Ника схватилась руками за щеки. Было такое чувство, что с души ее свалился мельничный жернов, даже дышать стало легче. Какое счастье ощущать себя живой и нормальной!
Ну да, она никак не могла принять того мерзкого типа за своего мужа, она знала, что это не он, никто ее не убедил бы в обратном, но все же… все же она только сейчас поняла, что была уверена не до конца. Этот доктор, который говорил таким проникновенным голосом, а сам щупал шрам у нее на затылке и переглядывался со свекровью. Сама свекровь… хотя с чего Ника взяла, что это ее свекровь?
Эти люди что-то сделали с Сергеем, а теперь пытаются убедить ее в том, что у нее не в порядке голова… они все сделали для этого, даже подделали свадебные фотографии!
Никакой шрам на затылке тут ни при чем, она не сумасшедшая, хотя этот урод и показывал доктору бумаги из клиники. Вот откуда они узнали, ведь она говорила об этом только Сереже…
Боже мой! Ника едва не застонала в голос. Ведь они его пытали, следили за ним, и может быть, он уже… нет-нет, не нужно об этом думать, не нужно приваживать беду…
Но теперь-то она поставит на место этих злодеев! Ткнет им в лицо эти фотографии и посмотрит, как они смогут это объяснить…
Щербаков осторожно посматривал на Нику. Чтобы не испугать ее и не пялиться слишком сильно, он заслонялся чашкой с кофе.
М-да-а, она похожа на кого угодно, только не на счастливую новобрачную. Бледная, сильно похудела, волосы не вьются колечками вокруг лица, а безжизненно висят. Он слишком часто наблюдал за ней из своего уголка в офисе, он научился распознавать по выражению лица ее желания, ее настроение.
Иногда она хмурилась и потирала переносицу, значит, ей что-то не нравилось в отчете. Иногда обхватывала себя руками и крутилась на стуле, значит, снова не успела позавтракать и с нетерпением ждет перерыва на ланч. Иногда она поднимала глаза, отрываясь от работы, и смотрела куда-то вдаль. И видно было, что она мыслями не здесь, в тесноватой комнате, заставленной офисными столами, а где-то далеко, где светло и просторно, и много моря и солнца, и рядом с ней кто-то, кем она дорожит…
Он всегда трезво оценивал свои возможности и понимал, что вряд ли она сможет представить рядом с собой такого, как он. Но все же на что-то надеялся.
Он сразу догадался, что у нее кто-то появился – по радости, спрятанной в глазах, опять же по волосам, завивавшимся теперь упругими колечками. Теперь она сидела, склонившись над бумагами, но он видел, что она даже и не думает о работе. И на все замечания начальника она отмалчивалась, так что он махнул рукой.
Иногда она поднимала глаза, и офис окутывался сиянием. Возможно, так казалось только ему. Во всяком случае, он понял, что его шансы значительно падают.
Потом она уволилась с работы и улетела с мужем в Петербург. Эти дни он помнил плохо. Он взял несколько отгулов и провел их дома. Не пил, но хотелось надраться в хлам. Не с кем было, а одному напиваться – это уж совсем последнее дело.
Но такой, как сейчас, он не видел Нику никогда.
У нее беда, понял он, и некому ей помочь. Неужели этот подлец ее бросил?
– Что с тобой? – осторожно проговорил Андрей. – Что случилось? Ты на себя не похожа!
– Ни… ничего… – протянула Ника, дрожащими руками убирая фотографии в конверт.
Подержала конверт в руках. Хотелось прижать его к сердцу, но под пристальным взглядом Андрея она сдержалась и убрала конверт в сумку. Руки перестали дрожать, и она более внимательно посмотрела на своего визави. Что он сказал? Что она не похожа на себя? А откуда он знает, какая она вообще? Какая она настоящая? Разве они близко знакомы? Что ему вообще от нее нужно?
Да что это она, тут же опомнилась Ника, ведь это ей нужно было получить фотографии. А он был так любезен, что привез ей эти фотки прямо сюда, в Петербург. Можно было отсканировать и послать, а он вот решил сам привезти. И с чего вдруг такая готовность помочь? Танька попросила? У них что, роман? Хотя слово «роман» к Таньке неприменимо. Она говорит – секс. Вот именно так и говорит про какого-нибудь парня: «У нас был секс». Коротко и ясно.
Ника склонила голову и посмотрела на Андрея сбоку. Да нет же, их рядом с Танькой и представить невозможно!
Она едва сумела подавить смешок. Неудобно, еще подумает, что над ним смеются.
Настроение неожиданно улучшилось, и голова перестала болеть. А с утра было такое чувство, что ее стягивает железный обруч. И прояснилось в этой самой голове, как будто свежим ветром ее продули.
И Ника поняла, что ни в коем случае нельзя показывать эти фотографии фальшивому мужу и его липовой матери. То, что она видела эти снимки, дает ей какое-то преимущество – и нужно этим преимуществом воспользоваться.
Чем меньше те люди знают, тем лучше. Нужно продолжать делать вид, что она ни в чем не уверена, что у нее проблемы с памятью. И с головой тоже проблемы, ну да, в пятнадцать лет в нервной клинике лежала, у нее и справка есть.
Значит, не нужно пока сжигать мосты, не нужно порывать с ними отношения, не нужно переезжать в квартиру отца. Подождать, выяснить все, что можно… Притвориться полной дурой…
Она теперь точно знает, что они ведут какую-то хитрую, подлую игру, но не знает какую. Самое главное, она не знает, что они сделали с Сергеем. С ее Сергеем, с ее мужем… жив ли он? И если жив – где они его прячут?
Она должна выяснить это, должна спасти Сергея, если еще не поздно. Значит, придется вернуться к ним… И некогда рассиживаться здесь и кофе пить, тут каждый час дорог, может быть, Сергею плохо… Нужно скорее уходить.
Ника полезла в сумку за кошельком. При этом из сумки выпал какой-то пластмассовый жетон…
Нет, это был не жетон, а гардеробный номерок необычной формы, мужское лицо с густыми длинными усами и надписью по краю – «Новый сад. Ресторан сербской кухни».
Тот самый номерок, который она взяла из мертвой руки экономки своего отца.
Тут мысли Ники потекли в новом направлении.
Юлия Милановна хотела встретиться с ней, встретиться без свидетелей. Значит, она знала, что ее спутник – не тот, за кого себя выдает. Что ему ни в коем случае нельзя доверять. Ну или, по крайней мере, подозревала.
Она придавала этой встрече большое значение.
И не только она.
Еще кто-то ни в коем случае не хотел допустить их встречи. Настолько не хотел, что убил Юлию Милановну…
Но что экономка хотела ей рассказать?
Теперь Ника этого никогда не узнает. Единственное, что у нее осталось, – номерок, который Юлия сжимала в руке…
Так, может, этот номерок она и хотела ей отдать?
Эта мысль показалась Нике странной, нелепой, но никакого другого пути узнать, о чем хотела рассказать ей экономка, не было. Так почему бы не проверить?
Для этого нужно только найти этот ресторан… но кто его знает – не опасно ли это? Одной идти в незнакомое место…
