— После того, как вы мне это рассказали, может, вам обоим нужно что-нибудь покрепче?
Гордон усмехнулся:
— Спасибо, но трезвость — мое обычное состояние. История действительно ужасная, но это случилось много лет назад.
Он принял из рук леди Агнес чашку с кофе, потом положил на маленькую тарелку сандвичи. У ее светлости всегда были хорошие повара. Леди Агнес налила Калли чай.
— Если вы дочь Стэнфилда, тогда вы, наверное, Кэтрин, если не ошибаюсь. Как сложился ваш брак?
— Меня раньше называли Кэтрин, но теперь я в основном пользуюсь своим среднем именем Каллиста. — Она отпила чай из чашки и положила себе сандвичи. — Моя жизнь сложилась гораздо легче, чем у Гордона. Мой муж был намного старше меня, но оказался добрым человеком. Его старший сын от первого брака был… трудным. Но к двум младшим детям, моим падчерице и пасынку, я привязалась.
Гордон заметил, что слова Калли создавали впечатление, будто у Генри и его младших сестры и брата была одна и та же мать. Что ж, вдаваться в подробности не было нужды.
Калли продолжила:
— После смерти мужа у меня появились причины сомневаться в доброй воле его наследника, поэтому я взяла двух младших детей и сбежала с ними в Вашингтон. Там мы втроем довольно неплохо жили под фамилией Одли. — Она улыбнулась Гордону. — В память о друге моего детства, которого я считала погибшим. А потом кто-то в Лондоне послал Гордона спасти вдову по фамилии Одли, что он и сделал. И вот после нескольких недель жизни в Балтиморе мы теперь муж и жена.
— Я уверена, что данное объяснение скрывает много захватывающих событий. Вы находились в Вашингтоне, когда его жгли? Это просто позор! — с возмущением воскликнула леди Агнес. — А как в Балтиморе? Американцы держались замечательно, отстояли свою землю.
— Нельзя сказать, что не было провокаций, давших англичанам поводы сжечь американскую столицу, но лучше бы у них их не было. — Калли доела сандвич с ветчиной. — В Балтиморе мы имели возможность наблюдать за обстрелом форта. Все это было познавательно и оживит мои мемуары, если я когда-нибудь напишу их.
Леди Агнес усмехнулась:
— Лорд Джордж, вы выбрали прекрасную жену, хотя и без меня это знаете.
— Да, — кивнул он.
— У меня вопрос по поводу имен. — Леди Агнес пододвинула к Гордону тарелку с изрядно поубавившимся количеством сандвичей. — Когда вы были нашим учеником, вас правильно звали лорд Джордж. Недавно старые выпускники Уэстфилда, рассказывая о ваших приключениях, от которых волосы встают дыбом, называли вас Гордоном. Я знаю, что все эти имена — ваши, но какое из них предпочитаете вы?
Гордон понял, что теперь, когда он остепенился, женился и живет в Англии, пора решить, каким именем он хочет представлять себя миру. Он взял еще сандвич и произнес:
— Лорд Джордж был весьма неприятным парнем, да и имя это мне никогда не нравилось. Считайте, что он умер. Имя Ричард — для Калли. Гордон подходит мне такому, какой я сейчас. Так что я буду мистером Гордоном Одли. Вы можете звать меня Гордоном. — Он бросил взгляд на Калли. — Ты готова пожертвовать именем леди Джордж?
— Я не буду скучать по нему. Мне тоже имя Джордж не нравится. — Она посмотрела на леди Агнес. — Это не предательство? Но ведь твой титул — лишь дань вежливости, он не имеет юридической силы. Коль скоро я миссис Одли, а не вдова Одли, то меня это вполне устраивает.
— Значит, Гордон. — Леди Агнес кивнула. — Это имя вам действительно подходит.
Капли сказала:
— Мне бы хотелось услышать больше об этих приключениях, от которых волосы встают дыбом. Леди Агнес, вы мне расскажете? Гордон наверняка откажется.
Директриса усмехнулась:
— Например, он активно помогал лорду Киркленду в спасении его похищенной жены и ее горничной.
Капли повернулась к мужу, подняв брови. Тот пожал плечами.
— Чистая случайность. Я просто оказался в это время в Лондоне и был капитаном новейшего парохода Эштона. Я просто вел корабль. Поднялись на корабль похитителей и рисковали жизнью Киркленд и его друзья. А развить огромную скорость кораблю помог Эштон, это он находился в машинном отделении своего парохода. Будучи герцогом, этот человек пропадает зря, а ведь он первоклассный инженер.
— Ты обязательно расскажешь мне об этом больше, а не то…
Гордон лукаво улыбнулся:
— Мне не терпится выяснить, что скрывается за твоим «а не то».
Капли засмеялась:
— Мне тоже. Леди Агнес, какие еще истории о приключениях моего мужа вы можете поведать?
— Единственная по-настоящему драматическая, которую я знаю, это когда он использовал свою поразительную меткость, спасая жизни одного из моих учеников и его жены. А еще историю с погребом в Португалии.
— Про погреб я слышала. Нет, я не буду писать мемуары. Я заставлю тебя написать твои. «Наводящие ужас рассказы английского джентльмена».
— Такую книгу никто не будет покупать, — возразил Гордон. — Как я тебе уже говорил, я всегда был авантюристом по случайности и притом трусливым. — Желая сменить тему, он спросил: — Леди Агнес, вы всегда поддерживаете связь со светом. Мы оба много лет не получали никаких вестей от своих семей. Не знаете ли вы, живы ли наши отцы?
Директриса покачала головой:
— Нет Лорд Стэнфилд умер года два назад. Лордом Стэнфилдом стал Маркус, брат Каллисты, по-моему, это приятный молодой человек.
— Человечество ничего не потеряло со смертью моего отца, — язвительно усмехнулась Капли. — А как насчет отца Гордона?
— Лорд Кингстон умер примерно год назад от сердечного приступа.
Гордон с сожалением распрощался с мечтой встретиться с отцом и сказать ему, каким он был отвратительным.
— Значит, теперь маркизом Кингстоном стал самый старший брат, Уэлхэм. Уверен, он очень рад.
Гордон мысленно взял себе на заметку, что не следует даже близко подходить к их родовому гнезду, Кингстон-Корту. У него не было ни малейшего желания снова встречаться с Уэлхэмом. Уэлхэм и Джулиус, сыновья первой маркизы Кингстон, оба отличались грубостью и тяжелым характером, хотя из них двоих Уэлхэм был хуже, в нем было еще и высокомерие наследника.
— Судя по тому, что я слышала, новый маркиз Кингстон раздражает абсолютно всех. — Леди Агнес немного помолчала. — Не припоминаю, чтобы я что-нибудь слышала о ваших младших братьях. Вероятно, они живы и здоровы.
Шансов установить более или менее приличные отношения с младшими братьями было чуть больше. Их мать в целом хорошо относилась к троим старшим пасынкам, и, если повезет ее сыновья унаследовали характер матери, а не отца. Следующим в роду после Гордона был Элдон, а самым младшим — Фрэнсис. Гордон с трудом мог вспомнить их лица, но теперь им должно быть по двадцать с чем-то лет и вряд ли он их узнает. Наверное, когда-нибудь он их и разыщет.
