– А теперь, уже поздно. Разрешите пожелать вам приятных снов, Лейла?
– Не возражаю, – улыбнулась она. – И вам спокойной ночи, сэр.
С тех пор, как Лейле исполнилось пять, она перестала бояться темноты, но переходы, лестницы, залы Академии её и сейчас пугали. Было такое чувство, что замок живой и Лейла ему не нравилась. Он был вынужден терпеть её присутствие, но делал это словно через силу.
Когда проход в гостиную Водных Стихий закрылся, Лейла вздохнула с облегчением, будто заперла дверь на замок, придя с улицы поздним вечером.
Против её ожиданий, гостиная не пустовала. В ней звучали голоса. Хэйс и Майлз так увлеченно беседовали, что не заметили её появления.
Профессор сидел в кресле. Угловатые, костистые запястья свисали с подлокотников, белея в зеленоватом полумраке. Майлз примостился его у ног, фамильярно положив белокурую голову учителю на колени.
Лейла, притаившись за колонной, с любопытством прислушалась к их разговору.
– Какую из своих внутренних проблем ты пытаешься решить предложенным радикальным способом? – с ленивой насмешливостью цедил Хэйс.
– Проблему телесной подготовки к неизбежному знакомству с методами Чёрного Змея, – в тон ему отозвался Дэйв. – Из всех возможных кандидатов на роль учителя я без колебаний выбираю вас.
В его голосе отсутствовали привычные надменно-капризные интонации. Он звучал до обречённости грустно.
– Я даже не до конца понял, за что мне оказана сия сомнительная честь? – насмешливо приподнял чёрные густые брови Нортон.
Дэйв отбросил длинную челку с глаз:
– Уверен, вы справитесь лучше, чем Сильвен Маркель, Люк Гриндейл или Тирон Ярвуд. Я уж промолчу о Рэндэле.
Пальцы профессора пробежались по светлым кудрям юноши. В этом жесте одинаково можно было усмотреть как отеческую нежность, так и затаённую страсть.
Лейле сделалось не по себе, некстати вспомнились насмешливые слова Медоры. Подглядывать и подслушивать нехорошо и вредно как раз и из-за таких моментов тоже. Страшно узнать больше, чем ты способен принять или пережить.
– Не вижу смысла это обсуждать, Дэйв.
– А я вижу! – упрямо заявил Малфой. – Чёрный Змей недвусмысленно дал понять, как именно он намерен поквитаться со мной. Раз уж это неизбежно, я бы предпочёл выбирать карателей сам!
– Никто не предоставит вам подобного права, потому что выбор – это непозволительная роскошь.
Майлз уткнулся лбом в темную обивку кресла и застонал.
Что могло его мучить до такой степени? И о чём они говорили с Хэйсом?
Лейла решила дальше не слушать, доверившись простой истине – меньше знаешь, крепче спишь.
Тихонько прокралась она обратно к входной двери и вернулась, на этот раз топая, как слон.
– Мисс Аластаир? – сощурился Хэйс. – Ещё не спите?
– Я только что вернулась от директора. Вы же сами велели мне немедля идти к нему?
– Я помню, – кивнул Хэйс. – Уже поздно. Извольте ложиться спать.
– Да, сэр, – холодно кивнула Лейла в ответ на его официальный тон.
Она уже приготовилась выпалить свою заранее заготовленную речь, но с удивлением обнаружила, что в спальне царит полумрак и стоит зловещая тишина.
Кровать Уилкс пустовала. Её нигде не было видно. А вот дверь в ванную оказалась подозрительно приоткрытой…
– Пенни? – позвала Лейла. – Пенни, ты в порядке?
Лейла рывком дернула дверь, ведущую в ванную, на себя уже приготовившись увидеть нечто страшное, но всё равно отчаянно надеясь ошибиться.
***
Кровь была повсюду: на кафеле, бортиках ванны. Словно багряная змея выползала из ран Пенни на запястьях, похожих на жадно открытые рты. Кровь собралась в маслянистые лужицы на полу, запачкала палочку, лежавшую рядом с безвольно раскрытой ладонью.
Первым побуждением было завизжать, отчаянно и звонко, но мысль о том, что если Пенни ещё жива, то её поступок лучше не предавать огласке, заставила Лейлу захлопнуть рот.
Преодолевая подступающую тошноту, она бросилась обратно в гостиную, молясь про себя, чтобы Нортон ещё не ушел.
– Мистер Хэйс!
– Да что ещё такое, Аластаирс?! – зло сверкнул на неё глазами Дэйв Майлз. – Чего ты никак не угомонишься?!
– Пенни, она… идите скорее профессор! Она…
Наверное, вид у неё Лейлы был совсем дикий, потому что оба, и учитель, и ученик, мгновенно сорвались с мест.
Дэйв все-таки оказался на полшага впереди:
– Чёрт, Пенни!.. Ну кого ж?..
Упав на колени рядом с прислонившейся к бортику ванны подругой, он губами прижался к её шее, целуя и одновременно стараясь почувствовать биение пульса.
– Она не дышит! Профессор! – взмолился Дэйв. – Сделайте же что-нибудь скорее!
Легко, как пушинку, подхватив Пенелопу на руки, Нортон стремительно вышел, почти выбежал из спальни.
Дэйв последовал за ним.
Лейла понимала, что её присутствие не требуется. Да и откровенно говоря, ей было страшно идти за ними. Вдруг Уилкс умрёт? Оставаясь здесь и не видя бескровного, как у восковой куклы, лица соседки по комнате, надеяться на благополучный исход было как-то легче.
Время шло. Часы показывали сначала половина второго, потом половина третьего.
Лейла старательно несколько раз вымыла ванну, оттерев всю кровь. Если Уилкс всё-таки выживет, ничто не должно напоминать о её безумном поступке.
Когда стрелки часов приблизились к четырем утра, навалилась апатия.
Неужели Пенни всё-таки умерла? Вот так глупо? Разве можно лишать себя жизни только потому, что кто-то тебя не любит? Чего больше в этом поступке – слабости или глупости? Да и какая разница? Всё равно страшно.
– Лейла?
Она вздрогнула, очнувшись от полудрёмы, в которую сама не заметила, как погрузилась.
– Майлз?.. Как Пенни?
Он выглядел даже более прозрачным и бескровным, чем обычно. Как вурдалак, за ночь не нашедший ни одной жертвы.
– Она жива?! Жива?!
Не думая, что делает, Лейла схватилась за рукав его мантии, но под его пристальным взглядом пальцы разжались сами собой и рука отдёрнулась.
– Жива, – кивнул Майлз.
– Слава богу!
На сей раз усмешка его была едва заметной:
– Я бы сказал: «Слава мистеру Хэйсу».
– Какая кошмарная ночь, – устало потёрла виски Лейла. – Ты совсем ума сошёл, Майлз? Зачем ты так себя повёл? Ты же знаешь Пенелопу лучше других. Не можешь не знать, как много для неё значишь? Это было жестоко, даже бессердечно с твоей стороны. А если бы она сегодня умерла?
