Анни стояла посредине комнаты словно оглушенная, она не могла понять, о чем говорит Карл.
– Вы женитесь? – повторила она вслух, не веря своим словам. – Но на ком? Так быстро? Со смерти мадам Катрин не прошло и двух месяцев…
– Это не важно, – отмахнулся от ее вопросов Карл, – я познакомился с чудесной женщиной в деловой поездке, ее зовут Мишель и…
– Мишель? – Анни была буквально раздавлена этой новостью, жгучая волна ревности едва не накрыла ее с головой. – Но как? Так быстро? Кто она? Сколько ей лет?
– К чему такие вопросы? – Карл был словно лед. – Решение принято, невеста, вернее, моя будущая жена, скоро сюда приедет. Я не хочу, чтобы ты с ней ссорилась, как с мадам Катрин, тем более что Мишель твоя ровесница и ей…
– Моя ровесница? – в ужасе закричала Анни, прервав Карла на полуслове. – Но как? Как вы могли? Вы мне сами запрещали выходить замуж за Жана, а теперь женитесь на первой встречной девке!
Месье Карл едва сдержался, чтобы не ответить Анни грубо, он немного помолчал, а затем вздохнул и произнес:
– Теперь ты можешь выходить замуж за Жана.
– Но!.. Но уже поздно! – разрыдалась Анни и, оттолкнув Карла, стоящего в дверях, бросилась прочь. Она бежала по ночному Парижу, и слезы застилали ей глаза. Узенькие улочки были похожи одна на другую, и Анни остановилась лишь тогда, когда испугалась, что заблудилась. Здесь было очень темно, старые покосившиеся дома, тяжелый запах конского навоза и черные конюшни, до которых было рукой подать. Девушка поняла, она находится где-то на окраине города, рядом с полуразрушенным зданием бывшей городской тюрьмы, а на задворках этого мрачного строения обычно располагались конюшни городских стрелков.
Анни отпрянула. За городскими стрелками закрепилась дурная слава, они были грубы и жестоки, не щадили ни стариков, ни женщин, а уж что касается молодых девушек, то им и близко подходить к этим людям не следовало бы. Анни в который раз вспомнила предостережения цыганки и быстро пошла назад. В этой части Парижа фонарей не было совсем, и только тусклый лунный свет помогал девушке ориентироваться на месте. Она замерзла, ночи в Париже уже были холодными, температура держалась на отметке ноль, а Анни выскочила из дома в одном домашнем платье, даже не захватив накидку.
Ее пробирала дрожь. Девушка обхватила себя руками, но холод уже окончательно добрался до ее тела. Она попыталась идти еще быстрее, чтобы согреться, когда услышала за собой тяжелые шаги и прерывистое дыхание, ее кто-то догонял, но человек это или животное, она понять не могла. Но и обернуться назад не решилась, не хватало смелости. Тогда Анни резко завернула в первый попавшийся переулок и, оглядевшись, спряталась за большие бочки, от которых за версту несло рыбой. Она все еще дрожала от холода, но теперь ее еще и обуял страх, нет, скорее даже ужас. Девушка прижалась к бочке и осторожно выглянула, в переулке было темно и тихо, даже если кто-то ее действительно преследовал, то сейчас его рядом нет.
Анни вышла из укрытия и огляделась. Небольшой дворик, частично заставленный бочками со свежей рыбой, здесь же закрытая на ночь торговая лавочка и тусклый фонарь, висящий на входе. Девушка подошла к двери, а затем прильнула к окну, она хотела посмотреть, есть ли кто в доме, и попросить у них теплую одежду, потому что совершенно замерзла. Вглядываясь внутрь дома, Анни заметила в отражении темного стекла какое-то движение и резко повернулась: в нескольких шагах от нее стоял тот самый нищий, она его не сразу, но все-таки узнала. Теперь его лицо было совершенно распухшее от тяжелых ударов месье Карла, а волосы превратились в кокон, застывший от крови. Борода тоже была вся слипшаяся и торчала в разные стороны, но вот глаза, глаза оставались прежними, холодными и мертвецки безразличными. Анни перекрестилась, она понимала, что это невозможно, потому что сама видела, как месье Карл убил бродягу, а затем, скорее всего, увез его тело на одну из свалок за пределами Парижа.
Она еще успела подумать, что это какой-то другой бродяга, они все похожи, грязные, оборванные и вонючие, а ее больное воображение просто сыграло с ней злую шутку, и она увидела именно того, кого боялась больше всего на свете, когда бродяга заговорил. Его голос звучал как бы отдельно от тела, словно за трупом (а он был мертв?) находился неизвестный источник звука, который и разговаривал с Анни. Девушка прижалась спиной к двери дома, тусклый фонарь висел прямо у ее лица и поэтому слепил ее, она никак не могла увидеть, шевелились ли губы нищего, когда он произнес:
– Амагкн…
Анни отрицательно замотала головой:
– Я не понимаю тебя, чего ты хочешь? У меня ничего нет, уходи…
– Амагкн! – повторил бродяга, а затем тяжело и медленно повернулся и пошел прочь. Когда он вышел из дворика, Анни бросилась бежать, ужас от пережитого подгонял ее намного быстрее ледяного ветра и холодной ночи. Когда девушка наконец-то оказалась на пороге своего дома, она расплакалась от облегчения.
– Где ты была? – Месье Карл выбежал ей навстречу. – Я обошел несколько улиц, я волновался!
– Я видела его! – Анни бросилась на шею к мужчине, а он завел ее домой.
– Кого, милая? – Месье Карл выглядел действительно напуганным, было видно, что он действительно переживал из-за ее долгого отсутствия ночью.
– Нищего, – выдохнула девушка, продолжая дрожать всем телом. Она прижалась к Карлу, а он обнял ее, чтобы согреть.
– Это невозможно. – Мужчина обнял ее еще сильнее и поцеловал в затылок. – Он мертв, моя милая, и я его увез на свалку в мешке.
– Но я видела его… – не очень уверенно продолжила Анни, – он сказал мне какое-то странное слово, мне кажется я его уже где-то слышала, но не могу вспомнить.
Месье Карл повел девушку в свою комнату, так как в ее кровати уснула малышка Рози.
– Тебе это показалось, – Карл посадил девушку на постель, – все бродяги похожи, тем более ночью, тебе показалось, а бормотал он, скорее всего, бессвязные и ничего не значащие слова.
– Нет-нет, нет, – Анни трясло от страха, – я запомнила его запах, я не могу перепутать, я хорошо знаю его запах, он тогда был в чулочной, и он меня… – Она недоговорила и разрыдалась.
– Упокойся, прошу, успокойся. – Месье Карл целовал ее волосы, а она прижималась к нему все теснее и теснее. Наконец ее рыдания стихли, и Анни подняла голову, их глаза встретились, и Карл поцеловал ее в губы. Девушка на мгновение замерла, а потом и сама начала целовать его так страстно и неистово, словно это были последние поцелуи в ее жизни. Ситуация совершенно вышла из-под контроля, мужчина тоже словно обезумел, он начал срывать с Анни одежду и повалил ее на кровать. Через пару минут они занялись любовью, которая больше походила на помешательство. Чувство вины, стыда, горечи и счастья – все смешалось в голове Анни, в какой-то момент ей показалось, что еще немного – и у нее помутится рассудок. Карл громко вздохнул и отпрянул от нее, какое-то время мужчина лежал неподвижно, и Анни лишь слышала его прерывистое дыхание, так как боялась повернуть голову и встретиться с ним взглядом. Месье Карл пришел в себя первым, он встал с кровати и поправил на себе одежду:
