Остров был вытянут с востока на запад. Северный берег не имел удобных гаваней – подходы к нему преграждала цепь коралловых рифов, выступающих из воды словно частокол. Волны разбивались об этот природный волнорез, высоко разлетаясь фонтаном молочно-белых брызг.
Столь же неприступным был и восточный, наветренный, берег. Ни одно плавающее средство, будь то корабль, шлюпка или лодка, не могло бы приблизиться к суше в этом месте из-за невозможности преодолеть постоянный, грозный прибойный накат.
С запада остров сторожили маленькие островки и песчаные мели. Даже такой безумец как Дойл Райан вряд ли отважился бы туда сунуться (по крайней мере Айрис на это надеялась).
И только южная оконечность с прекрасной бухтой являла собой отличное место для высадки.
Настолько Айрис могла судить, длина острова составляла не более семи миль, ширина – около пяти. Большую часть его поверхности покрывала тёмно-зелёная масса зарослей.
Даже отсюда можно было различить болота и ручьи.
Последнее особенно радовало – запасы пресной воды подходили к концу.
– Змеиный Остров обитаем? – поинтересовалась Айрис.
– Нет, – выпуская через ноздри табачный дым, на миг окутавший его лицо загадочным серым облаком, отозвался Дойл. – Здесь слишком нездоровый климат и слишком много змей. К тому же он удалён от традиционных путей следования кораблей.
Айрис и сама понимала, что остров необитаем. Иначе Дойл не решился бы доверить ему награбленное золото.
Маневрируя, они обходили остров, намереваясь достигнуть гостеприимной бухты. Однообразный зелёный цвет буйной растительности редко, лишь кое-где прерывался проплешинами жёлтого цвета – ложбинами песочного пляжа.
Чем ближе к берегу подходил фрегат, тем сильнее ощущалась качка. Корабль начал подпрыгивать, раскачиваться, угрожающе потрескивать. Вода время от времени даже хлестала в шпигаты.
Вроде бы картина была радужной. Солнце сияло горячо и ярко, небо – лазоревое, морские птицы кишели, с криками ловя рыбу в искрящихся на солнце волнах. Жизнь, тишина, благоденствие. Ничего зловещего. А сердце отчего-то сжималось при одном только взгляде на остров со зловещим названием.
Айрис с первого взгляда прониклась к Острову Змей враждебностью. Она чувствовала опасность. Но не могла понять, откуда она исходит.
Тем временем вокруг кипела работа. Цепи якорей, гремя, бежали из клюзов. Фрегат верповали несколько милей, пока не ввели его сначала в бухту, а потом в устье реки с желтоватыми волнами.
Дойл по-прежнему крепко держал штурвал, осторожно нащупывая дорогу в извилистом проливчике, в какой-то момент сделавшийся настолько узким, что казалось, будто вот-вот зелень сомкнётся перед форштевнем.
Миновав пролив, они вошли во внутреннюю бухту – озеро, похожее на круглое блюдце. С моря рассмотреть фрегат теперь было невозможно – он скрылся внутри острова от любого любопытного взгляда.
Здесь якорь и упал в песчаное дно и к берегу направились три шлюпки. В них снесли ружья, ящики и бочки, которые предполагалось наполнить водой и провизией (на самом деле – погрузить в них золото). А также инструмент для рубки и колки деревьев, чтобы починить сломанные мачты.
Оставляя за собой на воде длинные, расходящиеся борозды, похожие на царапины, они быстро шли по течению к берегу.
***
Кругом царило такое безмолвие, что было слышно, как мелкая волна, поднятая вёслами, плескалась у бортов шлюпки.
Леса начинались у самой линии воды. Берега тут были плоские, но чуть вдали уже поднимались амфитеатрами холмы. Внутреннее озеро, по которому они сейчас плыли, казалось тихим прудом. Растительность поражала глаз какой-то ядовитой яркостью.
В каждой шлюпке сидело по восемь человек.
Дойл правил на носу. Пара пистолетов торчала у него из-за кожаного пояса, обёрнутого вокруг узкой, по сравнению с широкими плечами, талии. Длинную саблю он сжимал в руке, словно в любой момент опасаясь внезапного нападения.
Воздух оставался неподвижен. Лишь один звук нарушал тишину – отдалённый шум прибоя с восточной стороны острова.
Ближе к берегу вода сделалась ярко-синей. Странный запах поднялся вокруг. Не успели они доплыть до берега, как ядовитые испарения заставили всех мучительно кашлять.
– Ну-ну, мэм, потерпите. Сами ведь напросились, – утешал Айрис здоровенный детина с татуировками на лице.
– Мне кажется, чем скорее мы сделаем своё дело и уберёмся отсюда к чёртовой матери, тем для всех будет лучше, – заметил щеголеватого вида матрос в яркой рубахе.
Айрис воображала, что, когда они высадятся на песчаном пляже, она отыщет где-нибудь тихую водную заводь и поплавает.
– И думать забудь – одёрнул Дойл, прознав о её намерениях. – Без кожи останешься.
Он присел на корточки и посмотрел сначала на воду, потом на Айрис.
– Видишь, какая она синяя? Это из-за концентрации сернокислых солей и медного купороса.
– Откровенно говоря, я удивлена, что вы знаете такие названия, капитан Райан.
– В своё время я учился в Морской Академии Анадолии. И даже был одним из первых её учеников.
– Вот как? – удивилась Айрис. – А я-то думала, вы уроженец здешних мест. Но как же вы докатились до жизни такой? До воровства и мародёрства?
– Воровства? – воскликнул Дойл, щуря свои и без того узкие, длинные серые глаза. – Ну нет! Воровство занятие низкое, подлое. Оно пригодно лишь для трусов. Моё ремесло – война. Мужественная профессия. Когда я отнимаю что-то у человека: его корабль, деньги или жизнь, я делаю это открыто и не прячась ни за чью спину. Мне не нужны лживые слова закона, стены или рамки, которые так любят возводить цивилизованные люди. Я беру, что хочу. Но при этом всегда даю шанс защищаться. У моего врага есть шанс мне ответить. Мы сражаемся на равных: сила против силы, разум против разума. И нет никаких ложных привилегий, лживых статусов или форы.
– Вот до чего мужчины любят всю эту выспреннюю, высокопарную бла-бла-бла болтовню! – засмеялась Айрис. – Благородная война? Нет, ну правда? Именно это тут, по-твоему, происходит? А по мне так чистый грабёж, где сильный, как липку, обдирает слабого. Всё остальное выдумки и отговорки для успокоения совести.
– Думаешь, я всю жизнь мечтал ходить под чёрным флагом? Родился висельником и убийцей? Думаешь, до твоего победоносного появления на Ранерлике никто тут не был знаком с королевским великодушием? Вот как раз с последним тут знакомы очень хорошо. Оттого и все твои проблемы.
Была война и многим храбрым парням, плавающим на любом судне, способном держаться на плаву, сулили золотые горы. Но война кончилась – и храбрые парни превратились в ничто – никому ненужное и неинтересное. В пустой балласт, что легко швыряют за борт.
Ты, такая умница да красавица, приходящая в состояние близкое к истерике из-за того, что тебе в открытом море не обеспечили вовремя ванну с розовыми лепестками, можешь себе хотя бы на минуточку представить, что такое месяцами подыхать с голоду, как деликатес получая вонючую солонину? Сворачивать спину и рвать сухожилия на руках, ворочая груз, втрое превышающий твой собственный вес за нищенскую плату, на которую не проживёт и огородное пугало?
