– Мисс Аврора, отец просит вас спуститься в его кабинет. Он хотел бы с вами встретиться.
– Он всё ещё занимает кабинет ректора?
– Да. До вступления в должность нового ректора он будет продолжать исполнять свои обязанности.
– Хорошо, Хоакин. Я вас услышала. Спасибо, – кивнула Аврора.
Мужчина потоптался и нервно поправил галстук:
– Мистер Мэйсон настоятельно просил вас не медлить.
– Хорошо, – снова кивнула Аврора.
Сабрина с усмешкой смотрела на Аврору:
– Как думаешь, о чём пойдёт речь?
– Полагаю, отец хочет попрощаться, –пожала плечами Аврора
– Правда? А мне показалось, что Хоакин сказал, что твой отец останется исполнять обязанности ректора до следующего назначения? С учётом странной обстановки, оно может затянуться, скажем, до следующего года? Или даже дольше.
Аврора нахмурилась, осознавая, что здесь Сабрина права.
– Словом, будь начеку. Посматривай, что там у тебя за спиной и с осторожностью заворачивай за угол. Мало ли что?
Как–то всё ещё непривычно было числить Сабрину Уолш, если не в дружественном лагере, так хотя бы в нейтральном. Доверять ей Аврора не научилась, и никак не могла себя заставить. Стойкая антипатия, выработавшаяся против этой особы так никуда и не делась.
Но прозорливость и предусмотрительность блондинка Аврора сумела оценить в самое ближайшее время.
Перешагнув порог ректорского кабинета, она замерла, увидев вместо отца Ирла Кина. Он по–хозяйски вальяжно раскинулся в отцовском кресле. Вблизи мужчина выглядел даже привлекательнее, чем издалека и, как и в случае с его сыном, Аврора отметила, что эта красота не вызывает в ней ничего, кроме настороженности и испуга.
– Что вы здесь делаете? – холодно спросила она.
– Проходи, пожалуйста.
Ирл, по всей видимости, старался выказать вежливость, но что–то с ним было не совсем так – фраза, произнесённая низким и глубоким, воскрешала в памяти тихое рычание хищника и от того производила впечатления завуалированной угрозы.
– Спасибо, я лучше постаю здесь. Хоакин попросил меня встретиться с отцом.
– Верно. И он сделал это по моей просьбе.
– Просьбе? – с недоверием протянула Аврора, с каждой минутой всё более и более неуютно чувствуя себя под замораживающим взглядом льдистых, светло–серых, почти бесцветных, глаз.
Ирл Кин приподнял брови.
Самый незначительный жест или движение в его исполнении наполнялся надменностью, от которой собеседник каменел, словно от взгляда Медузы Горгоны.
– Полагаешь, я не умею просить? Может быть, ты и права, девочка. Какая разница, каким образом получить желаемое? Главное, ты здесь.
Аврора против воли ощутила прилив страха.
– Что вам нужно?
Он умел держать паузу. Просто несколько минут в молчании и у тебя начинают трястись коленки. В случае с Авророй не было ни намёка на романтические чувства – это был нормальный, натуральный страх, что сейчас в очередной раз кто–то начнёт череду неприятностей.
– Я хотел извиниться за поступок моего сына.
– Что–то с трудом верится.
– И сделать тебе предложение, которое может оказаться взаимовыгодным.
Так, значит дурное предчувствие её не обмануло? Сейчас начнётся…
– Сомневаюсь, что у вас получится.
Брови мужчины сошлись на тонкой, хищной переносицей. Слова Аврора он явно расценил, как дерзость:
– Я все же рискну. Представим, что ты умная девочка? И, как умная девочка, ты не можешь не осознавать, что недавняя история будет иметь последствия.
– Конечно, будет. Иначе и быть не может. Но вашему сыну следовало задуматься об этом раньше. До того, как он устроил весь этот цирк с конями, лабиринтами, книгами и змеями.
Ирл Кин небрежно забросил ногу на ногу, но взгляд его потяжелел:
– Глупая маленькая девочка, попавшая в лапы к зверю, чудом проскользнувшая меж его сетей и даже не успевшая понять, в какой опасности побывала. Я не стану сейчас обсуждать с тобой тот факт, что, вместо того, чтобы мешать Оуэлу, Магическому Сообществу следовало бы, наряду с Инквизицией готовиться к большой войне. В своё время я имел возможность пересечься с Эссусом Нахшироном. Было время, когда мы даже работали вместе. Пока я не понял, насколько далеко способен зайти этот чернокнижник и до какой степени беспредела он способен дойти. И таким, заметь, он был до того, как его же сообщники заточили его в Лабиринте. Когда Зверь восстанет, всё, что окружает нас сейчас, сгорит, как кусок бумаги. А когда он завершит то, что начал – мир не останется прежним.
– Рассказывать страшилки – это у вас фамильное?
– Дерзкая девчонка! Похоже, твой отец ничему тебя не научил! Как можно доверять этому человеку воспитание целого поколения, когда он не способен держать в узде собственную дочь?
– О! Хорошо, что я наконец–то вижу перед собой человека, который, в отличие от моего отца, прекрасно ладит с родным сыном, а также умеет заставить его считаться с собственным мнением, не говоря уже о законах Магического Сообщества, – с иронией ответила Аврора.
– Ты удивишься, но я во многом одобряю то, что делал мой сын. Он ставит правильные цели, но… использует не те средства.
– Что ж? Рада вашему единодушию. Хотя оно плохо кончится. Вы не хуже меня знаете законы, и вашему сыну вменяют в вину очень серьёзные статьи.
– Именно потому я и здесь.
Аврора скрестила руки на груди, словно стараясь тем самым выставить хоть какой-то барьер между собой и собеседником.
– Мы не близки с Оуэлом, но, как и любой отец я не желаю видеть своего ребёнка за решёткой. Мнение узколобого меньшинства меня мало интересует. Я знаю, что он хотел, как лучше.
– Вы имеете право считать, как хотите. Одного не пойму – чем я-то в этом могу вам помочь?
– Ты можешь изменить показания.
Аврора усмехнулась:
– Конечно, могу. Только не стану этого делать. С чего бы?
– Ты поможешь мне спасти сына, а я помогу твоему отцу сохранить за собой пост ректора и, что важнее, выбраться из этой истории с минимальными потерями для репутации.
– Мой отец справится без вашей помощи.
– Поддержка ещё никому не вредила. В любом случае, таких людей, как я, лучше считать среди своих друзей, чем среди врагов.
– Последние ваши слова мне стоит расценивать как угрозу? – холодно взглянула Аврора на Ирла Кина.
Теперь, вблизи, когда они общались и находились рядом, она видела – сходства между отцом и сыном куда больше, чем ей показалось изначально. Самоуверенные, нахальные люди, слишком верящие в себя и склонные недооценивать противника.
