Войдя в кафе, она сразу увидела за угловым столиком высокого представительного мужчину с длинными усами – Миодрага из сербского ресторана.
Если до сих пор в ее душе и была тревога, теперь Ника окончательно успокоилась: от этого человека она не ждала ничего плохого.
Миодраг улыбнулся и привстал ей навстречу:
– Добрый дан! Рад видеть вас в добром здравии!
– Взаимно! – Ника села напротив серба. – Что вас привело сюда?
– Пергамент… пергамент у вас?
– Да, у меня.
Ника едва заметно напряглась.
– Держать его у себя небезопасно.
– Небезопасно? – повторила Ника, чтобы потянуть время.
– Да, небезопасно. Есть люди, которые много отдали бы за него. Люди, которые невысоко ценят человеческую жизнь.
– Это они убили Юлию Милановну? – догадалась Ника.
– Да… – Миодраг вздохнул и опустил глаза.
– Вы хотите, чтобы я его вернула вам? – Ника почувствовала сожаление.
– Нет, не вернуть… я его только хранил, берег его для вас. Вы его использовали, он помог вам в трудную минуту, и теперь его нужно отвезти туда, где он появился. История должна завершиться там же, где она началась.
– И где же это?
– В Боснии, в маленьком городке Столац.
– Столац? – переспросила Ника и почувствовала странное волнение.
Она вспомнила свой сон – узкие, горбатые улочки, вымощенные камнем, открытые двери лавок, всадники на откормленных конях…
– Столац! – повторил Миодраг. – Вот билеты до Белграда, там вы арендуете машину…
– Два билета? – удивленно проговорила Ника.
– Два. В этом путешествии вам понадобится спутник… надежный спутник.
Ника взглянула на билеты. Один был на ее имя.
Она ничуть не удивилась, прочитав вторую фамилию.
Вдоль дороги проплывали горные отроги, каменистые осыпи, заросли колючего, выжженного безжалостным боснийским солнцем кустарника. Справа показалась изрытая осыпями гора, на вершине которой белели развалины замка.
– Свернем здесь! – Ника показала на поворот дороги, возле которого стояла стрелка с названием – Stolac.
Машина повернула направо, проехала мимо нескольких белых домиков, окруженных садами, выкатила на каменистую дорогу, которая изгибами серпантина поднималась в гору, к белоснежным, источенным временем руинам.
Теперь машина ползла медленно, словно утомленный пилигрим, приближающийся к цели своего паломничества.
Дорога сделала еще один поворот – и оборвалась, уткнувшись в распахнутые ворота замка. Андрей заглушил мотор, и наступила звенящая, настороженная тишина, нарушаемая только шорохом ветра в траве и стрекотом цикад.
Из живых существ здесь находилась только коза, которая бродила у стены, выедая полузасохшую траву. Она приветствовала двух посетителей тихим блеянием.
Ника вышла из машины, прошла через ворота и оказалась в замковом дворе. Справа от нее виднелись остатки разрушенной башни, слева в земле чернело круглое отверстие.
– Колодец, наверное! – проговорила Ника, заглянув в темный провал.
Андрей подошел к ней, взглянул в яму и тут же отшатнулся, почувствовав затхлый запах, запах боли и унижения. Он вспомнил сырую яму в других горах, вспомнил горечь и безнадежность плена и проговорил вполголоса:
– Нет, это не колодец… совсем не такой запах… это зиндан, земляная тюрьма… здесь держали пленников или в чем-то провинившихся людей…
Ника быстро, сочувственно взглянула на него и ничего не сказала. Слова здесь были не нужны. Излишни.
Вместо этого она обошла руины башни и остановилась возле пролома в стене. За этим проломом до самого горизонта виднелись горы – рыжие, серые, коричневые, тускло-зеленые, вечные горы, прекрасные и величественные. Здесь была поставлена каменная скамья, с которой можно было любоваться видом. На спинке этой скамьи сидела тускло-зеленая ящерица. Повернув треугольную головку, она взглянула на Нику и скользнула вниз. Ника улыбнулась, села и широко открыла глаза, чтобы насытить зрение красотой древнего пейзажа.
Андрей подошел к ней и без слов сел рядом.
Они долго молчали, слушая шепот ветра в растрескавшихся камнях, а потом Ника, повинуясь внезапному порыву, достала из сумки пергамент, развернула его и начала читать.
– Fiat firmamentum in medio aquanim et separet aquas ab aquis…
Вокруг наступила торжественная тишина, как в соборе во время богослужения. Казалось, сама природа замерла, вслушиваясь в волшебные слова, которые произносила Ника.
Андрей придвинулся ближе и повторял за ней шепотом слова, которые казались ему знакомыми, хотя он слышал их впервые. Слова эти давали ему силы не забыть весь тот ужас, что пережил он в юности, нет, слова давали ему силу его перенести. И твердую уверенность в том, что такое никогда больше с ним не случится. Никогда больше не почувствует он, что один в целом мире и нет никому до него никакого дела. И не будет он больше один. Вот же она, сидит рядом – девушка, которую он полюбил уже давно, но боялся ей в этом признаться. А теперь она знает, этот волшебный пергамент помог ему все ей сказать. И все у них будет хорошо – и семья, и дети… потом, позже…
– Quae superius sicut quae inferius et quae iuferius sicut quae superius ad perpetranda miracula rei unius…
И снова, как каждый раз, когда Ника произносила эти слова, ее переполнил восторг перед вечным совершенством мира, перед его несказанной гармонией. Ее переполнил восторг – и в то же время удивительный покой…
Здесь, в этих горах, это чувство было особенно полным – ведь именно здесь были написаны на старом пергаменте удивительные, волшебные слова…
Ника дочитала пергамент и замолчала.
Еще несколько мгновений царила тишина, а потом все вокруг ожило – запели птицы, зашелестели листья кустов, зазвенели голоса цикад.
Ника повернулась к Андрею – и увидела на его лице то же выражение восторга и покоя.
Она ничуть не удивилась – ведь у них были общие чувства, общие мысли. Общие радости и общие печали.
Вдруг Ника почувствовала, что они не одни в замковом дворе.
Она повернула голову и увидела приближающегося к ним человека.
Это был высокий, худощавый мужчина в старинной белой одежде. Седые усы и длинные волосы, видневшиеся из-под тюрбана, говорили о его возрасте, но голубые глаза были ясными и молодыми.
Он показался Нике знакомым – где она видела его? Может быть, во сне или в прошлой жизни?
– Добрый дан! – проговорил он негромко. – Вы пришли… вы принесли пергамент…
– Да, принесли, – ответила Ника. – Кто вы?
– Меня зовут Хасан, – ответил он просто и протянул руку.
