Аврора всё ещё колебалась.
Её саму пугала такая её нерешительность. Казалось бы, чего тут думать, когда любимому человеку грозит опасность? Никакая книга не стоит того, чтобы рисковать человеческой жизнью. Тем более, любимой жизнью!
Или… не так уж сильно она любила Дарка?
– Аврора, уже четыре…
Возможно ли, что всё это заговор? И все на одной стороне? Но, с другой стороны – зачем? Может быть, какая-то магия, которую она не понимает? Но даже если и так, чем, в конце концов, она рискует, отдавая книгу Чёрного Змея последователю Некромантов и Инквизиторов в одном лице?
– Это какой-то сюр.
– Аврора! – видимо, нервы у Сабрины всё-таки сдали. – Делай, как он говорит!
– Не позволяйте этой твари манипулировать вами…
– Боже! Как ты мне надоел, – закатил глаза Ворон и, щёлкнув пальцами, произвёл неизвестное заклинание, из-за которого губы Дарка словно срослись. Он лишь возмущённо замычал, тряся головой, похожий на поверженного на земь, перевёрнутого на спину, насекомого.
– Прости, чувак, – явно издеваясь, проговорил Ворон. – Кажется, я подпорчу твою репутацию неизгладимого сердцееда. Поверь, это сделано из чистой зависти. Всегда недолюбливал богатеньких смазливых мальчиков, которым всё слишком легко шло в руки. Женщины любят победителей и им сложно забыть, как кто-то валялся в пыли и грязи, поверженный и жалкий. А если даже они и смогли бы это сделать, то сам бедняга-поверженный им сделать этого никогда не позволит. Никто не любит свидетелей собственного унижения. Так ведь, красавчик? Я что-то не слышу? Прости? Ах да, забыл. Ты же не можешь говорить.
– Перестань! – теперь настал очередь Сабрина произносить пафосные речи. – Ты, ничтожество! Ты и мизинца его не стоишь!
– А знаешь, ты ведь права. Ну, с учетом того, что после того, как папаша Дарка скончался, на счету нашей Кудряшки кругленькая сумма, а мой папаша после моей сегодняшней выходки будет рад засадить меня в какую-нибудь тюрягу на краю галактики. Так что не расстраивайся, красавчик. Я, конечно, победитель, но я – нищий и безродный победитель. Поэтому девчонки по-прежнему будут твои. Ну а мне остаётся добиваться лавров Чёрного Властелина. Аврора, тащи быстрей мою книжицу. Счёт и терпение на исходе.
Может быть, это и розыгрыш. Может быть… может быть всё, что угодно. Но, прости господи, она сделает то, что он требует и пусть всё закончится.
– Бери! – прорычала Аврора, протягивая Ворону завёрнутый в тряпки Некрономикон.
Он довольно ухмыльнулся и, крепко схватив девушку за руку, потянул к себе.
– Нет! Только не это!
Аврора уже представила, как они снова перемещаются куда-то, чёрт или бог знает куда и все её блуждания начинаются сначала.
– Ну, всё не так страшно, малышка Мэйсон. – Всего один поцелуй, на память и на удачу.
Оторопевшая и, откровенно говоря, слишком уставшая, чтобы сопротивляться, Аврора даже вырываться не стала.
Губы у него были сухие и жёсткие. И поцелуй был такой же. Откровенно говоря, просто никакой – так, прикосновение губ к губам. Ни отвращения, ни желания, ни смущения – будто бы её поцеловала ожившая статуя.
– Н-да! – отстранился он. – Жаль, но… кажется, ничего не получится. У меня твой Дарк и то желания больше вызывает. Ладно, детки. Прощайте. Думаю, увидимся скорее, чем всем бы нам того хотелось. Приглашения на свадьбу можете не высылать.
Сильный толчок отшвырнул Аврору в сторону. Ощущения было такое, будто рядом что-то взорвалось. Пламя поднялось вверх, а когда исчезло, Ворона рядом больше не было.
– Какого чёрта вы отдали ему книгу?!
На Дарка была страшно глядеть. Чёрные глаза сверкали. У него от ярости дым что только из ушей не шёл? Или то было остаточное явление после исчезнвоения Ворона?
– Как вы посмели?!
Сабрина и Аврора переглянулись.
– Откровенно говоря, на это не понадобилось много храбрости, – вздохнула Сабрина.
– Он так сильно надоел, что мы были готовы избавиться от него любым путём. А об этой книге ещё вчера мы даже и не подозревали. Если она ему так сильно нужна – пусть забирает.
– Пусть, – поддержала Сабрина Аврору.
И девушки снова переглянулись, словно не веря, что вот уже несколько раз сходятся во мнениях.
Дарк перевёл взгляд с одной своей подружки на другую.
– Чёрт бы вас побрал! И что мне делать с чувством, что вы правы?
– Мы правы, – кивнула Сабрина. – Демоны, Армагедон и прочие проблемы когда ещё наступят. И наступят ли? А проблема по имени Ворон успела набить оскомину.
– Тебе хорошо, – скривилась Аврора. – Это не ты проиграла этому выродку.
– Точно, – Дарк закинул руки обеим девушкам за плечи, с радостью позволяя им себя подняться с пола, используя их как костыли. – Сдаётся мне, он неплохо нас поимел?
– Только не меня, – тряхнула копной золотых волос Сабрина.
И была права.
– Ладно. Есть и хорошая сторона. Думаю, что с исчезновением проклятого Ворона всё вернётся на круги своя. А мы сможем вновь плести наши милые маленькие интриги и делать противные маленькие пакости, не рискуя при этом жизнью.
– Интересно, как скоро вернётся мой отец? – прищурилась Аврора.
– Думаю, очень скоро, – проронила Сабрина.
Глава 46
Удивительно, но вся эпопея с переменой власти, появлением и исчезновением Ворона уместилась в одну неделю. Одну длинную, бесконечную, ужасную неделю. Всё как–то очень резко завертелось и… прежним уже так и не стало. Так уж получается, то, что ты увидел, развидеть не получится.
Так, наверное, бывает после каждой войны. Даже если ты остался победителем, прежней жизнь никогда не станет.
«События последних дней показали, насколько слабой и коррумпированной стала система высшего образования в Магическом Сообществе», – кричали газетные заголовки. – «Инквизиторы проникли в Святая Святых, Инквизиция угрожала нашим детям? И что сделала власть? Ничего».
Почти все в тот день были уверены, что отец Авроры вернётся, чтобы занять оставленный пост, но… этого не случилось. Его обвинили в халатности, в слабости, в неумелом управлении и прочее, прочее, прочее.
Хуже всего, что он сам себя винил в том же. Если ты стоишь у руля даже не самого большого судна, ты не имеешь права оставлять штурвал перед надвигающимся штормом.
Преступлений за ректором Мэйсоном не числилось, как не пыжились его противники с обвинениями, по–настоящему серьёзного дела раздуть не получилось. Но репутация оказалась подмоченной, как сомнительной связью со студенткой, так и тем, что, поддавшись эмоциям, он добровольно уступил своё место врагу, с которым нужно было бы бороться до последнего.
