– Вы чем-то расстроены? – Наташа явно не собиралась никуда уходить. То ли ей было одиноко и скучно и она искала, с кем бы поговорить. То ли она пыталась выведать у Полины какие-то вещи и пока не знала, с чего лучше начать…
– Вы давно знаете моего мужа? – все-таки решилась Наташа задать свой главный вопрос, и Полина едва не рассмеялась вслух. Неужели эта женщина думает, что она любовница Петра? Только при одной мысли о том, что этот мерзкий и такой неприятный для нее тип мог до нее хотя бы дотронуться, и это еще при том, что она асексуал и девственница, Полине стало смешно. Какие бабы все-таки – непроходимые идиотки, и Наташа, похоже, точно такая же.
– Я знаю его совсем недавно, – ответила Полина, едва сдерживая ухмылку. – Он заказчик в нашей дизайн-фирме, как говорится, вип-заказчик. У меня сорвался проект с вашим домом в Провансе, я попала в Нотр-Дам во время пожара и… короче, это уже другая история. Так вот, после того как я не по своей воле, но завалила проект в Провансе, ваш супруг попросил меня как можно быстрее довести до ума этот коттедж.
Наташа напряженно молчала, судя по ее удивленному лицу, о «ее» доме в Провансе она ничего не знала. Полина растерялась: может быть, сейчас она случайно стала причиной ссоры между Наташей и ее мужем, так как рассказала то, о чем следовало молчать? Но ведь Петр ее ни о чем не предупреждал…
Полина почувствовала, что очень сильно устала. Эта жуткая новость о Романове до сих пор не выходила у нее из головы, а теперь еще и Наташа досаждает ей с этими бабскими домыслами.
– Наташа, если вы не против, я очень устала и хотела бы лечь спать, – начала Полина и осеклась, не договорив до конца. Наташа смотрела на нее как-то… как-то с жалостью, что ли… потом она хотела что-то ей сказать, но передумала и просто ответила:
– Да, конечно, спокойной ночи! – И тотчас вышла из комнаты.
Полина растерялась, на душе остался очень неприятный осадок, она словно упустила что-то очень важное, что-то не поняла или поняла, но не так, и еще ей стало страшно.
– Надо ложиться спать, – пробормотала Полина, тем более что чувствовала она себя все хуже и хуже. У нее кружилась голова, была какая-то общая слабость, но при этом сон так и не шел. «Может, я заболела?» – уже подумала Полина, скорее всего, ее подкосил какой-то очередной сезонный вирус. Ну тогда надо пойти к Наташе и попросить у нее градусник, жаропонижающее и противовоспалительное.
Полина поднялась с дивана, и комната качнулась у нее перед глазами, вот тогда-то она и напугалась по-настоящему, потому что еще никогда в своей жизни не чувствовала себя так плохо. Буквально по стеночке она вышла в коридор и пошла к спальне Наташи, у которой хотела попросить о помощи.
– Вы куда? – неожиданно ей дорогу преградил сын Петра. Мальчишка возник перед Полиной так неожиданно, что она испугалась и вздрогнула.
– Я к твоей маме…
– Она не моя мама, – Андрей смотрел на нее совершенно серьезно, – этот Петр мне не отец, вам надо бежать отсюда, вы попали в беду.
– Что? – Полине показалось, что она ослышалась, какой ужас говорит этот ребенок. – Ты о чем вообще?
– Андрей? – из спальни выбежала Наташа. – Почему ты не спишь? Что ты здесь делаешь? О чем ты говорил с нашей гостьей?
Как бы плохо Полина себя ни чувствовала, она заметила, что Наташа была страшно напугана и дергала мальчишку за руку, чтобы как можно быстрее его увести.
– Ни о чем я с ней не говорил, – буркнул ребенок и выразительно посмотрел на Полину, типа «сама все видишь».
– Он вам что-то сказал? – Наташа крепко-накрепко держала Андрея за руку.
– Нет, ничего он мне не сказал. – Полина почувствовала, что сейчас лучше промолчать. – Мне нужны лекарства, у вас есть аптечка?
– Андрей, иди в свою комнату. – Наташа проследила, пока мальчик не уйдет к себе и за ним не закроется дверь. – Да, у нас есть аптечка, пойдемте за мной.
Полина сделала шаг и упала, в голове гудело, коридор поплыл перед глазами, а потом она и вовсе потеряла сознание.
Россия. Наши дни. Артем
Стук закрывшейся в коридоре двери подействовал на Артема как звук выстрела, он вздрогнул и заметался по спальне. Половину комнаты занимало то, что осталось от тети Вали, и наступить ногой в «это» Лавров точно не хотел. Поэтому он выскочил в гостиную и судорожно огляделся. Он искал что-то тяжелое или острое, потому что убийца его домработницы, может быть, еще находится с ним в квартире? Или только что ее покинул, но почему тогда Артем до сих пор жив?
Лавров поднял с пола десятикилограммовую гирю, он иногда «качал» дома мышцы рук, а теперь стоял с ней наперевес и думал, что делать дальше. Вызвать «Скорую помощь»? Но она уже тете Вале точно не нужна. Тогда надо вызвать полицию? Артем медленно и тихо шел в коридор, сердце стучало у него где-то в горле, казалось, что его стук слышен по всей квартире. В коридоре было пусто, Лавров заглянул на кухню, в туалет и в оставшуюся комнату – тоже никого. Тогда он дрожащими руками запер входную дверь и осел на пол, от страха и напряжения его ноги ослабли.
Что делать? Что теперь делать? Мысли вихрем кружились в голове у Артема. Конечно, вызвать полицию было бы самым правильным решением в его ситуации, и чем дольше он медлит, тем труднее будет объяснить это в органах. Конечно, у него еще есть пара часов, это время он может списать на шок, в котором находился, но потом все равно придется вызывать полицейских. И что он получит дальше? Лавров понимал, что вряд ли он сам будет в числе подозреваемых, у него и оружия-то нет, а судя по состоянию лица его домработницы, ей выстрелили в голову. Нет оружия, нет мотива, значит, он останется свидетелем, причем главным свидетелем, его начнут таскать на допросы и плотно займутся его личной и общественной жизнью. А это значит, что максимум через пару-тройку дней всплывет вся история с Жаном, его поездка в Париж и, возможно, даже попытка поджога собора Парижской Богоматери. А если принять во внимание, что Жана записали в террористы, то ситуация для Лаврова выглядела еще более плачевно…
– Значит, полицию нельзя, – пробормотал Лавров, вытирая взмокший от испарины лоб. – Они оставят меня под подпиской о невыезде, начнут копать и очень быстро узнают о моей связи с Жаном.
Артем оказался в ловушке, он не мог сообщить полиции об убийстве своей домработницы и не мог оставить ее тело в своей квартире. Лавров не мог понять, кому надо было убивать пожилую женщину и почему, если убийца еще был в его квартире, когда он вернулся из магазина, тот не прикончил его самого? Вопросов было очень много, но Артем сейчас просто не мог рационально мыслить, его охватила паника, с которой он всеми силами пытался справиться.
Он сосредоточился на том, что делал и о чем думал до убийства домработницы. Так, он пошел в супермаркет, чтобы купить продукты, а до этого он получил письмо от Жана, «Жди гостей» или что-то вроде того. А еще раньше из новостей он узнал, что Жана ликвидировали как возможного террориста и тем самым не дали ему возможности прилететь в Россию. К кому он хотел прилететь, здесь, считал Лавров, вопросы неуместны. Конечно, к нему. Но зачем?
