Слова Сары заставили ее задуматься. Друзья, в сущности, больше в ней не нуждались. Мысль была грустной, но одновременно давала чувство освобождения.
Глава 28
Стулья, стоявшие на балконе, усовершенствовали, положив на них толстые джутовые мешки, и получилась прекрасная галерея для наблюдения за обстрелом Балтимора. Калли и Сара вынесли на балкон блюда с горячими сандвичами с сыром и окороком, кувшин лимонада и две маленькие миски с крошечными маринованными луковицами.
Как флейтист из Гамелина, они запахом выманили на балкон других, в данном случае, Молли и Трея, которые проснулись голодными. Трей шел, опираясь на импровизированный костыль, который для него соорудил Джошуа.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Сара. — Выглядишь окрепшим.
— Хорошо, — жизнерадостно ответил внук и занял место рядом с дедом. — Завтра
вернусь в строй.
— Нет! — хором воскликнули Сара и Калли. Сара продолжила: — Эта битва будет выиграна или проиграна без тебя. Ты свою миссию выполнил.
Калли села рядом с Гордоном. На таком расстоянии, что можно было дотянуться рукой, какой с удовольствием отметил, вгрызаясь в хрустящую корочку сандвича и запивая лимонадом, слегка сдобренного бренди. Сара знает, как подкрепить домочадцев в трудные времена.
— Как идет бой? — спросила Калли.
— Неизвестно. — Гордон передал ей подзорную трубу и потянулся за следующим сандвичем. — В темноте, под дождем нам видно только, как в форте и на батарее с противоположной стороны мыса Лазаретто взрываются ракеты.
Калли настроила подзорную трубу.
— Когда над фортом взрывается ракета, я вижу лишь кирпичные стены. — Она вздохнула и передала трубу Саре. — Какой сегодня необычный день!
— Когда-нибудь в учебниках истории этот день опишут как битву за Балтимор, и все это будет выглядеть очевидным и предсказуемым, потому что учебники истории знают, кто победил, — произнес Гордон. — Однако у меня появляется оптимизм в отношении этого города. Королевский флот уже много часов обстреливает форт и почти безрезультатно.
Джошуа рассудительно заметил:
— Сдается мне, на британских кораблях пушки более дальнобойные, чем американские. Но из-за того, что они ради безопасности держатся на значительном расстоянии, это, наверное, снижает точность стрельбы.
— Я не слышу никакой стрельбы на востоке, — сказала Молли. — Как вы думаете, англичане отступили?
— Скорее две армии смотрят друг на друга и перебрасывают войска с места на место, как игроки в шахматы, — ответил Гордон. — У американцев больше людей и они окопались за внушительными укреплениями. Похоже, английские войска ждут, когда атака с моря достигнет успеха. Если это произойдет, то британская армия пойдет в атаку и город окажется в ловушке, как орех в щипцах. — Он изобразил щипцы большим и указательным пальцами.
Раздался громкий взрыв. Молли поморщилась:
— Наверное, слышно даже в Вашингтоне!
— И даже в Филадельфии, — добавил Трей, хватая еще два сандвича.
Калли вздохнула:
— Сколько же англичане могут продолжать вот так? Они обстреливают форт уже… — она помолчала, подсчитывая, — уже пятнадцать часов. Неужели у них не закончатся боеприпасы?
— Когда-нибудь закончатся, — мрачно сказал Джошуа. — Из форта стреляют меньше, потому что знают: английские военные корабли вне досягаемости их пушек. Думаю, они экономят боеприпасы, чтобы пустить их в ход, если англичане приблизятся.
Все стали есть в молчании. Капли взяла подзорную трубу и посматривала в нее.
— Во всем этом есть какое-то страшное очарование, — заметила она, — хотя нам толком ничего не видно.
— Возможно, — кивнул Джошуа, вставая. — Но я устал. Разбудите меня, когда произойдет что-нибудь важное.
Сара тоже поднялась.
— Человек может привыкнуть ко всему. Я уверена, что сумею уснуть и спокойно просплю еще несколько сотен пушечных выстрелов. Молли, Трей, вам тоже пора в кровать. Эти дни были очень тяжелыми.
Молодые люди молча направились в дом. Джошуа обнял Сару за плечи, и они последовали за внуками.
— Мы остались вдвоем, садись ко мне на колени, — предложил Гордон. — Меня это успокаивает.
— Меня тоже.
Капли взяла с их все еще лежавшего между бочек с табаком тюфяка одеяло.
устроилась у Гордона на коленях, накрыла им обоих, подоткнула по краям и с довольным вздохом положила голову на плечо Гордона.
— Пожалуй, я могу к этому привыкнуть.
— Я надеюсь, что привыкнешь.
Гордон поиграл с ее волосами и вынул из них шпильки, которыми она утром заколола их, чтобы выглядеть респектабельной вдовой. Потом расправил тяжелую шелковистую массу ее волос по плечам.
— Мне нравятся твои волосы. Они отливают красным золотом, когда сверкают горящие ракеты Конгрива.
— Думаю, для этого мы слишком далеко, — улыбнулась Капли. — Терпеть не могу эти ужасные ракеты, они проносятся как сумасшедшие. Никогда не забуду, как англичане запустили две такие ракеты в мой дом. — Она вздохнула. — По-моему, это было тысячу лет назад.
— У меня такое же чувство. С тех пор много всего произошло. Мы живем в каком- то странном мире. — Он помолчал и нахмурился, пытаясь подыскать определение своим ощущениям. — Так непривычно ничего не делать. Я не люблю быть сторонним наблюдателем. Обычно, если возникают какие-то неприятности, я либо дерусь, либо спасаю свою жизнь бегством.
Капли усмехнулась:
— Подозреваю, ты чаше дерешься, чем убегаешь. Кого ты сейчас поддерживаешь?
— Я восхищаюсь этим городом. Мальчишки вроде Трея и горстка старых ветеранов вроде Сэма Смита осмелились противостоять мощнейшей военной силе. «Непобедимые» Веллингтона победили самого Наполеона, однако неопытные американские войска держат против них оборону и не отступают — Гордон положил левую ладонь на ее шею сзади, рука была теплой и надежной. — Я не хочу увидеть Балтимор побежденным.
— Я тоже. — Калли зевнула. — Как сказал Джошуа, разбуди меня, если произойдет что-нибудь важное.
— Непременно. Спокойно ночи, Кэткин, — прошептал он.
Гордону нравилось, что она спит в его объятиях. Это стало возможным благодаря их интимным ласкам прошлой ночью. Сколько ей понадобится времени настолько привыкнуть к его постоянной близости, чтобы выйти за него замуж? Гордон надеялся, что не так уж долго. Ему хотелось уехать домой, и он мечтал, чтобы рядом с ним находилась Калли.
Несмотря на продолжающуюся канонаду, Гордон тоже задремал. Разбудила его внезапная перемена. Не пушечные выстрелы, а тишина. Зловещая. Обстрел прекратился.
Гордон посмотрел на темное в дождевых тучах небо над фортом Макгенри. Вдали часы пробили четыре раза.
