– Это вызовет недовольство, – заявил Дарк. – Все привыкли к развлечениям.
– Это учебное заведение, а не ночной клуб! – сорвался на крик Кайл. – А если кому-то не хватает развлечений, он вполне может забрать документы и убраться отсюда!
– Папа! – предупреждающе вскинула руку Аврора.
Она чувствовала, как вокруг отца сжимается пока ещё невидимое кольцо, а Дарк Бэсет мог быть сильным, как врагом, так и союзником. Этим пренебрегать не стоило.
– Вслед за недовольством детей последует недовольство их родителей.
– И что ты мне предлагаешь? – насмешливо протянул Кайл, опуская зажатые в кулаки руки в карман. – Смотреть сквозь пальцы на ваши дикие выходки? Я не ваш лакей. Я ваш директор.
– Да. И, несмотря на то, что мы часто не ладили, я бы предпочёл, чтобы вы им и оставались. Вас не оставят на этой должности, если вашим врагам удастся доказать, что вы не способны контролировать ситуацию.
– Мои враги? Как мило, что именно ты говоришь об этом! Я не припомню за последние пять лет никого, кто чаще тебя заставлял болеть мою голову.
– Не стану отрицать – моё поведение не пример для подражания. Но я не против кого не интриговал и не состоял в коалиции. Возможно, мои поступки можно назвать дурными…
– Возможно?! – хмыкнул Кайл.
– Но я вёл себя так, как мне нравилось. Так уж привык. В мои планы не входило никому вредить.
– Однако, пострадавших из-за этого было не мало.
– Если планы Ворона осуществятся пострадавших будет куда больше.
После прозвучавшей фразы в кабинете повисла напряжённая тишина.
– Ты говоришь о Лоуэле Мэйле? – отец медленно выговаривал каждое слово, словно оно давалось ему с трудом.
– Лоуэле Мэйле? – переспросил Дарк, тряхнув головой. – Я и забыл, что даже у Ворона может быть человеческое имя. Возможно, что о нём. Мне его имя не известно. Для всех он просто – Ворон. Пока. Если ему удастся провернуть свой план, полагаю, мы все выучим, как его зовут и не скоро это имя забудем.
Кайл в задумчивости постучал пальцами по столешнице:
– Почему ты думаешь, что Ворон в это замешен?
– Потому что ваша дочь видела его на вечеринке.
– Что?! – отец перевёл взгляд на Аврору и в нём впервые не было привычной теплоты. – Ты видела Ворона? И не сказала об этом мне?!
– Я не успела, – попыталась оправдаться Аврора, вспыхивая под отцовским взглядом и невольно чувствуя обиду на Дарка за то, что он её подставил.
– Но ему ты об этом сказать успела, не так ли? Ты уже успел заморочить голову моей дочери?!
– Сэр, речь сейчас ведь не об этом…
– И об этом тоже!
– Я не уверена, что видела Ворона! – повысила голос Аврора, чтобы перекричать их обоих и остановить перепалку. – Мне показалось, но я не уверена. Я видела его один раз, а в Зале был полумрак, и эта гремящая музыка, и… всё моё внимание было приковано к Сабрине…
– Я уверен, что он там был и вашей дочери это не показалось. Вин Гейр, Амайя Бёрн и Ньют Огден наверняка замешены в этом. А также другие, кто в своё время состоял в группе Ворона.
– Думаешь, кто-то из них решил подмешать наркотики девушке? Сабрина Уолш из тех, про кого говорят «с характером». У неё хватало недоброжелателей.
– Это да. У неё талант наживать врагов. Но если и так, то за этими недоброжелателями стоят люди Ворона, за ними он сам – а за ним Святая Инквизиция. Они спят и видят, как получить если не контроль, так хотя бы узкий проход сюда.
– С Мэйла официально сняли все обвинения в связях с Инквизицией.
– Как и с самой Инквизиции сняли обвинения в большинстве страшных деяний перед Магическим Сообществом. Официально – они действовали так, чтобы защищать мир людей от тёмных магов, преступивших Магический Закон. Но не официально…
– Эти старые распри никогда не закончатся. Не стоит ворошить прошлое.
– Кто его ворошит? Оно само оживает. Вы же слышали, ходят упорные слухи о том, что сторонники Змея Нахширона активизировались.
– Нахширона уничтожили почти двадцать лет назад.
– Я слышал другое: не уничтожили, а всего лишь нейтрализовали. Что там случилось, никто по-настоящему не в курсе, а кто в курсе – тот помалкивает. То ли в клетке его заперли, то ли в другом измерении. Но дыма без огня не бывает, а дымит сильно.
– Если и так, то тебе Нахширона бояться не приходится. Ты – тёмный, и твой род послушно служил Змеям.
– Нахширонов я и не боюсь, хотя, как и большинство наших, предпочёл бы, чтобы он не восставал оттуда… короче, где бы он сейчас не находился – там бы ему и быть ещё долгие годы. Без Змей в Магическом Сообщества спокойнее. Но, как всякий Тёмный я не люблю Инквизицию.
– За Лоуэла Мэйла поручился сам Ирл Кин. К тому же признав его своим сыном. Учитывая специфическую ориентацию Кина иных наследников у него может попросту не оказаться, так что Мэйл, как и ты, Тёмный. Я это знаю лучше других, ведь я учил его. С его наследственным даром некроманта, с открывающимися перспективами в Магическом Сообществе…
– Он между тем пришёл к вам проситься на должность преподавателя?
– У него есть тёмные пятна в прошлом.
– Вы судимость имеете в виду? За то, что он сделал с Моррелами?
– Обвинения не подтвердились. Мореллы сами уничтожили свою связь с магией, поддерживающей их многие годы и покинули Магическое Сообщество. Его не осудили.
– Потому что вмешался Кин и его люди. Вы правда будете прятать голову в песок, прячась от очевидного? Ворон пытается прийти сюда и привести за собой Инквизицию! Если ему это удастся…
Отец и Дарк молча смотрели друга на друга. Аврора переводила взгляд с одного на другого. У неё было такое чувство, будто из тёплой, ласковой оранжереи она вышла на ледяной ветер, обжигающий разом всё тело.
Инквизиция. Непримиримый враг ведьм. Случались в истории короткие времена перемирий, когда маги и инквизиторы объединялись перед лицом одного врага. Обычно это случалось не чаще, чем раз в пятьсот лет, когда в пространстве образовывались Прорывы в иные миры и нечисть или мёртвые жуткие духи угрожали самому существованию Земли. Только угроза тотального уничтожения могла заставить объединиться естественных врагов между собой. И то, Инквизиторы взаимодействовали только со Светлыми магами-стихийниками или ментальными магами, вроде неё. Некромантов и заклинателей духов они всегда считали бесовскими отродьями. И были в этом не так уж и неправы. Но мы не выбираем, кем нам родиться. Волк не может стать ягнёнком, а берёза переродиться в ель. Мы те, кто мы есть. И все имеют право на существование до тех пор, пока не представляют собой опасности для других.
Инквизиторы действовали очень по-человечески, по-людски: обычно, если у них была такая возможность, они не дожидались пока то, что может выстрелить – выстрелит. Они действовали сразу и безжалостно. С дикой, пугающей фанатичностью, не жалея ни себя, ни друзей, ни врагов. Всё во имя великой цели.
