Во время концерта Калли расслабилась. Как Гордон и сказал, Киркланд и его жена были превосходными пианистами, особенно когда вместе играли на одном инструменте. Даже не будучи музыкантом, Калли почувствовала, что их игра была любовью, выраженной через музыку.
Чуть позже подавали мороженое. После напитков они с Гордоном ушли, сославшись на усталость, что было правдой, хотя устали они не столько физически, сколько эмоционально. Два квартала до Маунт-роу они миновали молча, обнимая друг друга, как юные любовники.
Вернувшись домой и добравшись до постели, они снова занимались любовью, на сей раз медленно, с нежностью. Вскоре Гордон уснул, обнимая ее одной рукой, но Калли не спала. Он вернулся в ее жизнь с непринужденной уверенностью и умением противостоять вызовам судьбы именно тогда, когда она отчаянно в нем нуждалась. Но сегодня Гордон сам был таким уязвимым, каким Калли его прежде не видела. Она впервые осознала, что нужна ему так же, как он ей. В какой же момент их дружба переросла в то, что мир определяет, как любовь?
Глава 38
Клерк открыл дверь кабинета и доложил:
— Мистер Робертс, к вам пришли лорд Киркланд и лорд и леди Джордж Одли.
Седовласый адвокат поднял голову, явно удивленный:
— Лорд Джордж, какая приятная неожиданность! Полагаю, вы и есть мой пропавший наследник Кингстона?
— Да, это я. — Гордон подал адвокату руку. — Лорд Киркланд и моя жена пришли со мной, чтобы подтвердить мою личность.
— Правду говорят, что вы не похожи ни на кого из родных, но ведь ваша мать была родом из Норвегии?
Если бы адвокат выразил надменность или пренебрежение, у Гордона возникло бы искушение его ударить, но выражение лица Робертса было бесстрастным.
— Да, это так, и я унаследовал цвет ее глаз и волос.
— Очень характерный и соответствует имеющемуся у меня описанию вашей внешности. — Робертс указал на стулья. — Прошу вас, садитесь. Я уверен, наш разговор будет долгим. — Он взглянул на клерка. — Подайте нам чай, кофе и напитки.
После того, как Капли и Киркланд дали показания, что они знают Гордона много лет и не сомневаются в том, кто он, адвокат с извиняющимся видом попросил у Гордона образец почерка. Он соответствовал почерку в нескольких письмах, посланных Гордоном за эти годы, и вопрос о подтверждения его личности был решен. Семейный адвокат признал его как нового маркиза Кингстона и сказал, что начнет оформление документов, необходимых, чтобы подтвердить его наследование. Затем Робертс сообщил Гордону о владениях и доходах семьи. Гордон не знал, что львиную долю годового дохода Кингстон получает от угольных шахт в Ланкашире. И был рад услышать, что действительно существует особняк в Хертфордшире, который был бы удобным местом, чтобы отдохнуть от Лондона.
Просмотрев длинный список своих владений. Гордон спросил:
— Знают ли мои братья, что я жив, или Элдон считает себя наследником?
— Не уверен, — признался адвокат. — Я всегда говорил вашему отцу о сообщениях от вас, когда они поступали, но он запретил мне упоминать об этом другим членам семьи.
— Вероятно, в надежде, что я умру где-нибудь далеко.
— Возможно. Со времени смерти вашего отца я не получил от вас ни одного письма, и мне не известно, сообщал ли он своему наследнику о том, что вы все это время существовали. Что я сделал, так это послал своего сына на похороны вашего самого старшего брата, чтобы он объяснил вашим младшим братьям юридическую ситуацию. — Он улыбнулся. — Хорошо, что вы объявились, потому что я не знал, как подступиться к вашим поискам.
— В том, что ваша задача в этом смысле облегчилась, заслуга Киркланда. Я привык не обращать внимания на какие бы то ни было новости о своих родственниках. Лучше мне отправиться в Ланкашир до того, как Элдон привыкнет к мысли, что станет новым лордом Кингстоном.
— Ожидаешь, что он может причинить неприятности? — спросил Киркланд.
Гордон пожал плечами:
— Я не знаю. Я его почти не помню. Но он и его младший брат Фрэнсис всегда казались более разумными, чем старшие братья.
— Лорду Элдону может быть трудно поверить, что вы живы, учитывая, как долго вы отсутствовали. Поэтому я рекомендую отправиться туда в самое ближайшее время.
— Я позабочусь, чтобы Элдон и Фрэнсис были хорошо обеспечены, — сказал Гордон, думая, что он был бы рад просто отдать это чертово наследство и титул Элдону.
Богатства семьи было вполне достаточно, чтобы обеспечить его братьям небедное существование.
Все трое вышли из кабинета Робертса. Гордон поблагодарил Киркланда за помощь.
— Не за что, — ответил тот. — Если я еще чем-нибудь могу быть полезен, дай мне знать. У меня большой опыт лавирования сквозь толпы лондонского чиновничества.
— Наверное, мне это еще понадобится. — Он посмотрел на Калли. — Ну а пока мы едем в Ланкашир.
Она взяла его за руку:
— Чтобы побыстрее с этим покончить!
— Держите меня в курсе, как идут дела. — Киркланд коснулся полей шляпы. — Ты скоро к этому привыкнешь, лорд Кингстон. Уверен, ты поймешь, что трудности нового положения тебе даже нравятся.
Скорее всего так оно и будет, но Гордон все равно предпочел бы, чтобы ему это не понадобилось.
Глава 39
С тех пор, как Гордон последний раз ехал по этой дороге, миновало пятнадцать лет, но он помнил ее хорошо. Когда они приблизились к вершине холма, который другой стороной выходил в лощину, где находились озеро Лонг и Кингстон-Корт, Гордон попросил кучера остановить экипаж. Он открыл дверь и сказал Калли:
— Пришло время для краткого обзора нашего будущего.
Она вышла вслед за ним:
— Я с тобой. После трех дней езды в тряском экипаже я рада любой возможности размять ноги.
Зная, что сегодня они прибудут в Кингстон-Корт, оба оделись тщательно. Гордон хорошо усвоил, что одеться в соответствии с ролью — половина успеха, когда нужно убедить людей, что ты тот, за кого себя выдаешь. Если ему предстоит быть маркизом, так он, черт побери, и будет им. Но на фоне Калли он казался бледной тенью. Она так умело перешила зеленое платье, отделанное вышивкой золотом, что выглядела как королева Елизавета, у которой тоже были рыжие волосы.
— Когда-нибудь у нас все-таки появится достаточно времени, чтобы ты заказала у портнихи себе новый гардероб, — произнес он.
Калли засмеялась, кутая плечи от осеннего ветра в кашемировую шаль.
— Надеюсь, но до той поры смотри, как много денег я тебе экономлю!
— Придется мне потратить все, что ты сэкономила на гардеробе, на драгоценности, чтобы украсить тебя, хотя ты так прекрасна, что не нуждаешься в них.
— Я бы предпочла хорошую скаковую лошадь.
