Ника не случайно завела этот разговор. Она давно уже поняла, что в этом тандеме главное место занимает свекровь, и если как-то от нее отвязаться, то можно обхитрить этого типа, которого она в мыслях не могла назвать Сергеем. А на словах – могла. Если постараться.
– Дело в том, – терпеливо начала она, – что я в принципе, конечно, ничего не имею против твоей мамы. Но… – она подняла палец, – когда ты сделал мне предложение, ты не говорил, что мама будет жить с нами. Ты сказал, что у нее есть своя квартира и она не будет мешать, так? Ты это говорил?
– Ну… – неуверенно промямлил он, – но мама…
– Так вот я тебе заявляю совершенно серьезно, мой дорогой, – отчеканила Ника, – никакой мамы и вообще никаких твоих родственников в этой квартире не будет. И духу их не будет. Только мы с тобой. А если тебя такой вариант не устраивает, то можешь оставаться с мамочкой в этой квартире, а я…
– Я понял. – Он отвернулся, и Ника не видела его лица. – Учту твои пожелания.
«Вот то-то», – удовлетворенно подумала Ника. Сразу нужно было с ним построже…
– Мама просила в магазин зайти, продукты закончились, – сказал он, когда они проезжали мимо супермаркета. – Пойдем вместе?
Ника хотела остаться одна, чтобы прочитать записку, что дала ей экономка, и сказала, что очень устала, так что лучше пойдет домой, тут недалеко.
– Как хочешь! – Он запер машину и пошел к дверям супермаркета, а она развернулась и отправилась по улице к дому.
Хотелось прочитать записку тут же, но Ника побоялась, что этот тип за ней следит. Уж слишком легко он ее отпустил. Ладно, лучше это сделать в квартире, закрыться в ванной и прочитать.
Ника уже подходила к подъезду, когда в ее сумочке настойчиво и взволнованно зазвонил телефон.
Первой мыслью было, что это звонит Татьяна. Или Андрей Щербаков с сообщением насчет фотографий. Танька говорила, что он – парень обязательный, если обещал, что сходит к Валентине Павловне, то назавтра и пойдет, тянуть и увиливать не будет.
Надо же, и Таньку от отморозка какого-то спас, и в больнице ее навещает, запал он на нее, что ли?
Ника попыталась представить себе этого Андрея, но не получилось. Странно, вроде бы он почти год работает у них в фирме, а они почти не разговаривали, так, по делу перекинутся парой фраз. А потом маме стало совсем плохо, и Нике было уже не до разговоров. А потом мама умерла, тут уж вообще ни до чего…
А потом… потом она встретила Сережу. И очень скоро вышла за него замуж…
Ника остановилась, достала телефон. Номер на дисплее был незнакомый, но это ничего не значило. Наверное, Андрей звонит. Или Танька у кого-то в больнице выпросила мобильник. Она своего добиться умеет, это точно.
Ника поднесла телефон к уху.
Из трубки доносились невнятные шумы и скрипы, сквозь которые пробился едва слышный голос:
– Ника!.. Ника!.. Ты меня слышишь?..
– Тань, это ты?
Из трубки снова понеслась какая-то какофония.
– Это ты? – повторила Ника, прислонившись к стене. – Достали вы фот… – Ника тут же прикусила язык и спросила гораздо тише: – Успехи у Андрея есть? Был он у Валентины?
Снова из трубки доносился только треск и шорох, и опять прозвучал неразборчивый, едва различимый голос, непонятно даже, женский или мужской:
– …Ты слышишь… послушай, что я тебе скажу… только не отключайся…
И снова – треск и шум. Да что там у нее еще стряслось?
Мимо Ники неторопливо шествовал крупный полосатый кот. Вид у него был такой, как будто это не кот, а как минимум председатель земного шара.
И тут открылся подъезд, и из него выскочила небольшая бело-рыжая собачонка породы джек-рассел.
Увидев кота, собака с радостным и победным лаем бросилась на него. Кот выгнул спину верблюдом, зашипел и распушил усы.
Терьер подлетел к нему с самыми серьезными намерениями, но кот молниеносно ударил его лапой – и песик отлетел с жалобным и разочарованным визгом. Причем отлетел прямо под ноги Нике.
Ника инстинктивно отскочила в сторону – не дай бог попасть под раздачу в этом межвидовом конфликте! После того что случилось с ней в пятнадцать лет, больших собак она боялась, а маленьких просто не любила. Никогда не гладила, на руки не брала, вообще старалась не касаться, так что быстро отскочила на несколько шагов.
И в ту же самую секунду на то место, где она только что стояла, с грохотом упало что-то большое и тяжелое.
Терьер в последнюю секунду тоже успел отскочить – у него была отменная реакция. Кот тоже исчез, как не было.
Ника замерла, изумленно глядя перед собой.
На тротуаре лежали осколки глиняного горшка, по сторонам разлетелась земля и ошметки того, что еще совсем недавно было ярко-красной цветущей бегонией.
И все это лежало именно там, где Ника только что стояла…
А если бы она не отскочила вовремя? Тяжелый горшок вдребезги разбил бы ее голову…
Ей чудом удалось уцелеть! Ее спасла чистая случайность, а точнее – ее спасли кот и терьер!
Все это происшествие заняло от силы несколько секунд.
Дверь подъезда снова открылась, из него вышел крупный, представительный мужчина средних лет с поводком в руке – видимо, хозяин бесшабашного терьера. Он огляделся по сторонам, увидел своего питомца и недовольно окликнул его:
– Оскар! Иди сейчас же сюда! Сколько раз говорил тебе – не смей убегать!
Тут мужчина заметил разбитый горшок и жмущуюся к стене Нику и виноватым голосом проговорил:
– Это мой паршивец устроил? Вы знаете, это какой-то террорист! Другие собаки сходят с ума весной, а Оскара этой зимой как будто подменили!
– Нет, не волнуйтесь, он тут ни при чем… – ответила Ника, с трудом шевеля непослушными, одеревеневшими губами. – Он, скорее, потерпевшая сторона…
И тут в голове у нее мелькнула некая важная мысль.
Действительно, на улице декабрь, пусть начало, но все же самая что ни на есть календарная зима. Все хозяйки, летом украшавшие свои подоконники и балконы геранью или бегонией, давно убрали горшки с цветами в тепло, на зимние квартиры.
Откуда же тогда взялся этот злополучный горшок?
Ника отступила в сторону, запрокинула голову, оглядев окна на разных этажах. И тут до нее дошел еще один удивительный факт.
На окнах над ней не было штор или занавесок. Потому что это были не квартирные окна, а те, что выходят на лестничные площадки. А на таких окнах тем более не должно быть горшков с цветами.
Ника еще раз осмотрела окна.
Все, кроме одного, были закрыты. Что опять же не удивительно – декабрь на дворе, люди берегут тепло.
Все, кроме одного.
