Шлепанье босых ног по асфальтированной дорожке вернуло меня на землю. Я очнулась как раз в тот момент, когда Кайлер зашел в дом. Тело тут же расслабилось, хотя в глубине души я была немного разочарована.
Я отпустила руки, запрокинула голову и закрыла глаза, позволив телу держаться на воде, чтобы усталые мышцы отдохнули, пока ноги медленно поднимались и опускались. Вода мягко обволакивала тело.
Вдруг чьи-то пальцы коснулись моей ключицы, и я резко открыла глаза. Надо мной навис Кайлер – влажные волосы приглажены назад, глаза, кажется, вот-вот просверлят меня насквозь. Время будто застыло. Я удерживаю его взгляд, чувствуя на лице теплое дыхание. По его коже стекают крошечные капельки воды, и я жадно слежу за каждой. Пальцы тянутся исследовать каждый сантиметр его кожи, и я поражена силой этого желания. Соски твердеют, а внизу живота все трепещет. Воздух перенасыщен возбуждением, которое, я уверена, чувствует и он.
Он молча протягивает мне бутылку воды. Наши пальцы пересекаются. Одно легкое касание, а внутри меня словно взрываются тысячи фейерверков, даже щеки слегка краснеют.
– Спасибо, – кряхчу я, едва способная издавать хоть какие-то звуки приличные.
Его пальцы задерживаются на моей пылающей коже, и я с трудом отвожу от них взгляд, чтобы взглянуть в непроницаемое лицо. Ладонь сжимается сильнее, пульс учащается. Я покрываюсь мурашками и слегка дрожу.
Кайлер отшатывается, как будто его ударили током. Смятение смешивается с яростью в его глазах. Еще один многозначительный взгляд – и, хватая полотенце, он удирает в дом.
Я выдыхаю, касаясь ключицы, где все еще чувствуется тепло его руки.
Твою ж мать.
Что, ради всего святого, это было?
* * *
Спустя пару часов я лежала на кровати, когда в дверь громко постучали.
– Фэй? – послышался голос Китона. – Ты там?
Мне не хотелось ни с кем общаться, но я боялась оттолкнуть единственного друга в этом доме. Кроме того, я пришла к выводу, что прятаться вечно не получится. Родители в последнюю очередь хотели бы, чтобы я погрузилась в пучину горя и безысходности.
– Входи.
Он нырнул в комнату с решительным видом.
– Время вечеринки! – выкрикнул Китон. – Готова повеселиться?
Я приподнялась на локтях.
– Чьей вечеринки?
– Нашей, – изрек он, направляясь к шкафу. – Пора тебя представить. Сейчас что-нибудь подберем.
– Отец позволяет вам устраивать здесь вечеринки? – Мой голос, кажется, выдает недоверие.
Китон хихикнул.
– Нет конечно. Мы пользуемся гостевым домиком в лесу, и старшие поступают также, – он бросил мне одежду, – переоденься, встречаемся у бассейна.
Решив, что маленькое черное платье, выбранное для меня Китоном, не очень подходит, я надела обтягивающие джинсы и облегающую черную футболку с кожаными вставками. На спине была сеточка, через которую виднелись лямки лифчика. Думаю, этого представления будет достаточно. Тряхнув волосами, я придала им растрепанный вид и закрепила все это большим количеством лака для волос. Немного красной помады, чуть-чуть румян, толстый слой туши – и мой лук для вечеринки был готов. Несколько капель духов, и я уже направлялась к кузену.
Китон слегка присвистнул. Он ждал в шезлонге с бутылкой пива.
Мы миновали лужайку по бежевой каменной дорожке до края леса. Китон болтал без умолку, пока мы шли. Он показался мне таким душкой – как младший братишка, которого у меня никогда не было. Свежий аромат земли витал в воздухе. Через несколько метров мы подошли к дому внушительных размеров, построенном на краю леса. Из трубы валил дым, все окна были зашторены, создавая впечатление уюта.
– Это дом Греты и Джона, – пояснил Китон, проследив за моим взглядом. – Джон – муж Греты и владелец этих земель, – предвосхищая мой вопрос, добавил он.
Проходя мимо, я заметила, как темноволосая девушка наблюдает за нами в окно. Я помахала ей, а она мне.
– Кто это?
Китон оглянулся.
– А, это Лана. Их дочь. Она ходит в общеобразовательную Мемориальную школу Уэлсли.
Она производила впечатление нормальной, милой девушки, в отличие от всяких блондинок со сладкими изгибами и ненастоящими улыбками, которых мы встречали в городе. Я остановилась.
– Может, позовем ее с нами?
– Она предпочитает быть сама по себе. Мама это одобряет, кстати. Не хочет, чтобы мы общались с прислугой.
Он приобнял меня, пытаясь увести.
– Твоя мама не похожа на сноба.
Китон запрокинул голову и разразился смехом
– Шутишь? Да она королева снобов. Еще увидишь. Пошли, а то все пропустим.
Мы двинулись дальше в лес, на едва различимые звуки музыки. Спустя милю или около того ноги запротестовали, пришлось снять туфли и остаток пути идти босиком. Музыка заиграла громче, к ней прибавились разговоры.
Свернув, мы оказались возле двухэтажного бревенчатого дома с массивной широкой верандой. Многочисленные стулья и лавочки для двоих были заняты девушками в нарядах разной степени откровенности. Юноши оделись попроще, но все равно стильно.
Большие ведра со льдом и пивом стояли на временно сооруженной стойке напротив веранды.
Тарелки с чипсами и соусом были наполовину пусты.
Я снова надела туфли.
– Как, черт побери, ваши родители еще не прикрыли эту лавочку?
– Мама все время в разъездах, папа приходит поздно. Все проникают сюда через старые ворота в конце леса, которыми давно не пользуются, так что улик нашего пребывания нет. Идеальное преступление.
Китон провел меня к огромному залу, где гремела, сливаясь с пульсирующим светом стробоскопа, музыка. Несколько рук взмыло вверх, приветствуя нас. Китон помахал некоторым парням. Я поймала внушительную долю любопытных взглядов, но он не заморачивался со знакомством, быстро проведя меня через весь дом мимо танцующей толпы. Несколько пар целовались в темноте под лестницей, издавая лишь звуки, похожие на сопение.
Группа парней и девчонок опрокидывали стоявшие в ряд шоты на кухне.
– Что будешь? – спросил Китон, указав на стойку, заставленную всевозможными видами алкоголя. Кажется, мои кузены были профи в организации вечеринок. Рэйчел чувствовала бы здесь как рыба в воде.
– Лед в холодильнике.
Комментарий Джеймса о том, как я переживаю гибель родителей, засел у меня в голове. Не знаю, смогу ли теперь смотреть на алкоголь или всегда буду ассоциировать его с тем пьяным водителем, убившим их.
– Воды, пожалуйста.
Его брови взлетели вверх.
– Ты не пьешь?
– Пьет, конечно. – На кухню зашел Кент. – Не заметил ее похмелья по прибытии?
