Лейла заметила, как одновременно с этим Дэйв Майлз откинулся на спинку стула, стискивая зубы так, что желваки заходили.
– Что происходит? – спросила она у Торри, взглядом указывая на профессора и его любимого ученика.
Торри в ответ лишь непонимающе развела руками. Не факт, что она вообще поняла, о чём вопрос.
– Если один объект подвергнуть пытке, – внезапно осипшим голосом продолжал профессор, опираясь руками на стол, – то же самое будет чувствовать и другой, как бы далеко в этот момент не находился. К несчастью, в волшебном мире довольно много ублюдков, использующих симпатические зелья именно для этих целей. Мистер Майлз, вы, кажется, плохо слушаете и снова ничего не пишете? – процедил учитель.
Дэйв в ответ неопределённо пожал плечами.
– Помимо бездарного развлечения, симпатическая связь может использоваться для информирования связанных таким образом людей, – неторопливо продолжил Хэйс, – это своего рода болевые часы… – профессор покачнулся и прислонился спиной к стене.
По лицу Дэйва Майлза разлилась мертвенная бледность.
– При помощи симпатической связи можно создавать незаживающие раны…
Хэйс сжал зубы, скрестил руки на груди и опустил голову вниз. Волосы, упав на лицо, частично скрыли его выражение.
Лейла почувствовала дурноту. Она отчего-то была уверена, что причина происходящего кроется в Нахширонском коттедже. Что ещё за фокус выкидывает любимый дядюшка, экс-жених, Эссус Аластаир? Что за метки и чары использует он, как тавро? Почему связанные с ним заклятием люди испытывают сильную боль?
Сама мысль о подобной связи делала Лейлу больной от ужаса, заставляя испытывать глубокое отвращение к самой природе таких чар.
Когда профессор резко выпрямился, лицо его было белее простыни и блестело от испарины:
– Откройте учебник и перечитайте тему, – сквозь зубы процедил он. – Приступайте. Мистер Майлз? Вы следуйте за мной.
Нетвердыми шагами, но с идеально прямой спиной Хэйс покинул кабинет.
Дэйв, шатаясь, словно пьяный, шёл следом.
– Что это такое случилось с Хэйсом и его протеже? – ухмыльнулся Тедд Фокс, переваливаясь через парту.
– Да известно – что, – захихикала хорошенькая Линда Бейлз, прикрывая ротик ладошкой. – Симпатическая связь!
– Заткнись, и делай, что велено! – зашипел на Теда Дарк Коэльо.
– Фу! – обиженно надула губки красавица Линда, – какой ты злой!
Вечером в гостиной снова было не продохнуть от сладковатого запаха гашиша.
– Какого хрена?! – накинулся на Майлза, развалившегося на диване, Дарк. – Завтра же матч! Как ты будешь играть? Что ты вообще себе позволяешь?!
В ответ блондин желчно рассмеялся:
– А плевать я хотел на матч, Коэльо, – развязно протянул Дэйв, снося крышку с очередной бутылки. – Ваше здоровье, ребята!
– Ты в своем уме?! У нас каждая пара рук на счету, а ты сидишь тут и надираешься?!
– Выйду я завтра на поле или нет, Огненные все равно нас уделают, – с философским спокойствием отмахнулся Майлз. – Как уделывали все эти годы… и не только на поле.
– Ты обо что-то головой ударился, да? – полюбопытствовал Дарк, присаживаясь рядом.
Майлз привалился головой к его плечу.
– Может, траванулся чем, а, Дэйв? Что-то не припомню я такого момента, когда тебе было бы наплевать на то, что мы сдадим игру?
– Ну, сегодня твой жизненный опыт обогатился ещё на одно событие… Эй, Пенни? – мерзко ухмыльнулся Майлз, отсалютовав ей бутылкой. – Чего ты на меня так таращишься? Беспокоишься, да? Думаешь, оно мне надо?! Считаешь, я нуждаюсь в тебе? Или в твоей тупой, дешёвой жалости? Да иди ты на…
– Дэйв, запомни на будущее, – попытался прервать поток язвительных жестоких слов Коэльо, – не следует алкоголь с коноплей мешать. Добром такое дело не заканчивается.
– Конопля это для нищебродов, – рассмеялся блондин. – Для Майлзов существуют зелья подороже и позабористей.
Все вокруг услужливо заржали, заставляя Лейлу испытывать глухое раздражение. Ей ужасно хотелось взять что-нибудь потяжелее, да и опустить на пустую блондинистую голову. А ещё было очень стыдно. Хорошо ещё, что никто не знает, что её связывает с этим… она так и не придумала, как его назвать.
– Как думаешь, Пенни? – не унимался паршивец, – могла, скажем, Алаистар, нечто вроде любовного отворота от тебя для меня сотворить?
– Больно Алаистар надо от тебя Уилкс отваживать? – презрительно скривился Коэльо.
Майлз снова приложился к бутылке:
– Конечно, Аластаир это не нужно, – согласился он. – Ей вообще ни черта в нашей жизни не нужно. Да и где этой дурочке хоть что-то соображать в антипатических зельях? Так что, Уилкс, правда такова: меня не от антипатического состава воротит – меня воротит от тебя. Потому что ты просто тупая жирная корова! В этом все дело. И сделай уже наконец одолжения – перестань з уже мной везде таскаться, пока меня от тебя не стошнило.
– Всё дело не в зельях, а в том, что кто-то нажрался, как свинья, – не выдержала Лейла. – Завязывай уже пить! Ты и трезвый не подарок, а пьяным совсем дурак.
– Ага, – кивнул Майлз, криво усмехаясь. – Я хорош! Я так сказочно хорош, что все меня хотят… ты меня хочешь, Дарк?
– Про коноплю с пивом мы уже говорили, – покивала Коэльо. – Сам не пробовала, но говорят, и не такое чудится.
– Да много ты понимаешь? – почти весело фыркнул Майлз, продолжая то и дело потягивать пиво из бутылки. – Уилкс а, Уилкс?.. Вы что, теперь с Алаистар дружите?
– Не твоё дело, – холодно бросила ему Пенни.
Она стояла, скрестив руки на груди и почти неприязненно смотрела на предмет своего обычного поклонения.
– А вот и моё!
– Тебя не касается, с кем я вожу дружбу.
– А кто тут говорит про тебя, дурёха? – издевательски засмеялся Майлз. – Но вот эта ублюдочная Чёрная Змейка – она теперь моя невеста. Так что круг её общения очень даже моё дело, – отсалютовал опустевшей бутылкой он теперь, посчитай уже, бывшей подружке, которой едва ли не при всем факультете давал отставку. – Что такое? Ай-яй-яй. Она тебе не рассказала? Эх! Какая жалость!
В гостиной стало так тихо, будто все разом не то, чтобы говорить – дышать перестали.
– Что за бред ты несёшь? – сдавленно выдохнула Пенни.
– Этот бред – сущая правда, – пожал плечами Майлз. – А если она тебе не нравится, то это – твоё дело, душенька.
Пенни посмотрела на Лейлу так, что той захотелось куда-нибудь заползти.
Нужно было рассказать ей об этом самой, ещё утром.
Но Майлз-то хорош! Мразь полная. Зачем он так с Пенни?
Девушка развернулась и вышла из гостиной, стуча острыми каблучками.
