Да, не внушала я уважения моей недавно обретенной родственнице, но, вопреки ее сомнениям в моих умственных способностях, я все отлично понимала. И понимала даже то, что ей еще не было известно. Похоже, Арман уже потерял эту надежду, иначе кто другой покушается на мою жизнь, как не он? Надо скорей рассказать Роману. Он ведь и без того подозревал этого человека.
— Расстроила ты меня, — сурово упрекнула меня пани Ленская. — Я прекрасно знала, на что способен этот негодяй, но надеялась — сейчас, после убийства Луизы, он скроется куда-нибудь подальше, махнет на Карибы или в какой Таиланд и просидит там, пока следствие не кончится. А он, оказывается, здесь... Ты уверена, что не влюблена в него? Значит, или он невиновен и полиции не боится, или так самоуверен и нагл, что плюет на опасность, притворяясь невиновным, или, узнав о твоем приезде, поставил целью сразу же задурить тебе голову и не стал терять время.
К счастью, пани Ленская не назвала четвертую версию, которая просто сама собой напрашивалась, но ведь она не знала о покушениях на меня. Повернув голову, я взглянула на Гастона. Наверняка он прочел в моих глазах ужас, отражающий душевное состояние, потому что сорвался со стула и бросился ко мне, заставляя себя сдерживать шаги, иначе — по нему было видно — если бы не хорошие манеры, враз растолкал бы всех, стоящих у него на пути, расшвырял стулья, а через столы перепрыгивал бы, как это делают спортсмены в соревнованиях в беге с препятствиями.
Задыхаясь, он остановился у нашего столика и, стараясь не кричать, сипло выговорил:
— Что случилось?
Уже сама близость любимого успокоила меня. Я, в свою очередь, помогла успокоиться ему, представив пани Патриции:
— Разрешите представить вам месье Гастона де Монпесак. Гастон, это пани Патриция Ленская, большой друг нашей семьи.
Взглянула моя престарелая родственница на Гастона и сразу же успокоилась — больше незачем спрашивать, не увлеклась ли я Арманом. Гастона она признала сразу, велела сесть за наш столик и продолжила разговор, который предполагала вести со мною с глазу на глаз.
— Должен же кто-то оберегать эту глупышку, — так прямо и заявила она, ткнув в меня вилкой. — А я только что увидела здесь Армана Гийома. Вы тоже, небось, знаете его.
— Да, речь об Армане, — пояснила я Гастону.
Если он и удивился, то не так, как я только что.
— Арман Гийом? — уточнил Гастон. — Мы знаем его как Армана де Реталь. Он так представился.
Пани Ленская разгневалась.
— А если я представлюсь герцогиней Лотарингской, стану ли от этого ею в действительности? Теперь понимаю — в вашу компанию он затесался, пользуясь тем, что никто из вас его не знал, но теперь конец этому камуфляжу — я его знаю. Вам решать, что с ним делать, я бы, пожалуй, подсказала полиции, где его искать...
Прекрасная идея! Ну и голова у моей... ох, надоело вечно подыскивать подходящее слово, буду называть ее тетушкой. Не мешало бы, правда, спросить, согласится ли она? Ладно, пока буду так называть ее про себя. Ну и голова у моей тетушки!
Жаль, нет под рукой Романа, попросила бы его связаться с полицией. Или нет, удобнее это сделать месье Дэсплену.
Гастон явно встревожился, сидел нахмурившись. Значит, и он сразу подумал — именно Арман тот неизвестный враг, который покушается на мою жизнь. Но ведь в тот день, когда на меня напал аквалангист, Армана не было в Трувиле, сам сообщил накануне о своем отъезде. Нанял убийцу? Вряд ли, опасно для Армана доверяться кому-то.
Тетушка моя оказалась неисчерпаемым кладезем познаний, а поскольку замкнутой натурой она никак уж не была, принялась беззаботно и с явным удовольствием повествовать о делах давно минувших дней и делах не столь отдаленных. Особенно досталось от нее Луизе и Арману. Ненависть прадедушки к этому типу объяснилась наконец. Просто он узнал о романе своей экономки и отлучил Гийома от наследства, мало того — выгнал из дому и запретил появляться. Луиза тайно встречалась с любовником, и тут действительно большую роль сыграл пес Альберта, который на Гийома рычал как-то особенно люто, а учуять Армана Гийома мог с большого расстояния.
Наконец-то мне стала ясна причина неприязни прадедушки к Гийому и лишение последнего даже самой малой части наследства. Не мог простить ему мадемуазель Луизы. И хотя прогнал негодяя с глаз долой, должно быть, какие-то подозрения у старика оставались, раз не соглашался жениться на ней, невзирая на все уговоры многолетней любовницы, и в завещании ее тоже не упомянул.
— Ничего, зато до этого осыпал ее презентами, — проворчала тетушка Патриция, — хотя у бедняги мало что осталось, Гийом все из нее высасывал. Странно еще, как ожерелье твоей прабабки сохранилось.
— И опять остается нерешенным вопрос — кто убил экономку? — заметил Гастон. — Ведь не Арман же, для него ее смерть — крушение всех надежд. Он же не мог знать, что разгадают подделку свидетельства о браке.
Однако у пани Ленской было свое мнение на этот счет.
— Не стану настаивать, что убийца — Арман Гийом, но считаю, такой вариант не исключается. С одной стороны, он мог опасаться, что разгадают махинацию с брачным свидетельством, а с другой — решил охмурить Касю, законную наследницу. В последнем случае Луиза стала бы препятствием. А если к тому же он помогал ей прикончить девушку из загса, это стало еще одним поводом навсегда закрыть рот прежней любовнице. Нет, не утверждаю, что так было, но очень могло и быть. Во всяком случае, я бы не удивилась.
Окончательно заморочив мне голову, тетушка наконец решила сменить род деятельности и отправиться в казино, заявив, что не нуждается в сопровождающих. А мы с Гастоном пересели за столик Эвы и Шарля. К нам присоединился Филип Вийон. Его ввели в курс дела, поскольку об Армане Гийоме знала пани Ленская, а уж она молчать не будет, с Вийоном же они добрые знакомые.
Вечером этого же дня Гастон сделал мне предложение.
* * *
Наутро я получила возможность рассказать Роману о разговоре с тетушкой и ее соображениях. Не дожидаясь завтрака, позвала Романа и выложила все свои сомнения и опасения.
— Вот и не знаю, что пани графине присоветовать, — ответил мой верный друг и в свою очередь задал вопрос: — Вы уж извините за нескромный вопрос, но хотелось бы знать — когда ясновельможная пани графиня намеревается выйти за господина Монпесака: сейчас или сто лет назад?
Вопрос на засыпку. О том, что Роман ценит Гастона и симпатизирует ему, я знала, да и просить у слуги разрешения выйти замуж не в привычках польской аристократии, но вот опять, в который раз слуга проявил больше ума и здравого смысла, чем его госпожа, пусть и бывшая. Оглоушил он меня этим вопросом, одним словом.
— А это имеет значение? — только и спросила я.
— В вашем случае — даже большое значение. Нельзя пани графине забывать о временах, в которых мы живем. Кто знает, вдруг опять предстоит вернуться в прежние. И что тогда?
