Калли получала огромное удовольствие от их короткого периода помолвки, но с нетерпением ждала, когда они будут официально женаты, и она станет просыпаться в объятиях Гордона. Калли покраснела, напомнив себе, что они здесь по делу. Они дошли до двери номера Кея, Калли постучала и громко произнесла:
— Мистер Кей! Это Каллиста Одли, у меня к вам важный юридический вопрос.
Через секунду дверь распахнулась, и перед ними предстал Фрэнсис Кей. С взлохмаченными темными кудрями и в мятой рубашке он выглядел так, словно несколько дней не спал. Но улыбался Кей приветливо.
— Каллиста, рад вас видеть здесь и в безопасности! Входите, пожалуйста. Как я понимаю, вы и ваша семья смогли выбраться из Вашингтона невредимыми.
— Да, но, к сожалению, мой дом стал той самой единственной резиденцией в Вашингтоне, какую сожгли англичане.
— Жаль! — воскликнул адвокат. — Красивый был дом и стоял в хорошем месте.
— Я не вернусь в Вашингтон, поэтому хотела бы продать земельный участок. Вот адрес моей соседки, она готова помочь. — Калли дала Кею листок бумаги с адресом, потом взяла Гордона за руку и потянула вперед. — Познакомьтесь, пожалуйста, это Гордон Одли. В понедельник мы с ним поженимся.
Мужчины пожали друг другу руки, затем Кей жестом предложил им сесть.
— Сэр, не родственник ли вы первого мужа миссис Одли?
— Все гораздо сложнее, — ответил Гордон. — Я предоставлю Калли возможность самой объяснить.
— Непременно, — кивнула она. — А сейчас мне нужна помощь в проверке завещания на Ямайке. Но сначала расскажите, как ваши дела? Мне говорили, что вас и мистера Скиннер, агента бюро по делам военнопленных, держали в плену на корабле Королевского флота, но вы вернулись с победой, освободив врача и получив список американских военнопленных.
— Да, однако наблюдать за обстрелом с расстояния в несколько миль и не знать, как идет битва, было ужасно. У меня возникали сомнения относительно этой войны, но, когда я увидел Балтимор под обстрелом, они исчезли. Никогда не чувствовал себя более американцем. — Он продолжил, немного смущаясь: — Вы знаете, у меня есть склонность сочинять стишки. Во время этой битвы и после нее меня обуревали такие сильные эмоции, каких я прежде не испытывал. И я излил их на бумаге, точнее, на обратной стороне какого-то конверта, а прошлой ночью расширил их до поэмы. Не желаете взглянуть?
— Конечно!
Калли уже читала стихи Кея и знала, что он талантливый поэт, а эта тема сильно на всех действовала. Он протянул ей длинный листок бумаги, исписанной строками стихов, некоторые слова были зачеркнуты.
— Ее еще нужно доработать, — промолвил он, словно извиняясь. — Но, думаю, мне удалось передать страх и триумф, сопровождавшие это событие.
Калли принялась читать, а Гордон стал беззастенчиво подглядывать поверх ее плеча. Первая строфа звучала так:
О, скажи, видишь ли ты в первых солнца лучах, что средь битвы мы шли на вечерней зарнице? Синий с россыпью звезд полосатый наш флаг Красно-белым огнем с баррикад вновь явится. Ночью сполох ракет на него бросал свет — Это подлым врагам был наш гордый ответ. Так скажи, неужели будет жить он всегда, где земля храбрецов, где свободных страна?
Калли прослезилась.
— Да, — прошептала она, — именно так все и было.
Гордон положил руку ей на плечо:
— Мы тоже смотрели на ракеты и пушечные снаряды. Даже глядеть на них было страшно, но еще хуже было не знать, что означал конец обстрела. Когда наступил рассвет, сначала невозможно было разглядеть, чье знамя развевается над фортом. Солнце взошло и осветило «широкие полосы и яркие звезды», это было ошеломляюще. — Он коснулся уголка страницы. — Это поэма не только о Балтиморе, но обо всей нации.
Кей покраснел и нервно глотнул.
— Я рад, что мне удалось передать свои чувства в словах. Они нахлынули такой мощной волной, что отрицать их было невозможно.
— Нужно сделать из этого песню, — сказала Калли, дочитав последнюю, четвертую, строфу. — Весь город будет с радостью петь ее.
— Есть у меня на уме одна мелодия, — признался Кей. — Но сейчас давайте займемся вашими юридическими делами.
Стряхнув с себя чары поэзии. Калли вкратце изложила тщательно отредактированное объяснение причин, по которым она и ее пасынок с падчерицей жили под вымышленными именами. Затем пересказала официальную историю смерти Генри Ньюэлла и объяснила, как у нее оказались черновик завещания Мэтью и недавно обнаруженное дополнение к нему. Готовясь к этому разговору, она сначала хотела заявить, будто нашла сложенный листок с дополнениями к завещанию между страниц Библии, но поскольку Кей был приверженцем англиканской церкви, решила, что разумнее будет «найти» неожиданное дополнение в ее любимой книге «Робинзон Крузо». Гордон подарил ее Калли на день рождения, когда ей исполнилось двенадцать лет, и из всех книг только эту она отправила с Адамсами в Балтимор. Остальные превратились в пепел.
Кей принял сосредоточенный вид адвоката. Он прочитал свидетельство о смерти Генри, потом завещание, написанное рукой Мэтью, и дополнение к нему. Надо отдать должное мастерству Гордона, подлинность дополнения к завещанию не вызвала у него сомнений. Закончив изучать документы, он произнес:
— Дело представляется довольно ясным, однако подтверждение завещания займет время.
— Можно ли это сделать, находясь в другой стране? — спросила Калли. — Мы не хотим возвращаться на Ямайку.
Кей кивнул:
— Я знаю в Вашингтоне одного молодого адвоката, который родился на Ямайке. Он хороший юрист, уверен, он охотно согласится доставить ваши документы на Ямайку и сопровождать их в процессе подтверждения. Для него это будет возможность навестить родных, и к тому же заработать.
— Это было бы прекрасно! — воскликнула Калли. — Поскольку я и мой новый муж скоро отбываем в Англию, полагаю, до моего отъезда нужно будет завершить множество юридических формальностей, чтобы все было сделано подобающим образом. Я не хочу тратить время на пересылку разных запросов туда и обратно через Атлантику.
— Действительно, потребуется много работы по копированию и нотариальному заверению документов. Заверение я могу взять на себя, поскольку знаю вас уже несколько лет, — он улыбнулся, — хотя и под разными фамилиями. Здесь, в Балтиморе, я часто сотрудничаю с адвокатом Джорджем Кэрроллом, у него есть помощники, которые могут заняться копированием и регистрацией документов. Поскольку ваши приемные дети останутся в Балтиморе, наладить хорошие отношения с мистером Кэрроллом может быть для них полезным на будущее.
— Мы знакомы с Питером, племянником Джорджа Кэрролла. — Калли улыбнулась. — Он и моя падчерица Молли весьма заинтересовались друг другом.
— Превосходно! Питер — замечательный молодой человек. — Кей аккуратно сложил бумаги стопкой и убрал обратно в портфель. — А сейчас мне нужно привести себя в приличный вид, мне предстоит встреча с шурином по другому вопросу. — Он пожал Калли руку. — Мы, поэты — нервные. Ради того, чтобы услышать лестный отзыв о моей последней работе, следовало поработать адвокатом до завтрака.
