Церемония бракосочетания много времени не заняла, и после свадебного пира Ида с Ведеттой уединились, чтобы поговорить.
— Аверил и Этелред знают правду обо мне? — спросила Ида, помогая Ведетте снять наряд невесты.
— Да, — кивнула та. — Они всегда немного побаивались старой Эдит, поэтому поначалу растерялись, но только и всего. Своего отношения к тебе они нисколько не изменили.
— Меня удивило, что они и словом об этом не обмолвились. Они мне даже ничего не сказали. Думаю, для них эта новость не имела особого значения: ведь отец-то у нас был общий.
— Ты как была их сестрой, так ею и осталась, а остальное неважно.
— Хотела бы, и я ко всему относиться так же просто. Знаешь, мне порой очень жаль, что я уже не ребенок.
— Да, — согласилась Ведетта, — с возрастом все становится гораздо сложнее. А как, интересно, Аверил и Этелред восприняли мое замужество?
— Как я поняла, сестру эта новость немного ошарашила, а вот Этелред отнесся к ней спокойно. Бран сказал ему, что Серл хороший человек, и этого оказалось достаточно.
— Так и должно быть, — улыбнулась Ведетта. — Этелред боготворит Брана… А теперь, я думаю, нам пора поговорить о тебе и Дрого.
— В другой раз. Сегодня — день твоей свадьбы. И кроме того, мне и сказать-то нечего: ничего не изменилось.
— Хорошо, отложим этот разговор, но ненадолго. Война окончена, Вильгельм через несколько дней будет коронован, так что вам с Дрого самое время принять какое- то решение.
— Да, понимаю…
Ведетта поцеловала Иду в щеку.
— Очень хочу, чтобы ты была счастлива, так же как я. Очень жаль, что уже не молода и, в отличие от тебя, не смогу подарить Серпу ребенка.
И вдруг Ида услышала голос, но впервые не почувствовала тревоги. Некоторое время она сидела неподвижно, уставившись в одну точку, потом напряжение спало, и лицо ее озарила мягкая улыбка.
— Ты подаришь Серпу двух прекрасных сыновей. Ее слова так ошарашили Ведетту, что у той глаза полезли на лоб.
— Не могу понять: ты от радости онемела или услышанное повергло тебя в ужас? — громко рассмеялась Ида.
— Разумеется, я счастлива, что смогу подарить Серпу детей. Меня ошарашило другое… даже в дрожь кинуло: ты была так похожа на старую Эдит. Я как будто видела и даже слышала ее. Неужели тебя это саму не пугает?
— Немного, — призналась Ида, — хотя сейчас уже меньше.
Снаружи послышалось деликатное покашливание Серпа, и торопливо поцеловал Ведетту в щеку, Ида пожелала ей счастья и выбежала из палатки.
Как оказалось, у Дрого было в лагере так много дел, что Иде представилась возможность навестить друзей. Она узнала, что Иво и Мэй воспользовались присутствием в лагере священника и тоже обвенчались; поговорила с Годвином, Браном…
Когда за ней пришел Дрого, Иду, вновь охватили тревожные мысли о будущем, от которых ее на время отвлекли беседы с друзьями. Весь день она стараясь не выдать, какая боль ее гложет, старалась урезонить себя, а теперь почувствовала, что впадает в самую настоящую панику. Что ее ищет? Хоть Ида и не желала себе в этом признаваться, но смертельно завидовала счастью Ведетте и Мэй, счастью, которое для нее оставалось по-прежнему недоступным. Ей вдруг захотелось, чтобы Дрого остановился и ответил на мучавшие ее вопросы. Ей даже в какое-то мгновение показалось, что он слишком пристально смотрит на нее: словно хочет что-то спросить, — но нет, ему и в голову не придет, какие мысли ее обуревают, а сама она ничего ему не скажет, ничего… Зачем разрушать то немногое, что их связывает? Ведь можно потерять его навсегда. И если уж им суждено расстаться, то надо ценить каждое мгновение, что осталось ей быть вместе с Дрого.
Когда они вернулись домой, Ида уже полностью владела собой, но слишком устала от изнуряющей душу боли и утраченных надежд, чтобы вести себя как ни в чем не бывало. Раздевшись, она легла и уткнулась лицом в подушку, а когда почувствовала, что внутреннее напряжение спало, повернулась и стала наблюдать, как Дрого неловко стаскивает доспехи.
— Жаль, Унвина сегодня не будет: отпросился. Не понимаю, что его задержало в лагере. — Пробормотал он, пыхтя от усилий.
Ида захихикала:
— Думаю, хотел посмотреть на мою сестру.
— На Аверил? Но она совсем еще ребенок…
— Ей тринадцать. Если его семья не будет возражать…
— Его родным, по-моему, нет до него дела: вручили ему меч и выпроводили из дому. Он сам всего добился. А мало кого в таком возрасте производят в рыцари, да еще так что ждать ему придется долго. Я не могу допустить, чтобы все эти годы он пропадал неизвестно где, забыв о своих прямых обязанностях. — Он покосился на Иду. — Я видел, ты разговаривала с Браном. Как он?
— Ужe не хромает и больше не переживает из-за поражения. Все, чем он сейчас занят, — это тренировки: Серл обучает его мастерству владению мечом.
Дрого с сомнением покачал головой:
— У меня еще земли нет, а вассалов едва ли не больше, чем у какого-нибудь сеньора.
— И количество их растет с каждым днем, — добавила Ида, стараясь скрыть, как больно кольнули ее слова о земле.
— Это же надо: столько детей. Не представляю, как Иво и Мэй с ними управляются. Если бы я меньше занимал их работой они бы уже своих столько же нарожали. — Он на мгновение помолчал. — А я-то думал, что увалень Иво закончит свои дни в одиночестве…
— Человек с таким добрым сердцем не может остаться одиноким.
— Это верно. — Он привлек ее к себе. — Но хватит разговоров. В последнее время я вижу тебя в этой комнате только спящей, и мне это не очень-то нравится.
— Мне тоже, — смущенно призналась Ида, подумав, что сегодняшняя ночь должна остаться в ее памяти на всю долгую жизнь без Дрого.
Глава 23
Ида сидела на краешке кровати, молча наблюдая, как Унвин помогает Дрого облачиться в доспехи для предстоящей встречи с Вильгельмом. Вот он и наступил, решающий момент в ее жизни. Когда-то Эдит предсказала ей, что Дрого будет ее суженным, но что с того? Это ведь не значит, что он непременно поведет ее под венец… Ида с горечью подумала, что только ее судьба обошла своим вниманием. Ведетта обвенчалась с Серлом, Мей перестала быть пленницей и стала женой Иво. По тому, как вспыхивал Унвин при встречах с Аверил, не трудно понять, что и они, когда придет время, обретут счастье. И лишь по-прежнему непонятно кто. Уже не окончит ли она свои дни так же, как старая Эдит? От этой мысли по телу ее пробежала дрожь.
Как бы то ни было, Ида все же надеялась, что по завершении военной кампании он ее не оставит: благородное происхождение позволяло ей рассчитывать на статус жены, хозяйки в его доме, но несколько дней назад узнала новость, которая разрушила все ее чаяния. Чтобы не ссориться с саксонской знатью, предусмотрительный и расчетливый Вильгельм решил наградить своих особо отличившихся воинов весьма оригинальным способом. Отнимать землю у исконных владельцев он не стал, но обязал своих рыцарей жениться на дочерях самых богатых саксов, которые в качестве приданого давали за ними вожделенный земельный надел. Здесь был и политический расчет — родственные узы сделают союз между норманнами и саксами более прочным. Дрого тоже ждала награда, и немалая, но этот солидный кус земли он получит только, вступив в брак со знатной саксонкой…
