— Если ты настолько…
Чейз ладонью зажал рот Эшбери. Прижав голову герцога к ковру, он громко позвал:
— Алекс! Мне нужно поговорить!
Эшбери впился зубами ему в руку. Чейз отдернул ее — Эшбери моментально воспользовался коротким замешательством противника, чтобы восстановить свои позиции.
Сцепившись, расшибая локти и колени, они покатились по полу и перевернулись раза три, пока не врезались в стол.
К несчастью, Чейз оказался внизу. Эшбери уперся ему в живот коленом.
— Боже всемогущий! — простонал Чейз. — Что с тобой не так, приятель? Помимо всех прочих недостатков.
— Ты чистейшей воды мошенник. — Эшбери приблизил свое искаженное лицо почти к самому носу Чейза. — Сейчас. Время. Сна.
Чейз пришел в замешательство.
— Что?
Герцог откатился в сторону и, опершись на локоть, постарался отдышаться.
— Мой сын-младенец, который сейчас находится наверху, только что заснул, в первый раз за девятнадцать часов. Единственное, что удержало меня от того, чтобы выпотрошить тебя прямо в прихожей, так это то, что ты своими рыданиями и мольбами о пощаде мог разбудить его.
