– Айрис, я хочу всё исправить!
– Что тебе мешает?
– Я сделаю всё возможное и невозможное чтобы искупить свою вину. Дай только шанс…
– Нет.
Оливер, едва заметно вздрогнул:
– Вот так? Решительно? Даже не думая?
–Ты считаешь, мне есть о чём думать? Оливер! Ты ведь не пытаешься вынудить меня вернуться к тебе, шантажируя жизнью моего любовника?
– Мы оба совершали ошибки…
– Ни ты, ни я не совершали ошибок – мы делали осознанный выбор. Ты свой – я свой.
– Когда-то ты ради меня готова была драться с самой судьбой. Такая любовь не может пройти без следа, Айрис! Что-то ведь осталось?
– Труп любви. Разложившийся от разочарования. И я намерена сбросить её в могилу здешних бескрайних вод.
– Я в это не верю!
– Поверь, – отрезала Айрис. – Нет на земле силы способной заставить меня вернуться к тебе. Я не торгуюсь. Особенно своим расположением. Особенно – с шестёрками, предателями и трусами.
– Ты понимаешь, что доведённый до отчаяния, я способен пойти на крайние, очень жёсткие меры?
– А ты должен понимать, что, осмелившись скрестить со мной шпаги, ты подпишешь себе смертный приговор. Отец найдёт тебя везде, где бы ты ни был…
– К чёрту твоего отца! – чуть ли не с пеной у рта, как взбесившийся пёс, заорал Оливер, грубо хватая Айрис за руки и встряхивая с такой силой, что она прикусила язык. – К чёрту всё ваше проклятое семейство!!! Я тебе не раб и не пёс, чтобы вечно держать меня в ошейнике! Ты понимаешь, глупая сука, что он слишком далеко! Чтобы он потом со мной не сделал, сейчас тебе это точно не поможет! Никто не помешает мне свернуть твою лебяжью шейку! Разбить в кровь твоё прекрасное личико! Ничто не стоит между тобой и смертью – кроме меня! Неужели у тебя не хватает мозгов понять это?! Неужели твоё упрямство стоит дороже твоей жизни?!
Айрис, подняв глаза, в упор уставилась на искажённое первобытной и бессильной яростью, лицо.
– Чёрт! – он разжал пальцы и попятился. – Чёрт возьми, Айрис! Что мешает тебе хотя бы притвориться? Сделать вид?!
– Я никогда не вернусь к тебе, Оливер. Но у нас есть шанс разойтись полюбовно. Здесь достаточно и воды, и неба между нами. Достаточно, чтобы никогда не встречаться. Отдай мне Дойла, забирай Каро и плыви, куда хочешь – я не стану преследовать. Всё, что лежит на твоих счетах останется твоим, какое бы имя ты не принял. Я лично прослежу. Отпусти меня, Оливер. И мы оба будет жить.
Но в глазах мужа плескалась тьма. Айрис прочитала в них своё будущее – смерть.
– Я даю тебе ещё один шанс. Другого не будет. Только один шанс. Скажи да – и я отпущу твоего пирата. Скажи «да» и я забуду о наших разногласиях. Забудем всём и продолжим оттуда, откуда начали…
Айрис опустила голову:
– Ты разрешишь мне увидеть его? В последний раз.
В глазах Оливера промелькнуло торжество.
– У вас четверть часа.
Айрис почувствовала, как и сердце и голову стягивает железным обручем. Холод металла, остывающего, врезающегося в сердце. Тяжесть могильной плиты.
В кают-компанию, звеня кандалами, окольцевавшими не только руки, но и ноги, вошёл Дойл.
– У вас четверть часа. Время пошло, – узкая рука в пене кружев перевернули песочные часы.
Крупинки потекли из одной чаши в другую.
Дождавшись, когда дверь затворилась, Айрис сорвалась с места и, не желая сдерживаться, бросилась Дойлу на шею. Плевать на его холодный отстранённый вид. Плевать на злость в глазах.
Почувствовать тепло его тела, твердость мускулов. Поделиться своей любовью и нежностью. Возможно на то и другое у них больше не будет времени.
Песчинки сыплются – уходят. Исчезают.
Возможности сказать самое важное может больше никогда не представиться.
– Я даже не стану спрашивать, как так случилось, что ты здесь. Это сейчас неважно. А времени так мало…
Твердые, горячие пальцы Дойла коснулись щеки Айрис. Она прижалась к ней, изо всех сил стараясь не расплакаться.
– Тебе не следовало приходить сюда. Не следовало поддаваться на его провокации. Чего добилась? Оттого, что ты тоже в опасности никому не легче.
Он заглянул Айрис в глаза и спросил глухим, звучавшим даже более хрипло, чем обычно, голосом:
– Чего он хотел от тебя? О чём говорили?
– Требует вернуться к нему. Проявить достойную женщины покорность. В противном случае угрожает отыграться. Ставит меня перед весьма неприятным выбором, когда что ни выбирай – всё только к худшему. Дойл! Посмотри на меня! – потребовала Айрис.
Обхватив его голову руками, она попыталась заглянуть ему в лицо.
– Нас с тобой ждут весьма серьёзные испытания. Может быть… может быть ни одному из нас не суждено их пережить. О, Дойл! Я так хотела бы прожить с тобой рядом целую жизнь – где-нибудь в тишине. Быть вместе до самой старости. Знаю, мечта эта утопична – ты не из тех мужчин, что живут пришитыми к женской юбке. Но это истинное желание моего сердца. И я хочу, чтобы ты об этом знал.
– Если любишь меня, не соглашайся на его предложение! Послушайся меня! Хотя бы раз…
– Но если я откажусь, он…
– Согласишься ты или откажешься, лично для меня это ничего уже не изменит. Этот слизняк сделает всё возможное, чтобы меня прикончить. Лучше с дьяволом сделку заключить, чем с Оливером Гордоном. У дьявола есть характер, а твой муж – тряпка. Самая опасная разновидность мерзавцев.
– Я даже не знаю, какую низость придумает этот человек, если дойдёт до предела своей злобы.
– Чтобы не придумал – я сам виноват. Следовало прикончить его, когда была такая возможность. Никогда не верил, что миловать к добру.
– Ты сделал это из-за меня…
– Я попал сюда из-за своей ошибки. И не тебе за неё платить. Если только, конечно, ты не хочешь воспользоваться этой возможностью чтобы всё перечеркнуть и вернуться к привычной жизни.
– Вернуться к привычной жизни? – выдохнула Айрис, покачав головой. – Привычная жизнь для меня теперь здесь. Другой для себя я не вижу.
– Я прошу тебя сказать ему: «Нет». Этот жалкий слизняк не дождётся моего унижения! И твоего видеть не хочу. Твой муж жалкий кусок дерьма. Трусливый, корыстный, вероломный ублюдок. Такие люди никогда не держат слова. На тебя ему плевать, и ты это знаешь. Не позволяй ему использовать твою любовь ради её уничтожения. Дай мне слово, что не сделаешь этого. Обещаешь?
– Обещаю. Я всё ещё не теряю надежды. Я никогда её не теряю, – грустно усмехнулась Айрис.
– Потому что ты храбрая девочка. Гораздо лучше и храбрее, чем сама думаешь. Чтобы не уготовила судьба – ты справишься. И, если тебе станет от этого легче, не забывай – я пират. Ты же знаешь наш кодекс? Мы верим, что, применяя насилие бросаем вызов тиранам. Но насилие есть насилие. Из-за нас матери хоронили сыновей, жёны вдовели, и сыновья не дожидались своих отцов. Я не белая овечка, Айрис. Возможно, пришло время мне платить по счетам. Не вини себя в моей судьбе. Ты лучшее, что со мной случилось за все эти годы. Да и пеньковый галстук без тебя я надел бы гораздо раньше. Эти месяцы жизни подарила мне ты. Они были лучшими. Спасибо тебе за это.
