Друзья ведь тоже бывают разными. Есть такие, которым можно доверить все, и будешь точно знать, что не предаст, не выдаст, прикроет. А бывают такие, которые приятельствуют, только когда есть выгода. С такими можно выпить вина да обсудить хорошеньких женщин.
Интересно, к какому типу относился король?
Я обернулась и поискала его взглядом. Государь сидел на огромном кресле (прислуга специально доставила из соседнего зала) перед жарко растопленным камином и лениво потягивал из бокала горячий напиток.
– М-да, в замке и правда теплее, нежели во дворце, – покачала головой я, наблюдая, как на королевском лице расползается гримаса удовольствия. – Когда у него свадьба?
– Через неделю, – сан Венте ухмыльнулся, – но он явно был бы не против ее поторопить.
– Настолько влюблен?
– Скажем так: небезразличен. Невеста хороша собой, к тому же делает все возможное, чтобы вызвать горячий интерес у повелителя.
– О… – Я чуть покраснела.
– Королю, как и любому мужчине, это льстит.
– Не сомневаюсь.
Сан Венте улыбнулся и направился к гостям, некоторым следовало уделить особенное внимание.
Мужчины в библиотеке (уверена, сан Венте специально подсунул им что-то откровенно неприличное). Лишь Деграй стоял отдельно от всех. Он не участвовал в разговорах, единственным его собеседником была бутылка крепкого рома.
Я вздохнула. Похоже, проблемы не закончились.
Алесандро Деграю претила безнаказанность сан Венте. В его справедливости не было места прощению.
Он смотрел пристально, буравя взглядом. Покосился на графа, убедился, что тот занят, и, отставив в сторону бутылку, встал.
– Графиня? – слишком громко воскликнул Деграй. – Вам скучно? Позвольте скрасить вечер беседой.
Сан Венте тут же шагнул наперерез, но я мягко покачала головой: не надо, справлюсь, занимайся другими гостями. Он, конечно, не поверил и продолжал следить за неприятелем, отмечая каждый шаг, каждое движение, но подойти позволил.
– Графиня, – Деграй обхватил мое запястье двумя руками и, поднеся к губам, крепко поцеловал, – выражаю вам признательность.
– За что?
– За все. За смелость, за правильность, за… – он криво усмехнулся. – За понимание.
– Вы пьяны. – Я освободила руку и незаметно вытерла ее об юбку. – Позвольте показать комнату, отдохнете.
– Сами меня проводите? О, я так и думал. Говорят, все жены сан Венте искали любви на стороне. – Если бы он произнес это чуть громче, то скандала было бы не избежать, но Деграй всего лишь шепнул и добавил: – Даже моя сестрица.
– Я поручу вас прислуге, – ровно ответила я. – И прошу, держите себя в рамках дозволенного.
– А иначе что?
– А иначе вы оскорбите не только меня и моего мужа, но и короля.
– С чего вдруг? – не понял Деграй.
– С того, что именно в его присутствии был проведен ритуал бракосочетания. Его величество является гарантом нашей семейной жизни.
– Пф, какие глупости! – Мужчина хохотнул. – Вы просто слишком невинны. Вам кажется, что уродливый супруг – вершина вашего интимного мира. Поверьте, миледи, все совсем не так. Стоит вам почувствовать вкус настоящей любви – и все, вы пропали.
– А ваша сестра тоже предпочитала чужие объятия?
– Если бы я знал! – воскликнул Деграй, покачнулся и уцепился за меня, дабы не упасть. – Проклятое пойло.
– Вам стоит отдохнуть, – настойчиво повторила я. – Идемте.
Но мужчина уже выпрямился и упрямо мотнул головой:
– Нет. Кто знает, когда представится возможность вот так поговорить с вами на глазах у душегубца? А вы ведь не так просты… Кто бы мог подумать, что так быстро попадете под его чары. Опоил? Ну же, признайтесь! Опоил? Околдовал? Он маг, он может. Или что? Обещал несметные богатства? И вы продались? – Он поморщился. – Как низко… О боги, как низко. Миледи, вас саму совесть не гложет?
– Вы позволяете себе слишком много.
– Неужели? А вы? Вы с сан Венте не позволяете себе слишком много? Я же знаю, что он практикует темную магию. Я уверен, понимаете? Он сгубил мою сестру. Он сгубил всех, кто был до нее. И он погубит вас! – прошипел Деграй.
Не знаю почему, но мне хотелось возразить. Его речь опиралась на то, что было у всех на устах: сплетни, людская молва, тихие шепотки. И вроде бы все выглядело логично, вот только я понимала, что у каждого слова есть второе дно.
– Погубит, вот увидите, – повторил Деграй.
– Не погубит. – Я распрямила плечи.
– Откуда такая уверенность? Все-таки продались?
– Вы меня оскорбляете.
– Чем? – Он засмеялся. – Вы сами себя слышите? Чем я вас оскорбляю? Тем, что поставил на одно место с вашим обожаемым графом?
– Нет, тем, что неуважительно отзываетесь о моем супруге в моем же присутствии.
Деграй резко замолчал. Вначале он недоверчиво всматривался в мое лицо, а потом выдал:
– Вы серьезно?
– Абсолютно.
– Чем он вас зацепил? Он главный злодей нашего королевства, человек, чьим именем и – чего уж скрывать! – внешностью пугают детей. Чем он вдруг стал дорог?
– Вы не поймете.
– А вы попытайтесь, миледи, – он сел на ближайший стул, – объясните.
Я немного подумала и опустилась на соседний.
– Сан Венте вовсе не так плох. Он умен, решителен, настойчив. Это на самом деле довольно ценные качества для мужчины.
– Но при этом он убийца.
– Вам ли не знать, что граф полностью оправдан.
– Это лишь из-за благосклонности короля!
– Кто вам такое сказал? – Я приподняла брови. – Слухи и домыслы. Было расследование, к графу нет никаких претензий.
– Но Алисия…
– Ваша сестра упала с башни. Может, это произошло по ее воле, а может, вмешалась случайность.
– Бред, – Деграй отшатнулся, – вы не имеете права защищать его.
– Почему? Мне кажется, любая жена обязана защищать мужа.
– Но вы к нему безразличны!
В Деграе чувствовалось такое неприятие, что мне стало его жаль.
– Откуда вам знать? – тихо спросила я и оглянулась. Сан Венте все еще следил за нами, готовый в любой момент прийти на помощь. – Откуда вам знать, если даже я сама уже ни в чем не уверена.
Глава 15
Будучи маленькой, я часто просила нянюшку рассказать какую-нибудь сказку и чтобы обязательно там была красавица-принцесса и смелый, здравомыслящий принц. Но в рассказах няни почему-то все было наоборот – смелой и умной оказывалась принцесса, а принц обязательно носил эпитет «прекрасный». Я еще думала: зачем ему быть прекрасным? Это же так неинтересно. Разве сможет принцесса быть счастлива с тем, кто не имеет ничего ценного, кроме смазливого личика? Какая же тогда она здравомыслящая? Здравомыслящие ценят совсем иное.
