– Разве мы это уже не сделали?
– Что?! Спускающаяся по лестнице Аврора Мэйсон, у которой и с одеждой, и с причёской полный порядок, да которая, к тому же, девственница?
– С чего ты взяла, что она девственница?
– В одном из соусов сегодня утром был тест. Он принимает бледно–розовые цвет в том случае, когда… в общем, это моё магическое ноу–хау. Но я точно знаю, что Дарк не врёт, когда утверждает, что и пальцем не коснулся этой выскочки. Да даже если бы у них что–то и было – я хочу не этого. Мне нужно нечто такое, от чего не отмыться. Ну, что–то вроде тройника или иного какого извращения.
– Ясно. А если она не склонна к извращениям?
– А для чего, по–твоему, существуют любовные зелья и афродозиаки? Уверена, это простушка проколется. Нам нужно только время. Дождёмся, когда этой дурочкой попользуется половина Академии, а потом заставим Дарка жениться на ней. Это ему будет наказанием за отказ участвовать в моей маленькой игре.
– Ты просто Королева Интриг, дорогая Сабрина, – от улыбки сводило скулы.
– Я знаю, – довольно заявила Сабрина. – А ты мне поможешь осуществить мой план. Ты сделала сегодня утром то, о чём я тебя просила? Предложила этой выскочке дружбу.
– Да. Только она не слишком–то обрадовалась.
– Правильно. Всё так и должно быть. Но ты попытаешься снова. И будешь пытаться снова, пока не добьёшься её доверия. Я верю, что у тебя получится.
– Зачем нам это?
– А как ещё тебе удастся подсыпать ей зелье? Она должна будет тебе доверять. Да не делай ты такого лица! Мы же не завтра закончим игру? У нас будет время. А когда всё получится, я награжу тебя – ты станешь моей самой любимой подругой.
– Правда? – изобразила энтузиазм Аврора.
«Стать любимой подругой» – подумать только, какая блестящая перспектива. Вот просто описаться от счастья!
– Даю тебе слово. Ну так что? Ты мне поможешь, дорогая Лавли?
Интересно, настоящая Лайвли действительно купилась бы на такое? После того, как её тут пинали и унижали в начале беседы?
– Конечно, помогу. Ведь мы же друзья.
– Ты лучше всех, – просияла Сабрина.
Но Аврора будто слышала её презрительное: «Вот же идиотка», – сказанное про себя.
Глава 15
Аврора надеялась, что встреча с королевой Сэб позволит упростить задачу, но этого не случилось. Как так получается, что решишь приоткрыть одну дверь – а за ней следующая, потом ещё одна и ещё. И чем быстрее бежишь, тем дальше ты от цели.
– Слава богу! – вскинулась Дженни при появлении подруги. – Чего так долго?! Я начала волноваться.
– Ну, у иллюзии, в отличие от Оборотного зелья, нет срока действия. Её можно поддерживать столько, сколько хочешь.
– Да. Но удерживать в состоянии сна Лайвли далеко не так просто. И не сказать, чтобы законно.
– Ты заставила её заснуть? Ты умница. Так и вправду будет гораздо проще. Мы и будить её не станем.
Аврора скинула с себя одежду, быстро переодеваясь в лёгкую ночную сорочку.
– Что ты делаешь? – с любопытством смотрела на неё Дженни, когда подруга схватила пустой флакон и взяла тонкую металлическую спицу.
– Собираюсь подсадить в её голову ложные воспоминания. Она будет «помнить» мою встречу с Сэб как свою. Так что расхождений никаких не будет.
– Послушай, ты уверена, что справишься? Лезть в чужую голову опасно.
– Уверена. Не бойся, ничего страшного не произойдёт.
– Будем надеяться. Выглядит эта спица жутковато. Надеюсь, протыкать уши или совать эту гадость ей в нос не придётся? – вроде как пошутила Дженни, но с неприязнью и опаской поглядывая на спицу в руке Авроры.
– Нет. Металл сыграет роль передатчика, как при электрическом токе. Можешь смотреть, если хочешь, только, пожалуйста, не отвлекай.
– Можешь не переживать. Я же уже сказала – мне не нужны неприятности.
Любая магия – это энергия, направленная на получение результата и цели. При всём кажущимся многообразии, вся магия разделяется на два направления: жизни и смерти. К первой относятся использование стихий и ментальная; вторая – заклинание духов и демонов. Для первой маг сам себе источник, второй черпает силу извне. Но и то, и другое направление можно использовать как во благо, так и во зло – тут уж всё зависит от самого мага и его моральных убеждений.
Так уж вышло, что Аврора был очень сильным менталистом. Отлично создавала иллюзии, стирала и оставляла ложные воспоминания, подслушивать мысли она не умела, зато могла усилием воли заставить человека действовать по собственной указке – её голос он мог принять за свой.
Менталисты, на первый взгляд, не так сильны, как стихийники. Нет эффектного грома, молний и высокого алого пламени, пожирающего всё на своём пути. Но яд медленного действия в итоге может быть не менее смертоносный, чем сбивающий с ног наповал сразу. Но и распознать яд в последнем случае в разы сложнее. Вампир обескровит тело, и все будут знать, что это сделал он. Менталист иссушит свою жертву досуха, лишив её жизненной энергии, и даже опытный маг не всегда разберётся, в чём тут дело. Менталисты играют с разумом и воздействуют не душу.
Глаза Дженни удивлённо распахнулись, когда вокруг простой металлической спицы, какими обычно вяжут, сформировался белёсый пар, загустевший в плазму. Плазма преобразовалась в форму и через мгновение Дженни могла созерцать всё то, что видела сама Аврора, общаясь с ней. Правда «кино» оставалось для Дженни беззвучным, но Лайвли завтра утром проснётся в полном убеждении, что именно она встречалась с Сэб. И всё, что Авроре удалось сохранить в памяти из их разговора с соперницей, будет помнить и Лайвли.
– А теперь иди к себе и ложись спать, – приказала Аврора.
Лайвли открыла глаза и молча кивнула. Словно кукла.
Потом поднялась и направилась к двери, спокойным, для внимательного стороннего наблюдателя, слишком плавным шагом.
– Она понимает, что делает?
– Какая–то часть неё. Это как у лунатиков. Тело ведёт тебя само как на автопилоте, пока разум спит.
– Жуть! Я начинаю тебя бояться, Аврора. И я не шучу. Разве можно так играть с человеческим разумом?
Аврора нахмурилась. Ей и самой собственная идея не казалось теперь такой уж радужной.
– Это не похоже на шалость, – поджала губы Дженни.
– Знаю, – тряхнула головой Аврора. – Но что оставалось делать? Завтра они заговорят, их воспоминания не совпадут и всё откроется. Раз уж что–то затеваешь, следует идти до конца.
– Но оно того стоила? Эта твоя затея? – забравшись босыми ногами на кровать, с любопытством взглянула на неё подруга.
– Да. Я поняла, что происходит. И дело не в том, что Сабрина Уолш видит во мне соперницу и желает унизить. Вернее, не только в этом. Она приревновала меня к Люциану Холливэлу.
