– Вы бы легли. Может, будет чуточку лучше? – сочувствуя, посоветовала Айрис.
Стеная, Элис ползком добралась до кровати и, охая, постаралась улечься.
В дверь каюты постучались:
– Кто там? – спросила Айрис.
– Корабельный плотник, – прогремело в ответ. – Меня прислал капитан, миледи, чтобы задраить иллюминаторы.
Плотник с безразличным видом перешагнул пребывающую в молитвенном экстазе Энни, волоком таща за собой толстый квадратный деревянный щит. Двумя-тремя уверенными ударами молотка он ловко пригнал его на место.
– Вам придётся посидеть немного в темноте, миледи, но зато эта заглушка надёжно защитит вас от всяких шуточек океана. Становится немного ветрено, – оскалился он в попытке изобразить дружескую улыбку, адресуя её позеленевшей Элис, выглядевшей так, будто в любой момент может отдать богу душу.
Айрис поднялась, чтобы самой зажечь свечи. От служанок в их состоянии толку было мало.
– Вот моток верёвки, госпожа, – услужливо протянул плотник. – Привяжите подсвечник покрепче к столу. Не равен час – опрокинется. Только пожару нам сейчас и не хватало.
Шторм трепал их в течение пяти дней, нещадно швыряя корабль во все стороны.
Временами, прислушиваясь к звукам, доносящимся с верхней палубы, можно было услышать, как лопаются с треском канаты и представить, как ветер срывает с мачт обрывки парусов. Фрегат в такие минуты дёргался, словно споткнувшийся конь.
Зелёная пенистая вода гуляла по палубе, заливаясь в проходы, иногда даже врывалась фонтанами брызг в дверь каюты.
Айрис в очередной раз нос к носу столкнулась с осознанием простой истины – человек способен привыкнуть ко всему. На третий день не только она, но и служанки смирились с болтанкой.
Пару раз, во время небольших затиший, Айрис поднималась на палубу. Яростные вспышки шторма вызывали в душе одновременно и трепет, и восторг.
К исходу пятого дня океан соизволил успокоиться. Жизнь потихоньку входила в привычное русло.
На камбузе вновь весело трещал огонь, а обеды сменялись ужином.
«Сердце океана» прыгало по ленивым волнам, неуклонно продвигаясь к цели.
***
На исходе шестой недели раздался радостный клич дозорного:
– Земля!
Вскоре даже без подзорной трубы можно было рассмотреть побережье с его причудливыми рыжими скалами и яркой зеленью тропических лесов. Среди пальм зоркий взгляд различал домики вполне привычных очертаний.
Барашки волн искрились в утренних лучах.
Команда скатывала паруса, ещё влажные от ночной сырости. Цепь носового якоря, гремя, бежала из клюза до тех пор, пока он с плеском не ушёл в зеленоватую морскую воду.
Вдруг вдали, среди нагромождения береговых скал, показался словно крошеный шарик ваты. Потом оглушительный гром пушечного выстрела прокатился над водой пугая птиц.
Айрис заметила, как взволновалась команда, но её вера в то, что на корабль шестого ранга любой пират, будь он отважен как сам дьявол, напасть не решится, была непоколебима.
Увы, но вскоре пришлось усомниться в прежних верованиях.
Из-за скал вышла целая корабельная эскадра из шести кораблей. Не поднимая флага, не подавая сигнала, вражеский флагман сделал предупредительный выстрел.
– Что это значит, сударь? – обернулась Айрис за разъяснениями к капитану Томпсону.
– Это значит, миледи, что осы здешних вод решились показать нам своё жало.
Команда экстренно вела приготовления к бою. Капитан ринулся к переговорной трубке требовать ответа: кто посмел совершить дерзновенное нападения на представителя королевской власти?
В ответ прилетело резкое распоряжение немедленно сдаться или будет осуществлена попытка захвата судна.
Айрис видела, как нервничал бедняга Томпсон. И, откровенно говоря, было с чего – леди Гордон представляла собой весьма ценный груз и трофей. Если пираты перережут ей горло, на его карьере в королевском флоте можно поставить жирный чёрный крест. Без права пересмотра результатов.
– Орудия к бою!
Помощник спешно метнулся передавать приказ канонирам.
– Чего хотят эти люди? – вновь спросила Айрис. – Переговоров?
– Сомневаюсь. Скорее жаждут продиктовать нам свои условия с позиции силы.
– А они отчаянные.
– Полагаете? – с сарказмом фыркнул капитан.
– Даже шесть шлюпов не гарантируют им перевеса против линейного корабля в полном вооружении. Чтобы броситься в пасть смерти нужно быть либо полным идиотом, либо отчаянным смельчаком. Ну, или как вариант, находиться в положении крайней нужды, – задумчиво протянула она. – Вот что мы сделаем! Пошлём к ним парламентёра с белым флагом.
– Зачем? – обескураженно глянул капитан на Айрис.
– А зачем шлют парламентёров? Для переговоров, конечно же.
– Леди Гордон! – застонал капитан, закатывая глаза. – Вы уж простите мою дерзость, но – вы в своём уме?!
Айрис невозмутимо парировала:
– Если есть возможность закончить дело миром, всегда следует попытаться. Заставить говорить пушки ведь всегда успеем. Кроме того, как вы сами мудро заметили, мы сейчас не в самом выгодном положении. Встали на оба якоря, маневрировать не можем, пушки зачехлены. А враг подошёл вплотную. Нет, переговоры и только – переговоры. Пока я займу господ удачи беседой, вы постарайтесь потихоньку исправить допущенные оплошности.
– Но как, мэм?..
– Не знаю – как! Как-нибудь. На что вы рассчитываете? Уйти не успеем – факт. Если окружат, то разобьют нас в щепы. Мы в ловушке. А значит придётся выслушать, чего хотят эти отчаянные ребята. Обеспечьте переговоры и не лезьте в драку. Будем вежливы. Зубы покажем лишь тогда, когда не останется ничего другого.
Капитану это не нравилось. И если бы истины в словах Айрис было чуть меньше, он предпочёл бы её ослушаться.
Но взяв их в плотное кольцо, ощетинившись пушками, пиратские корабли сужали круг. Даже если предположить, что удастся первыми произвести выстрел, то даже и тогда, как минимум треть команды на эскадрах имела шанс выжить и пойти на абордаж.
Скрипнув зубами от ярости, которой невозможно было дать выход, вне себя от беспокойства, капитан пошёл выполнять распоряжение леди Гордон.
А Айрис, вместо того, чтобы спуститься в кают-компанию, как изначально планировала, поднялась на квартердек и застыла, наблюдая за шлюпкой с парламентёром.
Она с тревогой вглядывалась в позорную трубу.
Капитан Томпсон вскоре вернулся и вновь предпринял попытку уговорить Айрис отказаться от своего плана:
– Мне кажется, попытка договориться с этими молодчиками добром не кончится. Пираты – они и есть пираты. Вы совершите ошибку, пустив их на корабль без единого выстрела. В лучшем случае вас возьмут вас в плен, требуя выкупа, присвоив всё добро, что сумеют отыскать. В худшем…
