Мы выбрались из клиники через ту же заднюю дверь и пошли вдоль здания.
Чуть в стороне от стены под деревом стояла скамейка. На ней сидел старичок в пальто с поднятым воротником и в старомодной шляпе, с бородкой клинышком. Он водил палкой по песку, словно что-то на нем рисовал.
Я бросила на него удивленный взгляд – не очень-то подходящее время для прогулок! И потом – как он сюда попал? Ведь ворота клиники закрыты! Мы с Карповым перелезли через ограду, но этому старичку такие упражнения не под силу…
И тут я заметила еще кое-что.
На песке, по которому он водил палкой, был не рисунок. На нем были выведены четыре цифры. 1977.
Я вздрогнула.
Ведь это – код к кабинету доктора Костаки, пароль к его личному компьютеру… откуда этот код знает старик с бородкой?
Карпов перехватил мой взгляд.
– Пойдем, у нас нет времени…
– Подожди немного… – Я шагнула к старику и спросила: – Что это за цифры?
Старичок поднял на меня глаза и улыбнулся.
– Хороший был год! – проговорил он мечтательно. – Я тогда был младшим научным сотрудником. Большие планы, большие надежды, большие амбиции…
– О чем это вы? – настороженно проговорил Карпов и вопросительно взглянул на меня: – Чего я жду?
– Об этом здании. – Старичок кивнул на клинику. – Его построили в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году. В нем располагался новый, только что созданный институт пограничных состояний мозга. Два этажа наверху, пять этажей под землей. Там, на подземных уровнях, находилось все самое интересное. Мы занимались удивительными экспериментами! Конечно, большая их часть была засекречена, но теперь срок давности по тем работам давно вышел. И вообще, через пятнадцать лет финансирование наших исследований прекратилось, все сотрудники разбежались кто куда – кто уехал за рубеж, кто подался в бизнес, а кто и вовсе спился…
– Обычная для того времени история! – нетерпеливо проговорил Карпов и снова взглянул на меня. – Пойдем уже!
– А здание, – продолжал старичок, – приватизировала какая-то частная фирма. Потом большую его часть арендовала частная клиника имени Шарко, а самый нижний этаж…
Карпов, который уже пошел прочь, резко остановился и прислушался.
– Самый нижний этаж выкупила одна очень необычная организация. Она устроила там хранилище для ценных депозитов, которые их владельцы по тем или иным причинам не могут доверить обычным банковским хранилищам…
– Что это за организация? – взволнованно спросил Карпов.
– Да я-то разве знаю? – Старичок пожал плечами. – Кто я такой? Обычный пенсионер… вся моя жизнь теперь – прогулки, лекарства, режим… вот вы его спросите – он знает куда больше меня! – И старичок показал глазами на что-то – или кого-то – у нас за спиной.
Мы с Карповым удивленно оглянулись…
Но никого там не было, да и кто мог здесь оказаться в такой час?
– О ком это вы?! – недовольно переспросил Карпов, повернувшись к старику…
Но на скамейке никого не было. И вообще, поблизости не было ни души. Что не удивительно – в такое время…
– Что это было? – проговорил Карпов растерянно.
– Понятия не имею, – ответила я, – пойдем уже, пока кто-нибудь нас здесь не застукал…
Доктор Костаки пришел в себя очень скоро.
В первый момент он не мог понять, где находится – точно не в клинике и не в своей машине… он попробовал пошевелиться, но не смог – и осознал, что связан по рукам и ногам.
И тут он вспомнил, как ехал в клинику, как попал в пробку, как его остановил полицейский… вспомнил, как попытался подчинить этого полицейского своей воле – но не успел. Вспышка, короткая судорога боли и темнота.
«Электрошок», – запоздало понял доктор.
– Он очнулся! – раздался совсем рядом смутно знакомый голос – и доктор увидел того самого полицейского. Впрочем, никакой это был не полицейский. Хорошо бы понять, на кого работает этот тип с квадратным подбородком…
Главное – не отчаиваться, не впадать в панику. Он жив, он в сознании, а значит – нечего бояться. Он сможет подчинить этого типа своей воле. Он все сможет.
Костаки огляделся, насколько это удалось.
Он был в небольшой, почти пустой комнате с бетонными стенами и без окон. По одной из стен тянулись жгуты проводов. Скорее всего, это был какой-то подвал.
Тут рядом с фальшивым полицейским появился второй человек.
В его внешности было что-то странное, что-то неестественное. Он двигался скованно, как будто неуютно чувствовал себя в собственном теле. Казалось, это тело ему мало, как костюм с чужого плеча. И лицо у него было словно неживое. Как будто это не человеческое лицо, а хорошо слепленная маска.
Странный человек склонился над доктором и проговорил, сверля его взглядом:
– Где она?
– О ком вы? – удивленно спросил Костаки.
– Где она? – повторил незнакомец, едва сдерживая нарастающее раздражение.
– Скажите мне, кто вас интересует, – проговорил доктор рассудительно, как будто разговаривал с ребенком, – тогда я, возможно, смогу ответить на ваш вопрос.
– Не выделывайся! – рявкнул незнакомец. – Ты не в том положении! Где Алла?
И тогда доктор все понял. Понял, кто этот человек, понял, почему он так странно выглядит, понял, что дело его плохо. Надо же, он, оказывается, жив! Больше того, так и было все задумано, чтобы Алла погибла там, в машине, для большего правдоподобия. Женой пожертвовал! А он, доктор, встал на его пути. Да, плохо его дело…
Но не безнадежно.
– Вы Алексей Савицкий? – уточнил Костаки, хотя почти не сомневался в ответе.
– Кто же еще? Только не говори мне, что она погибла в аварии. Я все знаю, я знаю, что ты заплатил, чтобы тебе ее отдали, а в машину подсунул труп другой женщины. Мне наплевать, зачем она тебе понадобилась. Мне нужно знать, где она сейчас.
– Послушайте меня, – проговорил доктор, стараясь не волноваться. – Я все вам скажу, только внимательно меня выслушайте…
Его голос звучал мягко, вкрадчиво, обволакивающе, но в то же время властно.
– Вы узнаете все, что хотите, если будете меня внимательно слушать…
– Заткнись! – рявкнул Савицкий и ударил доктора в солнечное сплетение, так что у того на мгновение перехватило дыхание. – Заткнись, сволочь! Думаешь, я не понимаю, чего ты хочешь добиться? Хочешь меня загипнотизировать? Только со мной у тебя ничего не выйдет! На меня твои фокусы не действуют!
От удара Костаки едва не задохнулся. Понятное дело, он не мог говорить. По крайней мере, какое-то время. Значит, подчинить его своей воле не получится. Да и вообще, доктору показалось, что этот тип, Савицкий, относится к той немногочисленной категории людей, которые не поддаются внушению…
