Калли было любопытно, и она пошла вместе с мужем в кабинет Хэтчарда. В папке «Спасенные грешники» лежали два новых письма. Гордон открыл первое.
— Это от Дюваля, французского роялиста. Когда Наполеона свергли, он вернулся во Францию. Дюваль пишет, что когда-нибудь выберется в Лондон, но пока не знает наверняка.
Гордон свернул первое письмо и открыл второе.
— А, это от Уилла Мастерсона. Он тоже один из бывших учеников Уэстерфилда, но в отличие от меня он из тех, кто вел себя хорошо. Это Уилл придумал, как вытащить нас из того погреба живыми. — Гордон прочитал письмо, и его брови поползли вверх. — Интересно.
— «Интересно» в хорошем смысле или в плохом? — спросила Калли.
— В хорошем. Уилл провел годы в Португалии и Испании, будучи офицером и воюя с французами, но после того, как император отрекся, вышел в отставку и по дороге обратно в Англию обзавелся женой. Вероятно. Уилл сейчас в Лондоне. Надо выяснить, смогу ли я его разыскать. Киркланд должен знать — он всегда все знает.
— Мне уже не терпится познакомиться с этим всезнающим Киркландом, — пробормотала Калли.
— Лучше думай о нем как о главе шпионской сети, зловещем, однако обаятельном. — Он свернул письмо Мастерсона и убрал его в папку. — Хочешь заглянуть в «Гюнтере» и отведать их знаменитого мороженого?
— Очень! Это одна из тех вещей, которую я намеревалась сделать, когда у меня будет сезон в Лондоне. — Калли усмехнулась. — Но сезона у меня, конечно, так и не было.
— Это будет лучше, чем сезон, — пообещал Гордон. — Поскольку ты теперь со мной, тебе не надо беспокоиться о том, чтобы найти подходящего мужа среди унылых нервных молодых людей. — Он в шутку изобразил плотоядный взгляд. — И спать гораздо удобнее, чем если бы ты была на ярмарке невест.
Калли засмеялась и взяла его под руку Сотрудник магазина отнес две объемистые коробки с книгами в их экипаж и под заинтересованным взглядом Скипа, паренька, который был взят напрокат вместе с экипажем, поставил их под сиденье. Гордон помог Калли подняться в экипаж, потом взял поводья и направил лошадей в сторону Беркли-сквер, где находилась самая знаменитая кондитерская в городе, «Гюнтере». Там он заказал три порции «блюда дня» — мороженого с ароматом горького апельсина для себя, Калли и Скипа. При виде неожиданного лакомства парень широко раскрыл глаза. По местному обычаю Гордон ел свое мороженое, стоя рядом с экипажем, где Калли с жадностью, не подобающей леди, накинулась на свое.
— Вкуснятина! — воскликнула она. — Мы в Вашингтоне иногда делали мороженое, но оно с этим даже не сравнится! Представляешь, как хорошо было бы отведать такого мороженого в пекло Чесапикского лета!
— Нам бы захотелось залезть в бочку с мороженым, чтобы спастись от жары. — Он взял еще ложечку, смакуя горьковато-сладкий вкус, по мере того как лед таял и наполнял его рот ароматом. — Может, предложить Саре, чтобы она продавала в своей пекарне и мороженое?
— Отличная идея! Я зайду поговорить с хозяином «Гюнтере» и узнаю, как ему удается сделать мороженое таким вкусным. Конечно, если он захочет мне рассказать.
— Подкупи его, — предложил Гордон. — Сара далеко, так что она не будет ему конкуренткой.
— Позднее мы обсудим бюджет взятки.
Калли доела мороженое, и Гордон вернул официанту все три тарелки. Скип свою даже вылизал. Гордон подумал, что, будь он моложе, пожалуй, сделал то же самое.
Вернувшись к экипажу и поднявшись на сиденье, он произнес:
— Киркланд-Хаус, где завтра состоится музыкальный вечер, совсем близко отсюда, сразу за углом на противоположной стороне Беркли-сквер. Вероятно, завтра вместе с напитками подадут и мороженое.
— Еще один повод пойти, даже если бы я не любила музыку, — улыбнулась Калли.
Они направлялись домой на Маунт-роу, когда Калли схватила Гордона за руку:
— Это же Саут-стрит!
— Да, а что? — удивился он.
— Стэнфилд-Хаус находится на Саут-стрит. Дом номер двадцать два. Давай остановимся и посмотрим, есть ли там кто из моих родных. — Она вдохнула. — Мне надо побыстрее встретиться с ними и больше не думать об этом. Если никого из Бруков нет дома, тем лучше. Я могу сказать себе, что попыталась, и еще на время забыть о них.
Понимая ее стремление покончить с этим делом, Гордон свернул на Саут-стрит. Дом номер двадцать два был расположен на правой стороне, примерно в середине квартала. Дверной молоток был поднят, значит, кто-то из членов семьи находился дома.
Калли посмотрела снизу на дом. Большой, респектабельный.
— Хотя я в детстве здесь останавливалась, но совершенно его не помню.
Гордон сошел на землю и передал поводья Скипу, а потом помог Калли спуститься. Он взял ее под руку, и они направились к дому.
— По-моему, ты неплохо ладила с сестрами и братом, когда жила дома, — сказал он. — С кем из родных ты меньше всего хотела бы встретиться?
— С Джейн, — ответила она. — Она старшая, точнее, следующая после меня. Всегда была жуткой педанткой. Вечно читала мне нотации о моем буйном поведении и ябедничала родителям. Уверена, это Джейн рассказала отцу, что мы собрались сбежать. И последствия были ужасны, поэтому сомневаюсь, что смогу когда-нибудь ее простить. Той ночью тебя чуть не убили!
— Но не убили же. — Голос Гордона звучал спокойно. Они стали подниматься по лестнице. — Джейн не могла знать, к каким последствиям это приведет. И она была очень молода. Сколько ей было, лет пятнадцать? Вероятно, с возрастом Джейн немного научилась терпимости.
И, возможно, Калли выцарапает сестре глаза. Она с силой стукнула молотком по двери. Нет. Калли не намеревалась выцарапать глаза сестре, но относилась к давнему предательству не столь снисходительно, как Гордон.
Дверь открыл дворецкий, своим видом он почему-то напомнил Калли чучело совы. За два дня она видела троих дворецких, и больше всего ей понравился дворецкий Гордона.
— Добрый день, — произнесла она. — Есть кто-нибудь дома из членов семьи?
Дворецкий нахмурился:
— А вы кто будете?
— Я давно пропавшая родственница. Надеюсь сделать моим родным сюрприз.
Дворецкий по-прежнему хмурился, но между всеми Бруками было некое общее
сходство, и, похоже, Калли прошла тест на внешность.
— Сэр Эндрю и леди Хардинг в настоящее время живут здесь, поскольку в их резиденции идет реконструкция, но сэр Эндрю отсутствует. Леди Хардинг пьет чай в утренней комнате. Я узнаю, принимает ли она гостей.
Леди Хардинг! Наверняка это она уговорила мужа послать человека в Америку, чтобы найти Калли. Вероятно, пытаясь искупить свою вину.
Дворецкий впустил их в холл, но не предложил сесть. Вместо того, чтобы ждать в переднем холле, Гордон тихо двинулся за дворецким и потянул за собой Калли, взяв ее за руку. Дворецкий открыл дверь утренней комнаты и объявил:
