– Знаю, что ты хочешь как лучше, Фэй, но это дерьмо почти несопоставимо с тем, которое уже случилось в прошлом. Тебе придется с этим смириться. – Он оторвался от стойки и облизнулся, посмотрев на горку блинчиков:
– Надеюсь, тут хватит и на меня?
Итак, разговор был окончен.
– Конечно. Садись. Уже почти готово.
Я поставила в центр стола чашки с разными начинками и две полных тарелки блинов.
– Угощайтесь.
– Я занял тебе место, – сказал Кэлвин, похлопав по скамье рядом с собой.
Я уселась, и он приобнял меня за плечи.
– Выглядит великолепно. Спасибо. – Он грозно взглянул на Кая. Интересно, это из-за прошлой ночи или между ними еще что-то произошло?
– Пожалуйста. Ешьте, пока не остыло.
Мальчики налетели и съели все практически за секунду. Я как раз убирала тарелки, когда Джеймс вошел на кухню. Я тут же посмотрела на Кая, и мы обменялись осторожными взглядами. Кэйден застыл, даже не пытаясь скрыть отвращения.
Хотелось бы мне получше узнать самого старшего кузена, но он редко появлялся и большую часть времени орал на своего отца. Интересно, по каким причинам. Должно быть, что-то значительное, раз его злоба так долго не проходила. Кай с любопытством ждал моей реакции, но я отвернулась, прекращая этот немой диалог.
Разговоры за столом стихли.
– Неужели не осталось ни крошки? – спросил Джеймс, безусловно ощущая нарастающую враждебность. Тройняшки с подозрением смотрели на Кая и Кэйдена. Проницательный взгляд Кэлвина вперился в меня. Я надела перчатки и присев, достала горячий противень, выкладывая выпечку на тарелку. Затем подвинула тарелку Джеймсу.
– Вот, есть булочки.
Я разглядывала стойку, не желая смотреть ему в лицо.
Он поднес одну к носу, с упоением вдыхая аромат.
– Сирша постоянно такие пекла.
Его переполняли эмоции, на которые трудно было не ответить.
Все еще избегая его взгляда, я посмотрела куда-то под ноги и пробормотала:
– Да, это мамин рецепт.
– Вкус точно такой, каким я его запомнил, – тихо добавил он пару минут спустя.
В горле комом встали рыдания, и я вылетела из кухни, чтобы не разреветься перед всеми.
Я бежала из дома через лужайку к лесу. Бесцельно и крайне невнимательно. Сердце билось о грудную клетку, пока я неслась сквозь чащу.
Сменяющие друг друга картинки, как мы с мамой печем, никак не уходили из головы. Папа стоит рядом. Облизываясь и хлопая себя по сытому животу, он восхваляет наше кулинарное мастерство. Глаза застилали слезы, и я пыталась прогнать эти образы. Но они крутились и крутились, вызывая нарастающую боль в сердце, которую я не способна вынести. Я упала на колени, отчаянно наполняя легкие воздухом.
Дыши, Фэй. Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Бессилие накрыло меня подобно грозовому облаку. Интересно, я когда-нибудь смирюсь со своей потерей? Смогу ли вообще пережить это горе? Потому что заглушить его точно не получается. Неподалеку раздался смех, и я попыталась ухватиться за это обеими руками. Я поднялась, отряхивая траву с ладоней, и направилась в сторону дома Ланы, на звук голосов.
На стук никто не открыл, потому я пошла по знакомой тропинке к задней террасе.
Лана сидела там с короткостриженой черноволосой девочкой с пирсингом на все ухо. В носу и под нижней губой тоже виднелись сережки. Карие глаза, жирно подведенные черным карандашом, разглядывали меня с головы до ног.
– Фэй, – вскочила Лана, – заходи, присоединяйся.
– Извините, что прервала. Я гуляла и услышала голоса. – Я поднялась по ступенькам и села на свободное кресло рядом с незнакомкой. Та мрачно посмотрела на меня. Но мне так плохо, что плевать я хотела на это.
– Это Зоуи, – снова заговорила Лана, – из моей школы.
– Я тоже иду туда завтра, – оживилась я.
– Так это правда? – Лана села, поджав ноги. – Удивишься нашим трущобам.
Я улыбнулась:
– Не думаю. Я же ходила в общественную школу дома в Ирландии.
До того как мы перебрались в Дублин, но эти подробности можно и опустить.
– Кеннеди – и в общественной школе! – произнесла Зоуи тоном, который точно нельзя назвать дружелюбным.
– Я не Кеннеди, я Донован.
– Неважно, – поморщилась она, – Ты же их кузина.
Она снова уставилась на меня, и этот презрительный взгляд вывел меня из себя:
– Мои братья что-то тебе сделали? Потому что ты ведешь себя как стерва, и это не может иметь ко мне никакого отношения, потому что я вижу тебя первый раз.
Она уперлась языком в щеку изнутри и, усмехнувшись, пошевелила им.
– Зоуи, перестань, – прервала ее Лана.
Зоуи ссутулилась в кресле, не отрывая от меня взгляд, а я все еще терялась в догадках, что с ней не так.
– Твой кузен – урод.
– Который?
– Зоуи, – прошипела Лана, выходя из себя. Я мельком взглянула на нее, удивившись, как сильно она разозлилась.
– Да все, – Зоуи посмотрела на меня с вызовом.
– Грубовато. Не верь всему, что слышишь.
– А если я слышу это из надежных источников? – Она неосознанно наклонила голову в сторону Ланы. Та пнула ее по ноге, случайно перевернув стакан с лимонадом. Он растекся по полу, и Лана вскочила, бросившись на кухню.
Сверля глазами Зоуи, я чуть наклонилась вперед:
– Почему мне кажется, что ты на что-то намекаешь?
– Потому что так и есть.
– Зоуи, хватит, – сквозь зубы произнесла Лана. Она принесла бумажные полотенца, чтобы вытереть лужу.
– Зачем грубить Фэй, которая ничего плохого тебе не сделала. Если не можешь держать себя в руках, ты знаешь где дверь.
Я жестом прерываю Лану.
– Все в порядке. У каждого есть право на свое мнение.
Лана нахмурилась, выбрасывая мокрые полотенца.
– Как благородно с твоей стороны, – процедила Зоуи раздраженным тоном.
Существует ли хоть один человек, с которым у моих кузенов нет проблем?
– Осторожней, когда несешь столько бреда можно и споткнуться.
– Ты мне угрожаешь? – она возмущенно тыкнула в меня пальцем.
– А следует? – приподняла бровь я.
– А ты дерзкая, – внезапно засмеялась Зоуи, – Мне нравится.
– Я должна быть польщена или что? Ты и правда странная. – Я закинула ноги на край стола, и она снова засмеялась.
– Легок на помине, – вытягивая шею, заметила Зоуи.
Лана тут же покраснела. Со своей фирменной улыбочкой, словно приклеенной к лицу, появился Кэлвин: голый торс, руки в карманах, белая футболка засунута за пояс шортов, на голове кепка козырьком назад.
