– Что ты планируешь делать? – спросил он.
Айрис раздражённо повела плечом:
– Это ты мне скажи! Ты лучше меня знаешь остров и местные обычаи. Как мне вывести из игры эту сладкую парочку так, чтобы не настроить против себя местных?
– Тебе вряд ли стоит беспокоиться об этом.
– В смысле?
– В смысле – местные давно уже настроены против тебя. Настроены с самого начала. Просто потому, что ты представляешь собой королевскую власть. Возможно, тебе станет лучше, если я скажу, что Каро они жалуют ещё меньше?
– Я хочу отправить Оливера в Анадолию.
– Отличная мысль.
– Но мне придётся расстаться с «Сердцем океана».
– А вот этого делать ни в коем случае нельзя. Судить Гордона можно и здесь, на острове. Меня же судили? Здесь есть юрист. Он вполне способен вынести приговор… такой, какой будет тебе нужен. И, чтобы он не решил, привести приговор в исполнение можно с той рассрочкой, с какой нам удобно. Если кто-то из надёжных капитанов направится в Старый Свет, можно будет воспользоваться этим и отправиться твоего муженька в Анадолию. В любом случае нам совершенно незачем торопиться.
Чем больше Айрис узнавала Дойла, тем больше его ценила и уважала. Он был куда умнее, чем показался ей с первого взгляда. В первую встречу Айрис была готова посчитать его дикарём, полагающимся лишь на силу. Теперь всё изменилось. Она ценила его советы, потому что большим случаем они были дельные.
Пока пёстрая и разношёрстная команда двух кораблей ссаживалась на берег, на прибрежные холмы выбралось немало народу, чтобы поглазеть на это зрелище.
На самом деле оно было колоритным. Длинноволосые босоногие пираты с пёстрыми головными уборами на головах, в ярких, кричащих расцветок шёлковых рубахах соседствовали с застёгнутыми на все пуговицы мундирами королевских солдат.
Айрис без особой радости вернулась в дом бывшего мужа.
Слуги с помпой подготовили хозяйке встречу. На увитой плющом и диким виноградом веранде приготовили импровизированный пир. Слуги-негры суетились вокруг уже накрытых столов.
Айрис без особого аппетита скользнула взглядом по черепаховому супу, жаркому из свинины, целой груде разнообразной дичи – жаренной рыбе, индейки и пирогам.
– Леди Гордон? – склонился перед ней в поклоне новый знакомый, судья Арчибальд Грейсвелл.
За его спиной держались капитан Бран и доктор Хэйнс.
– Позвольте выразить вам наши самые горячие приветствия.
– Спасибо, – кивнула Айрис мужчинам.
– Весь о вашей безвременной кончине стала для нас ударом, – трагически заломил руки Арчибальд.
– Как видите, она была сильно преувеличена, – усмехнулась Айрис.
– Чему мы несказанно рады!
– Прошу вас, господа, пройдёмте на веранду, продолжим нашу беседу в тени. Всё никак не могу привыкнуть к здешнему беспощадному солнцу. Окажите мне честь, составьте компанию за обедом.
После того, как первый голод быт утолён, доктор Хэйнса, опустошив маленькую рюмку хереса, спросил:
– До нас дошли слухи о том, что бывший губернатор находится под арестом? Это правда?
– Да.
– Могу я поинтересоваться, за какие проступки вы бросили его в каземат?
– Мой муж подозревается в покушении на мою жизнь.
– Кем подозревается?
– Мной, – с любезной улыбкой сообщила Айрис. – И, поскольку его нежелание вести переговоры лишь подтверждают его преступные намерения, я вынуждена до окончания расследования взять его под стражу. Как ни прискорбно и ни больно мне это делать.
– Но вы уверены, что сговор действительно имел место быть?
– В этом пусть разбирается суд. Однако боюсь, мой муж поддался влиянию этой пиратки Каролины Мёрфи. Просто ужасно, когда достойные уважения люди идут на поводу у авантюристов вроде этой падшей женщины.
Мужчины обменялись взглядами.
– Кстати, я отдала приказ и об её аресте тоже. Надеюсь, никто из вас не посчитает моё решение неправильным или опрометчивым? Что поделать? В некоторых обстоятельствах, хотим мы того или нет, приходится действовать решительно и жёстко во избежание дальнейших неприятностей.
– Мы так же слышали, что Дойл Райан решил обосноваться на Ранерлике? Но ведь он вне закона!
– Это осталось в прошлом, – с вызовом проговорила Айрис. – Он согласился принять королевское помилование. Он верно служил мне последние месяцы. Я пожаловала ему должность адмирала.
Мужчины выглядели потрясёнными:
– Вы поставили во главе нашего флота пирата?! Разве это не грубое, не циничное нарушение закона?
– Я же уже говорила о получении королевского прощения. В глазах Анадолии Дойл Райан больше не пират. Не понимаю, о чём вы говорите, господа? – с видом оскорблённой невинности закончила Айрис.
Иногда она подыгрывала мужчинам, не умевшим видеть в женщине ничего, кроме глупости и капризов.
Какая разница, что они о ней думают? Главное, что делать им придётся то, что она приказывает.
– К сожалению, вы скоро поймёте, что ошиблись с выбором. Дойлу Райану наскучит жизнь на суше.
– Адмирал и должен служить в море. Разве нет? Вот и прекрасно. Вот и будет служить. А теперь – благодарю вас за тёплую встречу, но я устала с дороги и хочу отдохнуть. Увидимся позже. Удачи вам, господа.
Невольницы таскали всё новые и новые кувшины с горячей водой, а Айрис получила, наконец, возможность, насладиться долгожданной ванной и растягивала, как могла, это удовольствие, не спеша его закончить.
Она столько времени об этом мечтала!
Больше ванны она мечтала лишь о возможности встретиться и поквитаться с ненавистной соперницей. Прямо-таки чесались руки от желания раздавить эту фурию. Душевный зуд не унимался ни на секунду.
Чем внезапней, тем неожиданней удар. Айрис отдала приказ седлать лошадей немедленно и, прихватив с собой охрану из шести человек, направилась к дому Каролины Мёрфи.
– Простите, мэм, но госпожи нет дома, – хмурясь, сказал старый негр, исподтишка разглядывая сопровождающую Айрис пышную свиту. – Не хотите ли подождать в доме? Я могу подать лимонада.
– Где она? – строго спросила Айрис, едва сдерживая горячащуюся под собой лошадь.
– Леди Гордон задала вопрос! Отвечай! – рявкнул на раба сержант.
Опасливо покосившись на надвигающегося всадника негр тяжело вздохнул:
– Госпожа поехала к колодцу. Он в нескольких милях отсюда.
– Что за колодец? – уточнила Айрис.
– Доктор говорит, что источник целебный. Вот они и договорились с какими-то инженерами копать колодец. Я в этих делах ничегошеньки не понимаю. Уж простите.
