– На площадке той ведь обычно люди маршрутку ждут, машины останавливаются… – вспомнил Потапов. – Был там кто-нибудь?
– Кажется, нет. Не помню. «Волга» Валерия Андреевича стояла и автобус маленький университетский, на котором студенты приехали, вот, с Еленой Семеновной, – она кивнула на Лелю. – А людей на остановке вроде не было.
Глава 37
Мозговой штурм
Проводив Кристину, Леля махнула на все приличия рукой и свернула к домику Анисина. Ничего, что поздно, – она была уверена, что они там не спят. Так и оказалось. Анисин с Потаповым сидели за тем же столом на веранде. Стол опять скатертью накрыли, стояли на нем чашки с кофе, сахарница, хлеб и сыр, а больше ничего, ни-ни.
Анисин на вернувшуюся Шварц воззрился с удивлением.
«Сейчас спросит, чего пришла», – подумала Леля и приготовилась дать отпор. Но Потапов опередил:
– Степаныч, Елена Семеновна не помешает. Это моя хорошая знакомая, она уже не одно дело об убийстве раскрыла. Пусть участвует.
Степаныч бровь было поднял, однако спорить не стал.
– Ну, пусть. – И продолжил: – Так я и говорю, Петрович: в случае, если показания Колпачковой верные, улики на Муркина обе можно забыть. Ведь если он Красухина не убивал, то и на Разумова ему нападать нет резона. Фотография тогда не является уликой. Да и мотив надо другой искать: с Красухиным, как Колпачкова говорит, в день убийства Муркин помирился – убедил его реставратор, что они не соперники. Все, все распадается. Отпускать Муркина надо. А кого ж тогда подозревать?
– Но ведь у нас и другой мотив намечался, – начал Потапов. – Давай вернемся к нему. То есть к Зине Нестерук с ее Тузиком и поколупанной картиной, а самое главное – с бабушкой, которая князя хоронила. Помнишь, отмечали уже: труп реставратора посадили под дерево с цигаркой во рту, только без табака. И мы все не могли понять, зачем газетка эта! А трубочка из газетки – имитация цигарки, что мумии князя в рот воткнули. Ниточка у нас здесь такая, что убийца откуда-то знал подробности событий тысяча девятьсот двадцать третьего года, когда храм разорили и мумию вытащили. То есть убийца, скорее всего, имеет местных предков. Кстати, ты ведь делал запрос Демину – насчет троих мы хотели спрашивать: Разумов, Муркин, Скуматов? Запрашивал он архив?
– Петрович, что я, по-твоему, Демину начальник, что ли? Совсем наоборот. Я его просил тогда узнать, а стал ли он это делать, не знаю. Не говорил ничего. Тут вокруг Муркина дела закрутились, так что это на второй план ушло.
– В общем, опять надо Демина просить, – заключил Потапов. – Ты ему доложи, что у Муркина алиби, и проси новый запрос сделать.
– Вот видно, что давно ты в полиции не работаешь! – возмутился Анисин. – Скоро только кошки родятся! Завтра проверю показания Кристины: работников кафе опрошу. А потом уж буду Демину звонить. Алиби или не алиби – это ему решать, а не нам.
Елена Семеновна, как школьница, подняла руку.
– Простите, Михаил Степанович, я тут еще кое-что узнала в связи с картиной Зины Нестерук. – И она рассказала о подруге художника Тиунова Нюре, о «записанном» Врубеле, о пожаре и о Нюриных потомках.
Анисин, вопреки ожиданиям, не поднял ее на смех. И он, и Потапов серьезно кивали во время ее рассказа.
– Ну что ж, Елена Семеновна, что Саныч племянник деда Матвея я, конечно, знал. Что Талашкино, что Раздорово – тут расстояния почти нет, вместе живем. Что у них прабабка вышивальщица хорошая была, и то слышал: бывал я в Теремке. Но с Зининой поколупанной картиной я деда Матвея никак не связывал. И тем более с убийством. Эту версию тоже отрабатывать будем. Тогда у нас новый мотив убийства Красухина появляется: он прямой потомок художника и имеет на картину какие-то права. А может, просто боялся убийца, что реставратор рассказывать это всем начнет.
– А покушение на Разумова здесь при чем? – спросила Шварц. – Тогда оно совсем непонятно.
– А о покушении на Разумова потом думать будем, – вздохнул Потапов. – Когда с первым убийством хоть что-то прояснится.
Ночь уже наступила, когда они окончили разговор. Ветер шевелил оконные занавески, а за ними простиралась тьма египетская. И не видно было ей конца и края.
Всем троим было грустно. Не очень-то верилось в успешное завершение дела. Неизвестно было, как связаны между собой два страшных преступления. А они были связаны, конечно. И кого подозревать? К Милиному дому Елену Семеновну проводили оба полицейских, но по дороге почти не разговаривали. Так… Потапов напомнил, что в кафе про алиби Муркина они спрашивать пойдут утром, а потом чтобы участковый сразу Демину звонил. А Анисин поинтересовался у Елены Семеновны, нет ли у нее телефона Скуматова – все ж и с ним поговорить надо.
Глава 38
Пустой день
Утром Елену Семеновну разбудил Сережа. Он встал рано, чтобы идти кормить Муху, и Мила еле удерживала его от желания бежать на улицу Московскую прямо сейчас.
– Подожди, пока тетя Леля проснется. Потом вместе позавтракаем, затем пойдем, – уговаривала бабушка. И хитрый Сережа нарочно начал говорить громко и вообще шуметь.
Кормить Муху им, однако, не пришлось. К концу завтрака появилась Кристина и рассказала: только что приезжал в Талашкино Костин отец и увез собаку в городскую квартиру. Оказывается, Разумовы прилетели еще ночью. Демин сообщил им в Анталью о болезни сына сразу же, и им удалось взять билет на ближайший самолет. В Талашкине Костин отец пробыл недолго – просто забрал сидящую на крыльце Муху, и все. Дом был опечатан, да и незачем было туда заходить. Кристина оказалась в курсе, потому что была знакома с родителями Кости, и они ей позвонили сразу по приезде в Смоленск, еще вчера поздно вечером, почти ночью. Мать так и сидела в больнице, не выходила оттуда, а отец утром съездил за собакой. Кристина ему рассказала, что, по всей вероятности, Муха их сына спасла. Положение Кости оставалось угрожающим. Он пришел в сознание, но говорить не мог, да и дышал все еще трудно. Кормили его искусственно.
Чтобы порадовать Сережу, расстроившегося от того, что не увидит Муху, решили пойти на озеро. Кристина тоже пошла с ними. Возле фленовских ворот зашли в кафе. Там действительно утром было пусто, тихо и уютно. Посетителей не было никого, кроме Потапова и Анисина. Те уже провели беседу с персоналом и теперь завтракали.
Елена Семеновна пошла прямо к ним, остальные за ней. Сдвинули два столика, но посидели вместе недолго. Анисин рассказал, что официант вспомнил, что Муркин и впрямь заходил утром накануне убийства, правда, время, когда тот покинул кафе, не смог назвать даже приблизительно. То есть маленькое сомнение все же оставалось, хотя, конечно, быстро добежать от кафе до озера было не так просто. Можно было спросить еще у Скуматова, чья машина стояла на площадке, – он мог встретить Муркина возле кафе, но его телефона никто из присутствующих не знал.
Анисин с Потаповым решили сходить к нему домой. Адрес журналиста Анисину был известен. Нынешней весной Валерий Андреевич купил квартиру в старом доме хрущевской постройки в центре Талашкина – в качестве дачи.
