Он посмотрел на небо. Странно… В вышине над ним только стрижи носились стаями да оранжевые полосы света предвещали наступление сумерек.
И никакого дождя!
Чейз задумался, припоминая: дождя не было целый день.
Глава 4
Вернувшись домой, Александра осторожно сняла сюртук мистера Рейно и повесила его на плечики, чтобы окончательно не испортить. Ткань пахла мятой и сандаловым деревом, когда герцог накинул сюртук ей на плечи, а теперь от него разило Темзой.
После ванны она надела свежую рубашку, чистое платье и пошла на запах бисквитов, доносившийся из кухни. Слава богу, у нее есть Никола и только что испеченные бисквиты.
Алекс села к столу и положила голову на скрещенные руки.
— Привет, Ник.
Подруга как раз вытаскивала из печи противень с бисквитами. Сдобный, сдобренный лимоном запах наполнил кухню.
— Господи, что, день уже кончился?
— Боюсь, что да. — Алекс подняла голову. — Ты помнишь того Повесу из Книжной Лавки?
— Повеса из Книжной Лавки? — Никола нахмурилась. — Это ведь не название романтической поэмы? А то я бесполезна в таких вещах.
— Нет, это человек. Мы встретили его у Хэтчарда прошлой осенью. Я держала на одной руке стопку твоих книг, а другой листала свою собственную. Он налетел на меня. Я вздрогнула и все уронила на пол. Тогда он помог мне собрать книги.
Разложив бисквиты на блюде, Никола поставила его на стол.
— Высокий, — напомнила Алекс. — Каштановые волосы, зеленые глаза. Прекрасно одет. Красив. Флиртует с готовностью. Мы все тогда решили, что он, должно быть, жуткий повеса. Пенни потом издевалась надо мной несколько месяцев… Ты должна была запомнить его.
Никола пересела в кресло и задумалась.
— Может, и вспомню. Я тогда покупала книги по естествознанию?
— По кулинарии и римской архитектуре.
— Хм… — С бисквитом в одной руке и с книгой — в другой Никола уже углубилась в свои мысли.
Смирившись, Александра тоже взяла бисквит и откусила кусочек. В этом была вся Никола. Она избавлялась от ненужной информации как от балласта. Ей требовалось свободное умственное пространство, чтобы не только помещать туда как можно больше фактов и теорий, как казалось Алекс, но и разрабатывать свои собственные.
Когда Никола сосредоточивалась, она забывала обо всем. Могла не заметить, как проходят часы и дни, если бы не запах сгоревших бисквитов с кухни или кукования двадцати трех…
Тут как раз и началось. Звоном, боем, скрипом и хрипом разразились часы, которые стояли, висели, лежали — даже танцевали! — по углам всего дома.
Шум, производимый ими, не мешал Александре. Часы Николы были единственной причиной, из-за которой она соглашалась жить в таком месте, как Блум-сквер. В обмен на комнату, предоставленную ей подругой, в расположенном в Мейфэре особняке, который достался той по наследству, Алекс следила за ее часами. Бой, производимый ими, был достаточно силен, когда они отбивали час в унисон… Но если синхронность хода часов нарушалась, грохот мог длиться целую вечность.
Когда последний удар отзвучал, Алекс обратилась к той части рассеянного внимания своей подруги, которую та еще могла контролировать.
— Он предложил мне место. Тот самый Повеса из Книжной Лавки.
— Повеса из Книжной Лавки? — В кухонную дверь впорхнула леди Пенелопа Кэмпион, раскрасневшаяся и запыхавшаяся. В одной руке она держала сумку, второй прижимала к груди сверток. — Ты действительно упомянула Повесу из Книжной Лавки?
С тихим стоном Алекс опять уронила голову на стол.
— Александра! — Отставив сумку в сторону, Пенни присела к Алекс и сжала ей руку. — Вы наконец нашли друг друга? Я знала это наперед.
— Все не так, как ты думаешь. Это совсем другое.
— Расскажи. Он такой же красавец, каким был у Хэтчарда?
— Пенни, пожалуйста! Я тебя умоляю! Выслушай меня, прежде чем начнешь придумывать имена нашим с ним детям.
— О! — Пенелопа щелкнула пальцами. — Чуть не забыла, зачем пришла. По поводу тележки для Биксби. Он погнался за гусенком и выбил ось. — Услышав свое имя, терьер высунул мордочку из одеяльца. Пенни закудахтала и засюсюкала: — Ах ты, маленький безобразник! Даже не представляю, что бы я с тобой делала, если бы у тебя были все четыре лапы.
Никола залезла в сумку Пенелопы и вытащила хитроумную штуку: маленькую тележку, которую приспособила для терьера вместо задних лап, — перевернула колесами вверх и осмотрела ось.
— Тут работы на пять минут.
— Так вот, Алекс, ты говорила…
— Алекс сказала, что Повеса предложил ей место. — Никола достала небольшой ящик с инструментами и стала рыться среди гаечных ключей, отверток и щипцов. — Вот и все.
— Понятно, что он предложил ей работу, — отозвалась Пенни. — В качестве предлога. Так он будет видеться с ней один раз в неделю. Надо же с чего-то начать.
Алекс положила ладони на стол.
— Если ты собираешься и дальше придумывать свои истории, я лучше пойду спать.
— Нет-нет! — Пенни сунула Биксби бисквит. — Мы тебя слушаем.
Александра налила себе чаю и начала свой рассказ заново. К тому времени, когда она дошла до конца своей истории, блюдо с бисквитами опустело, а Биксби уже нарезал круги на своей тележке вокруг стола.
— Он выбежал за тобой и предложил свой сюртук? — вздохнула Пенни. — Как романтично!
— Романтично? — Никола состроила гримасу. — Ты, наверно, пропустила такую мелочь: он запер двух маленьких девочек в мезонине и посадил на хлеб и воду.
— Совсем нет, — возразила Пенни. — Еще одна причина согласиться на работу. Только представь, как эти две приемные крошки нуждаются в воспитательнице.
Алекс сжала виски. О, как ей не хватало Эммы! Она обожала всех трех своих подруг, но Эмма была среди них самой понимающей. Бывшая портниха — ей когда-то тоже приходилось самой зарабатывать себе на жизнь, — в настоящий момент Эмма на последнем сроке беременности с удовольствием проводила время на природе.
Никола недовольно прищелкнула языком.
— Алекс, не могу поверить, что ты согласилась на эту работу.
— Я не могу отказаться. Он предложил астрономическую сумму. За два месяца я получу столько, сколько не смогу заработать за два года, подводя часы. Кроме того, после истории с лодкой у меня нет другого способа зарабатывать на жизнь.
— Ты могла бы обратиться за помощью к своим подругам, — заявила Пенни. — Мы всегда рядом, когда нужны тебе.
— И могли бы вместе наскрести денег, чтобы купить тебе новый хронометр. — Никола оторвалась от лужения, которым занималась. — Ты прекрасно знаешь, что можешь оставаться здесь, у меня, столько, сколько захочешь.
