Заприметив знакомых девчонок–первокурсниц, Аврора, естественно, направилась к ним:
– Привет, – благодушно поздоровалась она и потянулась к стулу, чтобы сесть, но одна из девушек, резко повернувшись к ней, взглянув с пренебрежением, поджала губы:
– Привет. Ты опоздала.
– Это вряд ли, – всё ещё улыбалась Аврора. – Я никогда не опаздываю.
– А в этот раз опоздала. Это я тебе говорю.
– Ты, возможно, и авторитет, но часы в этом вопросе авторитетнее. И они подтверждают – я вовремя.
Аврора снова потянула стул, но он вновь, словно сам собой вернулся на место. Кто–то из девчонок смотрел с любопытством, кто–то откровенно враждебно.
– Может быть, ты и вовремя, Мэйсон, но я пытаюсь до тебя донести, что не к месту. Сделай мне одолжение, отсядь за другой столик.
Аврора перестала улыбаться.
Вот что за ерунда? Эту особу Сабрина покусала? Или это теперь распространяется как вирус?
– Почему? – вопрос сорвался по инерции, прежде, чем она успела сообразить.
– Потому, что никто не захочет сидеть рядом со шлюхой.
На дворе двадцать первый век. И со всех щелей преподносят информацию о равноправии полов, и том, что гендер ничего не значит и вообще – даже однополая любовь имеет право на существование. Но лозунги – одно, а реальная жизнь – другое. И в реальности на сегодняшний день двойных стандартов никто так и не отменил. И, как и столетия назад, мужчина, совративший (или соблазнивший) женщину – молодец, а женщина, поддавшаяся искушению – шлюха. Стереотипы и стандарты по–прежнему рулят. И никого не интересует правда, лишь бы была возможность кого–нибудь потравить.
Впрочем, было бы желание устроить буллинг – повод найдётся.
Аврора сжала челюсть. Если эта дурёха думает, что она тут начнёт смущаться и плакать – её ждёт сюрприз. Не всегда на охоте достаётся тому, на кого охотятся. Роковая ошибка – идти на хищника, который тебе может оказаться не по зубам.
Отодвинув стул в очередной раз и поставив антимагическйи блок, не позволяющий стул задвинуть обратно, Аврора уселась за стол с самым независимым видом:
– Я сяду там, где захочу. А если кому–то не нравится моя компания, уйти придётся именно ему, – спокойно заявила она.
У верховодившей девчонки от гримасы презрения перекосилось лицо.
– Если ты думаешь, что тебе всё сойдёт с рук, только потому, что ты ректорская дочка – ты ошибаешься, малышка Аврора.
– Поскольку я не знаю за собой никаких таких «всё», то я и не запаривалась думать об этом. К сожалению, твоего имени я не знаю, поэтому даже обратиться по нему не могу.
– Мне зовут Лайвли Разерфорт и, даю тебе слово, ты моё имя запомнишь.
– Уже. Провалами в памяти я не страдаю.
– Если ты думаешь, что можешь безнаказанно нарушать правила, тебя ждёт сюрприз – общественность такого не прощает.
– Если правила дурацкие, да к тому же написаны глупыми людьми, нарушать их не только можно, но и нужно.
– У тебя была возможность прислушаться. Жаль, что ты ею не воспользовалась. Пошли отсюда, девочки. Здесь дурно пахнет.
Поднялись все. Безоговорочно. Кроме одной. Та с неуверенным видом переводила взгляд то на Лайвли, то на Аврору.
– В чем дело, Беатриса? – грозно взглянула на неё Лайвли.
– Я… я ещё ничего не съела.
Девчонки из свиты высокомерно захихикали.
– Ты можешь доесть свои сэндвичи, малышка Би, в обществе этой шлюхи. Но в таком случае мы станем считать, что ты с нею за одно.
Беатриса вспыхнула, как светофор, красным цветом и вскочила с места. С победным видом вся пятёрка воинственно удалилась.
Аврора с невозмутимым видом взяла с подноса свободную порцию и принялась есть с самым безмятежным видом. Как будто бы ей наплевать. Будто победа осталась за ней. В конце концов поле боя (в смысле – обеденный столик) остался за ней, а по законам войны тот, за кем поле боя, за тем и победа. Но в душе у неё всё кипело от обиды и злости.
От внимания Авроры так же не укрылось то, что Лайвли и Сабрина обменялись взглядами. Всё подстроено. И эта стерва продолжает настраивать против неё всех и сразу.
Аврора специально поднялась в тот же момент, что и неприятельница. Она нарочно столкнулась с ней в дверях.
– Можно тебя на минуточку?
– Нет, – отрезала Сабрина, даже не сбавляя шага.
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Я не разговариваю с такими, как ты, – с презрением бросила гадина, даже не поворачивая головы.
Вот стерва!
– Ты об этом можешь горько пожалеть…
Договорить Аврора не успела. Со всех сторон в неё полетел соус. Первый попал под ноги, а поскольку пол был скользкий и, подобно другим девушкам, Аврора носила туфли на шпильках, сохранить равновесие не удалось. Тем более, что кажется, чьё–то воздушное заклинание толкнуло в спину.
Ноги заскользили, разъехались и Аврора нелепо растянулась у ног хохочущей Сабрины и её мерзкой свиты.
Впрочем, в этот момент весь мир казался Авроре мерзким. А неприятности в виде летящего со всех сторон соуса не заканчивались Она с ног до головы оказалась испачканной в этом липком растекающимся месиве.
– Вот ведь гадость! – скривилась Аврора, изо всех сил стараясь не расплакаться.
Какая детская, глупая травля. Но ведь действует. Она никогда в жизни, даже вчера вечером, выходя у всех на виду из комнаты Дарка, не чувствовала себя такой униженной.
Все вокруг хохотали, заливисто, весело, громко. Хотелось уползти куда–нибудь в щель, забиться, исчезнуть и перестать существовать. Это было как в кошмарах, когда ты вдруг обнаруживаешь себя голым, в центре внимание всех людей, они показывают на тебя пальцем, а ты не знаешь, как исправить ситуацию к лучшему.
Сейчас кошмар длился наяву.
Сжав челюсть, Аврора поднялась с пола, стараясь стряхнуть жидкую массу хотя бы с волос, но та только гуще размазывалась.
Сабрина перестала хохотать и, подбоченюсь, с превосходством глядела на поверженную соперницу.
– Тебе идёт новый цвет, – продолжала издеваться она.
– Ты за это заплатишь! – угроза даже самой Авроре показалась бессильной и жалкой.
– Да? Что ты сделаешь? Нажалуешься на меня своему папочке? Конечно же, он прикроет свою маленькую дочку–шлюшку.
Воздух взорвался очередными взрывами хохота.
Словно петарды взрывались вокруг. Или снаряды.
Издевательский смех – это жестокое оружие. Разящее не хуже пули.
Красиво развернувшись на тонких острых шпильках, Сабрина направилась к выходу, словно королева, в сопровождении своих вассалов. Жестокая королева, которой рады услужить, но лишь потому, что каждый боится сам стать предметом её травли.
