– Уверена, ты драматизируешь.
– Ты хоть представляешь скольких усилий мне стоило поймать этого человека?
– Надеюсь, кувырки в моей постели с его бывшей пассией под определение «усилия» не попадают? – иронично изогнула бровь Айрис.
Оливер в ответ смачно чертыхнулся:
– Не своди всё к одному!
– Я? – удивилась Айрис.
Потом, не сдержавшись уточнила:
– А это действительно ты его поймал? Сам? Лично?
– Он успел перебить кучу моих людей. Из-за него мы потеряли сокровище… – словно и не слыша вопроса Айрис, продолжил Оливер.
– Какое сокровище? – оживилась Айрис.
Повисла пауза.
Ответа так и не последовало. Оливер неожиданно увлёкся завтраком и Айрис решила не акцентировать на этом внимание. Её, в отличие от большинства людей, деньги интересовали мало. Выросшая в семействе банкиров, чьи щупальца, словно спрут, опутали половину мира, она с младых ногтей ела с золотых блюд золотыми ложками. Поэтому волшебное слово «сокровище» не возымело привычного действия.
Однако тому, что к любовной истории примешались ещё и деньги, Айрис не удивилась. Без денег какая любовь?
– Ты боишься, что, освободившись, Дойл Райан бросится сводить счёты с Каролиной?
Она хотела это сказать спокойно и чётко, но голос прозвучал хрипло и неестественно громко. Чуть ли не с надрывом.
– А ты на это надеешься?
Оливер с ненавистью посмотрел на жену.
– Ну уж точно возражать не буду, – не стала отрицать очевидного Айрис.
Они разошлись в соре, чуть ли не врагами.
За железными воротами Айрис дожидалась карета с полированными панелями из красного дерева. Герб супруга ослепительно сверкал на солнце лазурью и золотом.
Лакей услужливо распахнул дверцу, опуская подножку перед госпожой. Форейтор тронул вожжами бока лошадей и экипаж тронулся, сопровождаемый всадниками. Каретные рессоры, гнутые наподобие скрипичного ключа, упруго качнулись под продолговатым кузовом. Грохот колёс отозвался гулким эхом на огромном, плохо мощённом дворе.
***
С места, на котором сидела Айрис, можно было рассмотреть только небо. Оно было кристально-чистым. Лишь на северо-западе горизонт затягивала лёгкая пелена, похожая на кружевную вуаль.
Улицы были пусты и безлюдны. Стрелки на часах ещё не успели приблизиться к десяти утра, а проклятая духота уже донимала. Воздух сделался горячим, неподвижным и вязким.
Комендант тюремной крепости, не теряя лишних слов ни на что, кроме выражения почтительности, поторопился препроводить леди Гордон к узнику. Следуя за ним Айрис спустилась по двум лестницам в глухое тюремное подземелье, вырубленное прямо в скале. После жара, царившего наверху в первые секунды контраст был даже приятным. Потом озноб стал пробирать до костей и Айрис пожалела, что не взяла с собой хотя бы шали.
Свернув пару раз из коридора в коридор, они остановилась перед железной дверью в угловом каземате. Служитель зазвенел ключами, отпирая засовы и замки. Дверь неохотно распахнулась.
В камере ожидаемо не было окон. Свет распространялся от факелов, оставляющих на влажных от вечной сырости стенах следы обильной чёрной копоти.
Пленник сидел на убитом колченогом табурете, уронив голову вниз, так, что волосы закрывали лицо. Он, по всей видимости, дремал. Появлении незваных и вряд ли желанных визитёров его разбудило. Он поднял голову.
Увидев шальной и дикий блеск в его глазах, поймавших отсвет фонаря, Айрис невольно вздрогнула.
Когда она была девочкой, отец подарил ей льва. Настоящего бурого песчаного льва с острыми, как кинжалы, клыками и кровожадными когтями. Айрис было тогда едва-едва двенадцать и от этого подарка она пришла в полный восторг.
Запертый в огромной клетке, зверь глядел исподлобья и тихо, угрожающе порыкивал, время от времени яростно нахлёстывая себя по бокам хвостом.
Лев был цветом в песок, как поблекшее солнце. Даже глаза янтарные, словно отблеск угасающего пламени.
Зачарованная, она приблизилась к нему слишком близко и едва успела отскочить, когда зверь вскочил и, с оглушительным рёвом, внезапно ударил когтистой лапой по металлическим прутьям. От немереной силищи, казалось, металл покорёжится или сломается. Он выдержал, но всё равно было страшно.
– Не подходи слишком близко, – предупредил отец. – Чтобы укротить зверя, нужно просто смотреть ему в глаза, показывая, кто здесь главный. Знаешь, откуда зверь черпает силы?
– От когтей и клыков? – попыталась догадаться Айрис.
– Из страха жертвы. Сумеешь внушить врагу страх – и ты уже наполовину победитель. Лев обычно смотрит в глаза своей добыче пока она издыхает. А жертва видит не льва – она видит свою смерть. И свой страх.
Я подарил тебе эту кошку, дочка, чтобы ты научилась смотреть в глаза смерти и бороться со страхом. Но, играя со смертью, помни – никогда не приближайся к ней слишком близко. Оставляй зазор, чтобы она не сумела достать тебя своей когтистой лапой.
Глядя на Дойла Райана Айрис с щемящей болью вспомнила о Призраке – так она назвала подарок отца.
Лучше бы не называла. Существует поверье, что как живое существо назовёшь, так судьбу ему наречёшь. Айрис суеверна была не более, чем сентиментальна, но в случае со львом всё сбылось.
Она любила его. Кормила всегда сама, как и учил отец. В её сердце Призрак занимал больше места, чем иные люди. Но однажды зверь сорвался с повадка. И тогда Айрис воочию убедилась в том, насколько отец был прав.
Лев оказался настоящей машиной для убийства. Ни следа любви или привязанности. Диких кошек никогда невозможно приручить до конца.
Пришлось пристрелить его. У неё просто не оставалось выбора. Вернее, выбор был, но стоял ребром – она либо Призрак. Айрис выбрала себя. Его когти не дотянулись до неё всего каких-то несколько жалких футов.
Так живо, словно это было вчера, вспомнилось, как она рыдала над конвульсивно содрогающимся в издыхании животным. Рыдала, потому что пришлось убить того, кого очень любила, чтобы выжить самой.
Взгляд Дойла Райана напомнил Айрис взгляд Призрака. Тот всегда так же смотрел на неё, наклонив голову вперёд, сверля взглядом жёлтых, как расплавленное золото, глаз. Смотрел равнодушным взглядом свирепого хищника, не знающего страха, всегда готового к удару и к нападению.
Скрипнула, закрываясь за уходящим комендантом, дверь, оповещая, что они остались наедине.
Пленник сверлил Айрис взглядом сквозь косматые пряди спутанных волос, падающих ему на лицо.
– Леди Гордон? – прорезал тишину хрипловатый голос. – Новый губернатор, да ещё и в юбке. Пришли облегчить мою участь? Напрасно тратите своё время, сиятельная дама. Если ждёте от меня благодарности за вчерашнее, то не дождётесь.
