Анни встала и демонстративно вышла из кухни. Карл остался стоять как вкопанный, совершенно не готовый к такому повороту событий.
Ночевали они действительно в разных местах. Карл ушел домой, а Анни с малышкой осталась в чулочной.
Утром Анни едва разлепила глаза, настолько они опухли от слез. Всю ночь девушка прорыдала в подушку, ссора с Карлом разрывала ей сердце. Да и сам мужчина не сомкнул глаз, он бродил по опустевшему дому и не мог понять, когда все стало настолько плохо?
Анни умылась холодной водой, посмотрела на спящую девочку и поплелась на кухню готовить, так или иначе, но им с Карлом придется вернуться к этому вопросу и еще раз все обсудить. Иначе как они будут выживать в новых для них условиях?
Карл приехал в чулочную раньше, чем Анни нашла в себе силы вернуться домой.
– Нам надо поговорить! – Месье Карл положил цилиндр на стол. Анни заметила, что мужчина сегодня выглядел этаким франтом. Перехватив ее недоуменный взгляд, месье Карл пояснил:
– Мне сегодня надо заехать к королевскому прокурору. – Карл вздохнул. – Заказы закончились, и если он не даст мне работу, мы умрем с голоду.
– Да, месье Карл, я поняла, – тихо ответила Анни и сделала шаг навстречу. – Нам действительно…
В этот момент в дверь настойчиво постучали. Настолько громко, что Анни вздрогнула, а месье Карл нахмурился. Он подошел к двери и распахнул ее, на пороге стоял сам королевский прокурор. У Анни от ужаса сжалось сердце.
– О… – пробормотал месье Карл и поклонился вельможе, – какая честь для меня! Но я сам хотел сегодня к вам заехать, не стоило так себя утруждать.
– О, полно вам! – Королевский прокурор зашел в чулочную, позади него топтались два стрелка с арбалетами. – Ваша милая дочь попросила у меня помощи, сказала, что вы страшно больны, вот я и заехал вас проведать. Как вижу, вы вполне здоровы.
Месье Карл едва сдерживал себя, больше всего на свете ему хотелось сейчас проехаться по этой наглой физиономии и разбить эти скользкие, гадкие черные глазки-щелочки. По тому, КАК королевский прокурор оглядывал Анни с головы до ног, у Карла не оставалось больше и доли сомнений: он запал на его падчерицу.
– Месье Карл. – Прокурор величественно сел на стул и облокотился на стол. В чулочной теперь стоял удушливый аромат его духов. – Я хотел бы поговорить с вами лично.
Анни сделала реверанс и на негнущихся ногах вернулась на кухню, прокурор дал знак, и стрелки закрыли дверь, а сами остались на улице.
Карл стоял перед прокурором навытяжку, сесть за стол вельможа его не пригласил.
– Месье Карл, – начал прокурор сладким голосом, – ваша милая дочь, несомненно, уже успела вам рассказать, что она обратилась ко мне за помощью. Я предоставил вам своего доктора и лекарства.
– Я вам безмерно за это благодарен. – Месье Карл склонил голову, но щеки его пылали от гнева.
– Дело не в этом, – недовольно пошлепал губами прокурор, – я сказал вашей дочери обязательно ко мне приехать вечером и рассказать о вашем самочувствии, но она не исполнила моего приказа.
– Анни была тяжело больна, – смиренно отвечал Карл, сдерживая себя из последних сил. – Она десять дней провела между жизнью и смертью и до сих пор очень слаба…
– О, ну тогда это меняет дело, – повеселел королевский прокурор, – я, знаете ли, не переношу, когда моя прислуга меня не слушает, и не допускаю такого. Тогда вопрос закрыт, я думаю, ваша дочь, месье Карл, сможет сегодня меня навестить?
Карл молчал, он инстинктивно сжал кулаки, хотя и понимал, что ничего не сможет сделать, за дверью чулочной стояли два стрелка с арбалетами.
– И вообще, месье Карл, – королевский прокурор достал из кармана мешочек с деньгами, – это ваш новый заказ, это больше, чем всегда, примерно раза в два, я думаю, вы останетесь довольны.
– Спасибо, – пробормотал Карл, не поднимая на него головы.
– Я думаю, ваша милая дочь должна некоторое время пожить у меня. – Королевский прокурор бросил на стол еще один мешочек с монетами, еще более внушительный, чем первый. – Я бы ее обучил хорошим манерам, подтянул в теологии, и Анни бы могла завести себе выгодные знакомства. Все лучше, чем торчать в этой чулочной, не так ли, месье Карл?
– Нет, это невозможно, – наконец выдавил из себя Карл, понимая, что именно сейчас он не только лишится своей лавки, но и, возможно, жизни. Но просто так отдать (продать) свою милую Анни этому чудовищу он не мог.
– Что вы сказали? – побагровел лицом королевский прокурор. – Я ослышался или вы посмели сказать мне нет?
Карл уже приготовился к самому худшему, когда к ним выбежала заспанная девчушка и позвала маму.
– Кто это? – удивленно спросил прокурор.
– Это моя дочь. – Анни из кухни слышала каждое слово и уже не мечтала о спасении, но оно явилось само. Вернее, она, ее крошечная цыганская девочка.
– Что? – Королевский прокурор брезгливо поджал губы. – Но… она… позвольте… она же цыганка?
– Ее отец был цыганом, – ответила Анни, подхватывая малышку на руки и закрываясь ей, как живым щитом.
– Фу… – королевский прокурор медленно поднялся со стула, – месье Карл, оказывается, у вас есть внучка? Ваша дочь имеет ребенка вне брака и к тому же родила от цыгана? Какая мерзость…
В его мелких, узких, бегающих глазках читались откровенная брезгливость и разочарование.
– Именно это я и хотел вам сказать, когда произнес «нет». – Месье Карл снова поклонился вельможе, а Анни почтительно склонила перед ним голову.
– Ну что же, бывает, – прокурор забрал со стола мешочек с деньгами, который побольше, – мне пора, я и так слишком много времени на вас потратил. Заказ оставляю как обычно, надеюсь, вы все сделаете в срок и не разочаруете меня в моем великодушии.
Когда он наконец вышел из чулочной, Анни и Карл переглянулись, Карл тотчас метнулся к двери и закрыл ее на засов.
– Эта малышка спасла нам жизнь, – пробормотал Карл, он до сих пор не мог поверить в такой счастливый конец.
А Анни в ответ лишь прижала малышку к себе покрепче.
– Я буду звать ее Рози, – сказала Анни и пошла в комнату переодевать девочку.
Следующие несколько дней были более-менее спокойными, Анни работала в чулочной, заняв место мадам Летиции, заботилась о девочке и старалась не вспоминать страшного нищего, которого месье Карл все-таки убил. Она была полностью на стороне Карла, нищий действительно заслуживал смерти, но с другой стороны, он ухаживал за Рози, когда Летиция умерла, а если бы не малышка, то она бы попала в содержанки к королевскому прокурору или, что вероятнее всего, и ее, и Карла бы уже не было в живых. Если рассуждать так, то бродяга спас им жизнь, и хотя он страшно пугал Анни, он ведь ей ничего плохого не сделал? Если, конечно, не считать того случая, когда она засунул ей палец во влагалище в кладовке за тюками одежды, но зачем он это сделал, Анни понять не могла. Хоть и вспоминала этот момент с содроганием.
